Винни-Пух, Пятачок и узкая тропа...

Винни-Пух, Пятачок и узкая тропа между мелочью и сэппуку

В один из тех дней, когда солнце лениво золотило верхушки деревьев в лесу, а воздух был наполнен жужжанием пчел и ожиданием чего-то... необычного, Пятачок, как всегда полный благих намерений и легкой тревоги, отправился навестить своего лучшего друга. Каково же было его изумление, граничащее с полным параличом пятачка, когда он застал Винни-Пуха не за привычным созерцанием горшочка с медом или сочинением очередной Вопилки, а за углубленным чтением! Да не чего-нибудь, а трактата с суровым названием "Бусидо Сёсинсю" – "Наставления самураю для начинающих".

Мир Пятачка, уютный и предсказуемый, дал трещину. Медведь, чьи главные жизненные принципы вращались вокруг меда, дружбы и послеобеденного сна, постигал "Путь воина"? Это был когнитивный диссонанс масштаба столкновения метеорита с клумбой фиалок.

«Винни?» - наконец обретя дар речи, пролепетал Пятачок. – «Ты... ты что, хочешь стать... этим... самураем?»

«А почему бы и нет?» - последовал ответ от Пуха, исполненный той невозмутимой серьезности, с какой он обычно рассуждал о достоинствах разных сортов меда. Он поднял лапу, призывая к вниманию, и зачитал с видом знатока, постигшего тайны бытия: «Вот, слушай, Пятачок, как мудро сказано: "Опасайтесь мелочей, могущих заставить вас возжелать новый чайник для заварки вместо разонравившегося вам, но еще годного старого". Глубоко, правда?»

Он оторвался от книги и посмотрел на друга испытующе. «Пятачок, у тебя есть чайник?»

«Нет», - честно признался Пятачок, все еще пытаясь совместить образ друга с суровыми воинами в доспехах. – «Я не люблю чай. От него... ну... булькает».

«Тогда», - вынес вердикт новоиспеченный адепт Бусидо, – «тебе не быть самураем. Самурай непременно должен пить чай! Знать все тонкости церемонии! Без чайника – никак! Ой...» - Пух вдруг замер, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. – «Кажется... кажется, я превращаюсь! Прямо сейчас!»

Паника охватила Пятачка. Превращение друга во что-то непонятное, колючее и, возможно, вооруженное мечом, не входило в его планы на день.

«Мне страшно!» - пролепетал он. – «Винни, может, отложим? На завтра? Или на послезавтра?»

«Нет!» - отрезал Пух с решимостью, достойной воина перед решающей битвой (или медведя перед последним горшочком меда). – «Я чувствую зов Пути! Я должен стать самураем сегодня!»

«Может... может, я тогда пойду?» - жалобно пискнул Пятачок, пятясь к двери.
«Стоять!» - скомандовал Пух-самурай. – «Пятачок, кодекс чести не позволяет мне отпустить друга с пустыми лапками! Я должен сделать тебе подарок! Я подарю тебе свой старый чайник! Тот самый, который еще годен, но... ну, ты понимаешь».
«Но я же не люблю чай!» - захныкал Пятачок, представляя себе этот ненужный, но теперь отягощенный самурайским смыслом предмет у себя дома.

И тут Пух применил тяжелую артиллерию Бусидо, интерпретированную через призму медвежьей логики:
«Если ты не возьмешь чайник», - заявил он с трагическим надрывом, – «Я... я сделаю себе сэппуку!»

«А что это такое?» - не понял Пятачок, но само слово звучало пугающе.
«Вспорю себе живот!» - пояснил Пух с мрачной готовностью.

«Ой!» - Пятачок подпрыгнул. Перспектива лицезреть подобное была куда страшнее обладания ненужным чайником. – «Не надо! Не надо! Беру! Беру чайник!»

Он уже протянул дрожащие лапки, когда Пух вдруг замер, пораженный внезапным озарением. Он снова уставился в книгу.

«Постой...» - пробормотал он. – «Я же только что читал... "Опасайтесь мелочей..." Чайник – это же мелочь! Я не могу дать тебе свой старый чайник! Это противоречит Пути!»

Пятачок окончательно запутался. Его маленький мозг не справлялся с такими диалектическими кульбитами.

«Но... но ты же только что хотел из-за этой самой мелочи... сделать себе... ну, это?»

Пух посмотрел на друга с высоты своего минутного самурайского просветления.

«Эх, Пятачок», - вздохнул он. – «Если бы ты был самураем, ты бы понял. Путь воина – это очень узкая тропа. Она проходит прямо посреди мелочей и... сэппуку. Иногда приходится из-за мелочи делать сэппуку, как будто сэппуку – это мелочь. А иногда нужно относиться к мелочи так серьезно, будто от нее зависит жизнь. Это очень... запутанно».

Он помолчал, задумчиво почесывая затылок (действие, не вполне соответствующее самурайскому этикету, но очень свойственное Винни-Пуху).

«Слышишь, Пятачок», - сказал он наконец, и в его голосе снова послышались знакомые, медовые нотки. – «Пожалуй, я пойду другим путем. Более... широким. Где можно и старый чайник подарить, если хочется, и живот себе не вспарывать из-за этого».
С этими словами Винни-Пух решительно закрыл "Бусидо Сёсинсю". Говорят, он больше никогда не открывал эту книгу, предпочтя ей проверенные временем трактаты о пользе меда и дружбы. Путь воина оказался слишком узок и парадоксален даже для медведя с очень большим сердцем и не менее большим аппетитом к жизни (и меду). А Пятачок ушел домой без чайника, но с огромным облегчением. И это, пожалуй, был лучший подарок.