По ту и эту кромку Стикса

Василию Царегородцеву

Свечки зажигают – звезды гаснут,
друга провожаем в Млечный Путь,
он теперь серьёзен и бесстрастен,
старый катафалк не повернуть,
но автобус встанет у "кабины№,
до Гольца Художника ьропа,
Камень Серебрянский – в карантине,,
смерть не та и даже жизнь не та,
кружки с чаем молча опрокинем,
глотка  от бесслезья горяча.
Каждый день – в почетном караетине
у прижатого к плечу плеча.

25.3.25


Рецензии