Калепсия 2018

Вот уже который день я пытаюсь написать хоть один абзац, где смог бы правильно и ясно показать характер Калепсии. Я не помню ни ее улыбки, ни смеха;  дочь священника даже в любви и в заботах к нам всегда отличалась сдержанностью.  Сильная, властная, набожная и гордая Калепсия,
 " Вот умру, будете знать как без меня жить! ".
Бабо, бабо джан, как же ты была права. Тридцать лет минуло, как Господь забрал твою душу, а моя жизнь по сей день согрета теплом твоих молит и упреков.
*****************************
            
              Что же я тогда спел бабушке? Наверное одну из заученных песен про фидаинов. Эти песни всегда вселяли в Калепсию воодушевляющую надежду; лицо у неё становилось каменным, а взгляд ее холодел и казался пустым. Армения и Калепсия были неотделимы друг от друга. Она просто жила этой несуществующей страной Драхт.
Ее далёкая Армения почему-то представлялась мне бескрайней жаркой пустыней, где главные цари были с головами собак, много людей с плетёнными корзинами, никто не болеет и никогда не умирают. А иногда мне думалось, что Армения это место, где живут старые люди, злые надзирающие пророки, чьи слова она, время от времени, пересказывала и поясняла.
В моей детской голове образов о её Армении было много. Они рождались с картинок из учебников по истории старших классов, из молитв и воспоминаний - из её грусти. Бабушка вела  меня за собой сквозь череду многих, многих лет времени в далекую, затерянную страну Драхт. В страну, где родилось само начало. В страну, не похожую на ту русскую Армению в отголосках которой мы жили.
Надежда, как чувство неутолимой жажды никогда не покидала Калепсию, а наш сказочный мир с годами обретал реальные очертания и границы.

В тот день,Калепсия
оценила мои старания по вокалу в пятьдесят копеек. Посылая благодати на мою голову, Калепсия достала из большого кармана своего халата потертый кожаный кошелёк с двумя металическими застёжками. Открыв его, Калепсия томительно долго стала перекидывать указательным пальцем монеты из одной стороны в другую. Бумажные купюры мешали ей и это стало слышаться  в ее голосе.  Пятидесятикопеечная монета легла мне в ладонь.
- Пусть Господь благословит тебя, братьев твоих, сестёр и отца. Иди. - Калепсия как всегда не упомянула маму, но я не стал перебивать ее, - Иди сынок. Иди ангел мой. Чего стоишь?
- Бабо, бабо джан, это же мало. Дай несколько бумажных. -  я стоял с протянутой рукой, с одной монетой в ладони, надеясь растопить ее сердце, - Бабо джан, это мало, - но выпросить у Калепсии денег не заработав их, было не реально.
- Мало ему. Отец целыми днями на работе надрывается, а они тут цену деньгам не знают. Сахар и конфеты по всему дому разбросаны. Колбасой собаку кормят. Безбожники. Уйди с глаз моих.
Встав из за стола Калепсия помахала в мою сторону своей тяжелой рукой, пригрозив мне открытой ладонью пощечиной. Потом посмотрела на распятие, висевшее над телевизором, перекрестилась и направилась в свою комнату.
- Мало ему. Нету у меня больше. Все забрали.
- Я знаю, где ты их прячешь.
-Уйди. Весь в мать свою. Аннамаровская порода.
Старая Калепсия не заметила , что я пошёл следом за ней и притаился у порога в ее комнату. Она без опаски достала из гардероба маленький мешочек затянутый шнурком, затянула его потуже и аккуратно  перепрятала под толстым шерстяным матрасом в своей кровати.
- Мало ему. Беспечные. Случись что и всю семью ветром унесёт ...
Больше ста пятидесяти рублей советских бумажек и около тридцати мелочью.
Господи, Господи, прости мне мои детские непослушания. А ведь бывало прижмёт  к груди, поцелует голову, от неё всегда пахло тёплом, а как начнёшь расспрашивать, "Бабо, бабо джан, чего ты плачешь ? Не плачь." , улыбнётся, погладит по щеке и оттолкнёт от себя, "Гна. Гна балес. Гна им Аствац." "Иди. Иди, сынок. Иди бог мой."
*****************************
Драхт- так звучит рай на армянском языке.