Бёме, Дик и тайнопись света

Золотой Блик и Птичий Язык

"Не думайте, что лучи Солнца несут только свет и тепло, на этом пути вам никогда не откроются его тайны."
Милорад Павич

Есть моменты, когда завеса обыденности рвется, и привычный мир озаряется вспышкой иного, глубинного смысла. Такие моменты редки, непредсказуемы и оставляют в душе неизгладимый след, подобно отблеску солнца на гладкой поверхности.

Представьте: тихая комната, пыльные фолианты на полках, запах старой кожи и времени. И вот случайный взгляд падает на статью в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона». Статья о Якобе Бёме, сапожнике из Гёрлица, ставшем теософом и мистиком. И там – деталь, крохотная, почти незначительная, но способная перевернуть мир. Однажды Бёме увидел отблеск солнечного света на простом оловянном сосуде. И этот блик, это случайное преломление света, так поразило его, что «в этот миг смысл бытия таинственный открылся».

Как? Почему? Простой блик света – и вдруг откровение о «глубинных основаниях и центре тайной природы»? Попытка понять это через призму обычной логики обречена на провал. Но что если заглянуть глубже, в корни слов, в тайники языка? «Глаз» – ;;;; (айн) на иврите, ;;; (айн) на арабском – означает не только орган зрения, но и «вещь», «сущность», «источник». Древний финикийский символ (;) – это глаз, ведущий свое происхождение от египетского иероглифа. Не был ли тот солнечный свет, что увидел Бёме, не просто светом, но сущностным светом, исходящим из самого Ока Солнца? Блеск Ока Источника, отразившись сначала в металле, а затем в зрачке сапожника, стал ключом, открывшим ему сущность всех вещей.

Здесь обычные филологические тропы обрываются. Нужен проводник, кто-то, кто сам ходил путями света и тени. И тут на помощь приходит Милорад Павич, мастер лабиринтов и снов. Он говорит: да, солнечный луч, как и ветер, имеет две стороны – внешнюю и внутреннюю. Но есть и нечто большее. Среди обычных лучей встречаются иные – «лучи мистического света», «стрелы Гелиоса». И в них можно разглядеть само Око Солнца. «Стрелять глазами» – это не просто метафора. Солнце действительно «стреляет» по нам лучами, и некоторые из них – это лучи его глаз, вложенные в обычный свет, как подзорная труба в футляр. Если Омар Хайям видел «любимой очи» в прахе земном, то не разглядеть их в солнечном луче может лишь слепой.

И Павич делится секретом, почерпнутым у великих мистиков. Майстер Экхарт: «Глаз, которым я вижу Бога, – это тот самый глаз, которым Бог видит меня». Ибн Араби: «Человек для Бога то же, что зрачок для глаза… им Бог созерцает Свое Творение». Стать Оком Божьим, чтобы узреть Его Око. И тогда в свете Солнца открываются три луча, три глаза: лунный левый глаз Гора (прошлое), солнечный правый глаз Гора (будущее) и мистический третий глаз Шивы (мгновение настоящего).

Свет перестает быть просто светом. Он становится текстом, посланием. Встретиться с этими Очами взглядом – смертельно опасно, можно испепелиться, как Семела от вида Зевса во славе. Но внутренний огонь, Вайшванара, ликует, впитывая этот тройственный свет через тонкие каналы – пингалу (солнце), иду (луна) и сушумну (око Шивы). На мгновение можно ощутить себя Баалом Времени, прозревая прошлое и будущее в точке вечного Сейчас. Атман, искра Божественного, отражается в буддхи, в очищенном разуме, и на миг исчезает в Нем, оставляя лишь тонкий след – то самое «я» и «это», что позволяет нам существовать в этом мире. Здесь прав Мирча Элиаде: следы Бога видны. Следы Его огненных взоров пылают в очах, непрестанно шепчущих коранический айят: «Явились вам взоры от Господа вашего» (6:104).

И тогда солнечные лучи становятся страницами Корана. В правом оке – суры Мекканские, в левом – Мединские. А в третьем, неуловимом, мерцающем – письмена из Хранимой Скрижали (аль-лаух аль-махфуз), начертанные на птичьем языке. Тот самый язык, который был понятен еще до сотворения мира, когда познан был «путь вселяющегося Света» (;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;;;) и место Тьмы (Иов. 38:19-21). Этот язык позволяет читать тайнопись калама третьего Ока на небесной тверди, расшифровывать путь Орла в небесах, непонятный даже мудрому Соломону.

И вот – поразительное совпадение, мост через века и океаны. Филип Киндред Дик, прадедушка киберпанка, пророк параноидальных реальностей. Его собственное «рождение», его мистический опыт февраля-марта 1974 года, спровоцированный тиопенталом натрия, но обретший форму откровения, – он тоже связан со светом! Розовато-золотистый луч, отблеск от золотого колье ;;;;; (Рыба – символ Христа) на шее молодой дамы, «принесшей ему опиоиды». Снова – отблеск. Снова – свет как катализатор прозрения.

Немецкий сапожник XVII века и американский фантаст XX века – оба коснулись чего-то запредельного через случайный блик света. Оба после этого стали «птицами», летящими на крыльях воображения в луче солнечного света, оставляя за собой тексты, полные шифров и откровений.

Ошо говорил, что такой опыт, такой духовный цветок, рожденный в луче света, – только твой, его нельзя подарить, и он исчезает без следа. Но так ли это? Разве Бёме и Дик не оставили следы – свои книги, свои видения? Разве тот, кто ищет, кто умеет быть охотником-следопытом, не может разглядеть эти мерцающие следы даже «в сумрачном лесу, утратив правый путь»? Возможно, достаточно закрыть глаза, чтобы увидеть их – следы Ока Солнца, ведущие к центру тайной природы, к тому месту, где отблеск на оловянном сосуде становится ключом ко Вселенной.