Притча из книжной лавки

Жил-был Ученый, чья жизнь была соткана из букв и выстроена по цитатам. Он знал твердо: мир устроен так, как описано в самых почтенных фолиантах, чьи страницы хранили пыль веков и авторитет имен. В один из дней, прохаживаясь по лабиринтам книжной лавки, словно по саду уже известных ему истин, он взял в руки увесистый том под названием «О Природе Бесплотных Сил».

«Да, да, – удовлетворенно кивал он, пробегая строки знакомым взглядом, – все верно. Ангелы – чистые духи, не имеющие ни души в нашем понимании, ни, уж конечно, тела… Ибо тело – удел тварного, земного, преходящего…» Он мысленно перебирал имена теологов, чьи слова подтверждали эту незыблемую истину, и уже предвкушал, как эта книга украсит его полку, став еще одним камнем в фундаменте его стройного знания. С уверенной поступью знатока он направился к прилавку.

И тут тонкий, словно звонкий ручеек, голос остановил его:
– Дядя, дядя…

Ученый опустил взгляд. Перед ним стоял мальчик лет девяти, с ясными, как утреннее небо, глазами. В руках у мальчика не было книг, лишь любопытство светилось в его взоре.

– Дядя, – повторил он чуть тише, кивнув на толстый том, – я вам не советую… торопиться.

Ученый усмехнулся снисходительно.
– Почему же, юный друг? – спросил он, ожидая услышать какую-нибудь детскую нелепицу. – Боишься, что книга слишком сложна для меня? Или цена кусается?

– Нет, – мальчик покачал головой. – Просто… вы уверены, что там все написано? Может, самые главные буквы спрятались в других книжках? Или даже… не в книжках вовсе? – Он обвел взглядом полки, где рядом с толстыми фолиантами стояли и тонкие брошюры с причудливыми знаками, и книги с картинками, изображающими миры, не похожие на тот, что был описан в томе Ученого. – Мне дедушка рассказывал, – доверительно прошептал мальчик, – что даже у тех, кто светится, как солнышко, бывают одежды… или тела… только совсем-совсем другие, сотканные из света или из песни… Не такие, как наши, но все же… А в больших книгах про это не всегда пишут, потому что это трудно буквами рассказать.

Ученый замер. Слова мальчика, простые, почти наивные, вдруг поколебали его уверенность. Он вспомнил смутные намеки, полузабытые цитаты из писаний, которые он всегда считал аллегориями или заблуждениями – о «световых телах», об «одеяниях славы»… Он подумал о каббалистах, учивших о мирах, где дух обретает форму, о мистиках Востока, говоривших о тонких оболочках… Знание, казавшееся таким прочным и завершенным, вдруг подернулось дымкой сомнения.

Он посмотрел на тяжелый том в своих руках, на строгие ряды букв, обещавших ясность и порядок. Потом снова взглянул на мальчика, на его чистые глаза, в которых не было ни начитанности, ни тяжести цитат, а лишь простая открытость миру.

Он все еще стоял с книгой у кассы, но шаг его уже не был таким уверенным. Зерно сомнения, начало прорастать в саду его незыблемых истин. Может быть, и вправду, не все тайны мира умещаются в самые толстые книги? И не стоит ли иногда прислушаться к лепету тех, кто еще не разучился видеть светящиеся одежды там, где привычный взгляд не видит ничего?