Первый поход в Арбай-Хэрэ

                Тогда-аймак в семидесятом, морозы, снег...по ступицы "УраЛа".
                Зима в ноябре. Год 1970-й.


Метель метёт и ветер воет, пурга в отрогах, темнота.
За перевалом где-то Тола, не знал, до времени, пока.
Колонну вёл в Хангай далёкий, из Улан-Батора вёз груз.
Тропой в горах не одинокой ушёл на юг. На мне картуз.
Чутьё меня не обмануло. Маршрут тогда мне был неведом.
Вернулся обратно за перевал, в загоне овцы, с монголом беседа:
Полвека прошло, помню наш разговор, пометки в моей карманной книжке:
Схемы маршрута, километраж. Сомоны, названия-вам не коврижки

Баянбараат-укрытое место, от ветра спасает стеной старый кряж.
Стемнело, обратно в колонну. Решил ночевать, по степи не плутать.
В машине тепло, и солдатам покойнее, на службе в кабине навытяжку спать.
Охрану назначил, чтоб все были целы. Так в первые сутки отмечен вояж.
На утро заметил уходят на запад столбы телефонные, ориентир.
Построил солдат, проинструктировал. Колонну повёл по целине.
Под вечер в предгорье Хангая, чрез Унжул войско вывел, привал,
К Дарге-голова разрешил нам постой... Солдатам отдельный, но тёплый был зал.

Причина простая, бензин на исходе, заправщика нет, мне-за топливом в часть...
Оставил с солдатами двух офицеров, им сутки, другие я дал отдыхать,
А сам в Улан-Батор на старом УраЛе в ночь выехал споро: мне некогда спать.

Узбек-водитель бензовоза, Макуров-опытный солдат.
Не балабол, и не прокурен, во взводе мне не сват, не брат.
Во тьме накатанные тропы, как-будто заячьи следы. В пыли сплошные колеи,
То разойдутся, то сойдутся, в долине кочки и кусты, промоины-сухие русла.
В них глина, лёсс, но нет воды. Родник на сотни вёрст не встретишь.
Один я помню под скалой, он род обычного колодца, в него нырнул бычок шальной.
Да хорошо, что неглубок, вода была в жару студёной. Бычок не захлебнулся оный,
Пришлось вытаскивать, мудрёно, спасителей я вёл отряд. Колонне видно был он рад.

Монголия страна чудес, не встретился мне только бес, ночной однажды был мираж:
Стена возникла на пути в долине зимней, в Мандалгоби. Как оказалось, впереди
Табун парил, и от утробы тепло струилось лошадей. Зима, южнее-то теплей,
И потому земля без снега. Днём снег не таял, испарялся, и воздух явно колебался,
И горы в замки превращались, на горизонте был мираж, мне был знаком маршрут,
Ландшафт, но всё равно я удивлялся, пусть дважды только с ним я знался.
 
Вернёмся к первому походу. Тот год был снежным не в пример...