Папа катится на велике

Запорошило, завьюжило,
Как полсотни лет назад.
Снег кокосовыми стружками
Устилает «город - сад».
И не плачется, не воется –
День заботами увит,
А судьба моя – раскольница,
Оморочить норовит.

А судьба моя – путятишна,
Позабавилась сполна.
С языка снимаясь ятями,
Истончаясь как струна.
Нараспев привольно стонется,
Как шарманку ни крути.
А судьбина вражьей конницей,
Басурмановой, летит.

Начищаю тело бренное,
Навостряю два крыла,
В мир, где море по колено мне,
В дом, где маленькой была.
Ниспадают перламутрово
Серьги старенькой ольхи,
Тополя с глазами мудрыми –
Как святые их стихир.

Ясноокая провинция,
Детства нежная душа,
Там и булка круглолицая,
Будто радости ушат.
Пролечу вечерней зорюшкой
Мимо булочной, в кино.
Далеко-далёко горюшко
Для меня припасено.

Обогнув речушки старицу,
Окажусь на мостовой –
Самоцветами хрусталится,
Городок вовек живой.
По ссутуленному мостику
Вдоль по радуге сбежать
В край, где папе двадцать
с хвостиком,
Ну, а маме – срок рожать.

Перелетными апрелями,
Январями из слюды,
Папа катится на велике,
Оставаясь молодым.
И не ведает, хороший мой,
В небе делая круги,
Что метелью запорошенный,
Он – трагически погиб.
—
Начищаю тело бренное,
Навостряю два крыла,
В мир, где море по колено мне,
В дом, где маленькой была