В смешеньи ароматов тонет даль

В смешеньи ароматов тонет даль,
Земля кипит от щебета и блеска,
По ветру лепестки струит миндаль,
Туманная рассеялась завеса
Над говорливой речкой под горой,
И выкатилось медное светило…
И кажется мне, грешнице, порой,
Что я давно о прошлом позабыла,
Но нет, оно мне снова сердце ест,
Вгрызается в сознанье червь сомненья,
А донесу ль достойно этот крест,
Духовного отворотившись тленья?
Жизнь складывает башни из камней,
И каждый камень всякий раз тяжеле.
А надобно любить ещё сильней
То, что всего противнее на деле
И разуму, и сердцу, и костям, -
Господь страдал и не роптал ни словом,
Ни мыслию, подвергнутый страстям,
Увенчанный сплетением терновым…
Смирения мне так недостаёт!
Всё лезет на глаза, всё колет уши,
Но в одиночку можно ль небосвод
Сдержать, когда его всем скопом рушат?
Как званых много на незримый пир!
Лишь избранных меж ними незаметно!
Сошёл с ума весь беспардонный мир,
И вера нынче стала беспредметна:
Удобства ищут люди на земле,
Сознание подобно их сосуду
С застывшим в нём с рождения желе,
А телеса, подверженные блуду,
Не знают отречения от благ.
Хоронят мертвецы своих усопших,
В бездонный провожая их овраг, -
И те, и те на Бога жили ропща,
Мол, не подставил вовремя плечо,
Не углядел и не отвёл терзанья,
И вот Ты вновь, Творец, «разоблачён»,
Не оправдав людские ожиданья:
«Раз Ты Отец, в два глаза должен бдеть,
Чтоб не зашиблись мы во время плясок,
И должен нас, расслабленных, терпеть
И холить, и лелеять без отмазок…»
И лжи, и оправданий, и нытья
Несётся много к Вышнему Престолу,
Но, что скажу, покинув землю, я,
Когда предстану, очи вперив долу
От Слова и сияния Его?
Наверное, мгновенно онемею,
Хоть Божьим тайно не была врагом
И к золоту в душе не тяготею,
И не коплю деньгу на «чёрный день»,
И не целую ближних, как Иуда,
Лишь целый век слагаю дребедень
И явно извелась от самосуда…
Но вот цветёт мой дивный добрый сад,
Он, как преддверье подлинного рая,
И я в восторге тешу жадный взгляд,
Весеннюю красу в себя вбирая…