Эссе о крокодилах олигарха

    Представьте картину, достойную кисти сюрреалиста или, быть может, экономического обозревателя с богатым воображением: греческий остров, залитый солнцем Эллады, где мифы древности лениво переплетаются с реальностью XXI века. А на этом острове – не Акрополь, нет, но дворец. Резиденция существа почти мифологического – российско-еврейского олигарха, фигуры, сотканной из парадоксов и, очевидно, значительных финансовых потоков.
      И вот, посреди этой неоклассической (или какой там стиль предпочитают сильные мира сего) роскоши, обнаруживается деталь, выводящая сцену из категории "просто богато" в разряд "экзистенциально озадачивающе". Ферма. Но не пасторальные овечки или гордые страусы. Нет. Легион крокодилов. Зубастых, древних, молчаливых свидетелей то ли триумфа воли, то ли абсурда капитала.
     На немой (или почти немой) вопрос случайного гостя: "Позвольте, но... зачем?" – хозяин сего доисторического паноптикума, вероятно, между затяжкой сигарой и звонком на биржу, изрекает нечто, от чего у Гераклита случился бы когнитивный диссонанс. "А как же иначе? Мясо люблю. Крокодилье. Шашлычок по-австралийски, нежнейший... особенно хорош под виски. С кровью кобры, разумеется". Реакцию гостя история умалчивает, предоставим это воображению читателя, закаленному новостными лентами.
     Но вот что любопытно: сей властелин рептилий и, по совместительству, острова, все же не был абсолютным монархом. Его главный оппонент, невидимый, но всепроникающий – Время. Коварный герр Цайт (Zeit), как назвали бы его северные философы. Время милостиво позволяло числить остров в графе "активы" – здесь и сейчас. Но будущее? О, будущее подмигивало туманной перспективой, намекая, что всякое "Haben" (Иметь) – лишь временная аренда на сцене Бытия.
     И тут, спровоцированный не то гением места (все-таки Греция!), не то парами виски с экзотическими добавками (пусть и умозрительными), некий наблюдатель (не будем показывать пальцем) впадает в рефлексию. Подражательную, чего уж там, ибо велосипед изобретать – дело неблагодарное, особенно когда есть Хайдеггер с его фундаментальной онтологией. Так родились размышления о темпоральности собственности. Не просто Dasein (присутствия), но Dasein-с-крокодилами. О бытии и времени владения, о хрупкости "моего" перед лицом вечного "есть".
     Haben oder Sein? Иметь или Быть? Вот он, вечный вопрос, звучащий одинаково остро и в датском замке Эльсинор, и на греческом острове с видом на крокодиловую ферму. Банальность? Безусловно. Но от этого не менее навязчивая.
     И вывод, к которому приходит наш импровизированный философ, печален, как судьба недоеденного крокодила: Haben и Sein находятся в обратно пропорциональной зависимости. Чем больше ты "имеешь" – островов, яхт, рептилий, виски с кровью, – тем дальше ты, возможно, от подлинного "Sein". От того самого Бытия, которое не измеряется ни в каратах, ни в поголовье хищников.
     Разумеется, уточнит наш мыслитель, речь идет о другом Sein. Не о том, где шашлычок по-австралийски является вершиной самоактуализации. Хотя... кто знает? Возможно, для кого-то именно этот шашлык и есть момент истины, краткий проблеск Бытия в мире чистогана и рептилий. Парадокс на парадоксе: владеть всем и быть ничем, или найти свое "быть" в поедании того, что символизирует твое "иметь"?
      Вопрос остается открытым, повиснув в теплом греческом воздухе, где-то между дворцом и лениво щелкающими челюстями крокодилов, вечных символов того, что все проходит. Кроме, возможно, аппетита.