Танец Вечности

Во имя Того, Кто раскрыл мирозданье,
Чьё Величие — суть, а Любовь — сиянье.

О Аллах, чьё Имя звучит в сапфирах,
Чьи знамения — ветер, и пламень, и мир.

Ты — Свет над светом, Ты — Истинный Царь,
Без начала, без конца, вне времён и атак.

Дервиши кружатся в тени Твоей,
Их танец — лишь отблеск Твоих лучей.

Слушай, как тростник поёт о разлуке,
В каждом звуке — путь и вечности мука.

Дервиш встал в круг, отбросив покровы,
Танец его — не для мирской оковы.

Пламя в груди — не от угля, не от дров,
Это Господь зажёг в нём любовь.

Вихрь поднял край его белой чалмы,
Словно ангел махнул крылом с холма.

Правой ладонью — к небесным вратам,
Левой — земле, чтоб забыть её яд.

Кружится он, но не ищет пути,
В каждом вращении — возможность уйти.

Земной ритм — дробь, а божественный — свет,
Время — цепь, а вечность — ответ.

Одежды его — как крылья в ночи,
Каждый вихрь — к Богу ступени кручи.

Луна над ним — как печать Творца,
Танцуя, он стирает конца.

Паломник спросил: «Где кончается путь?»
Дервиш засмеялся: «Мне не свернуть.»

Кто в танце исчез — тот вечно живой,
Кто стоит на месте — тот мёртв душой.

Звёзды — свечи в его сама,
Небо — дом, а душа — сама.

Ветер несёт его лёгкий шаг,
Будто Пророк на крыле Мирадж.

Танцуя, он плавит свинец бытия,
Чтоб стало ясно: нет ни «я», ни «меня».

Ритм барабана — голос земли,
Но сердце стучит: «Мы уже вдали.»

Кто-то кричит: «Остановитесь!»
Дервиш молчит — он уже не боится.

Каждый поворот — смерть и рожденье,
Каждый бейт — новое откровенье.

Если тело устало — душа легка,
Если ночь темна — так близко Века.

Пламя в глазах — не от мира сего,
Это Сам Бог сказал ему: «Всё — Моё.»

Танцуй, пока не станешь ветром,
Пока не сольёшься с вечным светом.

Танцуй, пока Луна не склонится,
Пока Любовь не станет границей.

Танцуй, но не для зрителей,
Танец — молитва, а ты — молящийся.

Вихрь замедлился — но это обман,
Вечность не знает «начал» и «ран».

Дервиш упал — но паденье — взлёт,
Кто понял это — тот сам пророк.

Одежды его — теперь лишь прах,
Но дух — как солнце в небесных шатрах.

Луна над ним — как знак Творца,
Танец окончен… Но нет конца.

О путник, ищущий в вихре ответ,
Не цепляйся за тень — выбирай свет.

Кружись, как дервиш, но помни всегда:
Танец — лишь лодка, Аллах — вода.

Я, Салих, лишь прах у дверей сама,
Но в сердце — надежда: ты услышишь «Ху!»

Если ж стихи эти — лишь ветра стон,
Прости мне, читатель, мой слабый зов.

Всё, что сказано, — не моё, а Его,
Истина — в Нём, а заблуждение — у меня одного.

Да будет сама твоей души
Шагом к Тому, Кто вечно жив!

Луна склонилась, но танец — вечен,
Ведь каждый, кто любит, уже бессмертен.

Комментарии автора к маснави «Танец Вечности»

Маснави «Танец Вечности» — мистическое путешествие, где танец дервиша становится метафорой духовного пути, а каждый бейт раскрывает слои суфийской философии. Разберём ключевые символы и идеи.

1. Восхваление Аллаха: основа всего

«Во имя Того, Кто раскрыл мирозданье...»

- Начало традиционно для суфийской поэзии — напоминание, что всё исходит от Бога.
- Свет (Нур) — центральный образ: Аллах как «Свет над светом» (отсылка к Корану, 24:35).
- Дервиши в тени Творца — намёк на хадис: «Аллах был Сокрытой Жемчужиной, и захотел быть Познанным». Их танец — попытка отразить Его атрибуты.

2. Танец как путь к Фана (уничтожению эго)

«Дервиш встал в круг, отбросив покровы...»

- Сбрасывание покровов — отказ от нафса (эго), мирских привязанностей.
- Пламя в груди — божественная любовь (ишк), которая сжигает ложное «я». У Руми: «Стань пламенем, если ищешь света».
- Вихрь — символ сама (суфийского кружения): через движение — выход за пределы двойственности.

«Танцуя, он плавит свинец бытия...»

- Алхимическая метафора: превращение «свинца» низменной души в «золото» просветления.

3. Противопоставление времени и вечности

«Земной ритм — дробь, а божественный — свет...»

- Время (заман) — линейно, ограничено; вечность (дахар) — вне циклов.
- Луна — символ божественного присутствия: её свет неизменен, хотя форма меняется (аллегория единства в множественности).

«Вечность не знает "начал" и "ран"»

- Отсылка к концепции «вахдат аль-вуджуд» (единство бытия): всё — проявление Единого.

4. Смерть как преображение

«Каждый поворот — смерть и рожденье...»

- Вращение дервиша — повторяющийся цикл умирания для мира и воскрешения в Боге.
- Падение = взлёт — парадокс суфийской мудрости: чтобы достичь Бога, нужно «исчезнуть» (как в истории о падшем ангеле Иблисе, который, по некоторым толкованиям, любил Аллаха слишком исключительно).

5. Сама — молитва без слов

«Звёзды — свечи в его сама...»

- Сама — не просто ритуал, но погружение в зикр (поминание). Звёзды как свечи — намёк на мистическое единство микрокосма и макрокосма.
- «Танец — лишь лодка, Аллах — вода» — отсылка к кораническому: «Все вещи погибнут, кроме Его Лика» (28:88).

6. Обращение Салиха: смирение и призыв

«Я, Салих, лишь прах у дверей сама...»

- Традиционный жест суфия: отрицание авторства, указание на Бога как источник истины.
- «Ху!» — звук суфийского зикра, символ Божественного Дыхания (ср. с «Кун!» — «Будь!» в Коране).
- Любовь как бессмертие — финальный аккорд: у Руми сказано, что «Любящий не умирает, ибо любовь — от Вечного».

7. Суфийская практика:

- В зикре «Ху» символизирует:

Таухид (единобожие) — напоминание, что только Аллах есть Истинно Сущий.

Отсутствие формы — в отличие от других Имён (Ар-Рахман, Аль-Куддус), «Ху» не описывает атрибуты, а указывает на саму Сущность.

- У Руми в «Маснави» есть строки:

«Стань ничем, кричи "Ху!" — и растворись в Нём,
Как капля в океане, где нет ни "я", ни "ты"».

Вывод: танец как универсальный символ

Этот маснави соединяет:

- Философию: дуализм материи и духа, преодолеваемый в экстазе.
- Мистику: растворение в Боге через движение.

Как писал Ибн Араби: «Сердце вращается между пальцами Милосердного» — дервиш в тексте становится воплощением этого вращения.