Колесница в водах Ригведы

     В крещенский вечер, у камина, где треск дров вплетался в тишину, Мессир склонялся над стихом Ригведы:
     apsvantaram;tamapsu bhe;ajamap;muta pra;astaye | dev;bhavata v;jina; ||
    «В водах — амрита, в водах — целебный бальзам, воздайте им хвалу, о боги, будьте колесницею!» — так он перевёл, шепча строки, что струились, как река. Перевод Елизаренковой — «мужественны» для v;jina; — казался ему тусклым, мимо сути. Нет, здесь v;jina; — это Меркава, божественная колесница, что несёт через воды не просто силу, а саму тайну бытия. Воды Крещения, воды Ригведы — одна стихия, где амрита и хвала сливаются в движении к центру.
     Пламя камина отражалось в его глазах, и мысли уже катились, как Меркава, когда дверь скрипнула. Слуга вошёл, топая снегом с сапог:
    — Мессир, конюх ваш, купаясь в проруби на Крещение, помер внезапно.
     Мессир нахмурился, отложил перо.
     — Ох уж эти простолюдины, — пробормотал он, глядя в огонь. — И какого чёрта они лезут со своими пустяками, когда я ищу Меркаву в водах Ригведы?
     За окном лёд на реке трещал, будто вторя стиху, а слуга молча отступил, оставив Мессира с его амритой и мёртвым конюхом — двумя берегами одной ночи.