Камиль

Моих родителей, отца с матерью, спас азербайджанец. Азербайджанец помог сохранить имущество от погромов и вывезти его из города. Азербайджанец заплатил плату за оставленный дом. Азербайджанец плакал не застав нас. Так что же такое национальность, которая в одночасье становится чужой, которая убивает и зовётся ненавистным врагом?

КАМИЛЬ

Спустя тридцать лет после исхода из Баку, Господь послал ко мне малыша несколько дней от роду. Его матери Кристине, в день выписки из роддома стало плохо и той же ночью её госпитализировали - Джейхун остался один с малышом на руках. Когда мы с женой узнали что случилось, то сразу позвонили ему и он привёз Камиля к нам. Ночевать Джейхун не остался, оставил малыша и сразу уехал. Надо было позаботиться о Кристине. Родных в "Большой Москве", как таковых, у них не было; сестра Кристины жила заботами своей семьи, а у Джейхуна не налаживались отношения с братом. Мы с женой уже вырастили из пелёнок двух мальчиков и если честно,  то очень соскучились по "грудничку". Джейхун уехал, а Камиль глядел на нас ангельским взглядом только пришедшим в этот мир.
- Сона, посмотри, он ищет запах своей матери, - Сона тихо засопела, и я с трудом проглотил волнение, - ненормальная, посмотри какое счастье.
Она отыскала в рюкзаке, оставленном Джейхуном, молочную смесь с бутылкой и побежала на кухню. Из за суеты проснулись наши дети. Мои сонные мальчики глядели на меня с Камилем и, наверное, задавались тем же вопросом "Что это за чудо? Откуда он?".
Эдгар, Смбат, арек мотык, идите ко мне.
Камиль вертел головой, шевелил хрупкими плечами  пытаясь создать себе уют, а его сонные веки медленно, волнами покрывали маленькие чёрные глазки. Я здесь. Я родился. Тёплая молочная смесь убаюкала Камиля. Он немного поел и уснул. Сона повела Эдгара и Смбата укладывать в спальню, а Камиля мы положили рядом с собой.
- Кто бы мог подумать, что подобное могло бы произойти в твоём доме?
- Не знаю Сона. Не знаю.
Сона ладонями вытерла слёзы и подошла к Камилю.
- Он такой хороший, - и снова расплакалась.
- Сона, ты уже достала меня, хватит плакать, я подумал разозлиться на неё, но нас обоих почему то охватил истеричный смех. Не помню сколько времени мы с Соной проговорили о всяком; вспоминая погромы, войну, голод, эту Москву, нашу встречу в Ереване, смеясь, сожалея, порой отвечая друг другу молчанием или перебегая от одной истории к другой пока не проснулся Камиль.
- Все, это наш малыш. Пусть Джейхун с Кристиной родят себе ещё одного. Сона не поняла мою шутку.
- Хом ду хент'чес?
- Ба инч? Они молодые, пусть стараются и потеют над этим.
Камиль протестовал, после уютной материнской утробы в его планы не входило лежать в засраных памперсах.
- Сона, кажется его надо помыть.
Сона посмотрела на меня и улыбнулась, было понятно, что она хотела спросить.
- Да, у нас получится. Набери тёплой воды и разведи немного марганцовки.
Во время купания, окуная Камиля в воду, я по старой памяти, без какого - то умысла, стал произносить слова, которые были со мной с самого рождения, Иисосу Кристос, Иисосу Кристос. Сона ткнула в меня пальцем и засмеялась.
- Ты что? Он Азербайджанец.
- Ну и что? Ладно. Пусть тогда будет бисмилЯ.
Через семь дней Джейхун приехал за сыном.