Начало

    Стихи всегда окружали меня. То ли они играли со мной, то ли я играла с ними.  В два года со мной разучили песню «Солнечный круг». Тогда ко мне пришла первая рифма, я пела: «Солнечный круг, небо вокруг, это рисунок мальчишки татюк». Кто такой татюк, я не знала, но рифма была уже моя.      
    Следующее поэтическое воспоминание – в пять лет. Школьный спортивный зал, на полу – огромные плакаты, которые должны были прикреплять на окна, вокруг плакатов ползают на коленях ученики маминого класса, рисуют деда Мороза и Снегурочку с очень румяными лицами в шубах, расшитых золотыми и серебряными звёздами. Как заворожённая я смотрю на эту предновогоднюю красоту. Меня тянут за руки старшеклассники. По высоким пустым лестницам мы идём в радиорубку. Отношения со старшеклассниками  всегда были панибратскими, видимо, я их развлекала. Они часто становились моими няньками, особенно, когда я болела. Родители жили прямо в школе, в квартире для молодых учителей вполне приличной, с отдельным входом. Очень хорошо помню девочек в форменных фартуках, приветливо болтающих со мной, лежащей в постели.
    В радиорубке было темновато, они стали просить поговорить в микрофон, вот тогда я и решила почитать свои стихи: «Я – маленький котёнок, и я знаю, где бочонок, а я – маленький мишка и не знаю, где бочишко» Что-то было ещё, но эти строки канули в Лету.  Мы вернулись в спортивный зал, и меня встретили дружный смех и аплодисменты. Это было так неожиданно, что оставило впечатление на всю жизнь.
    Смешные стихи приходили и уходили, а в четырнадцать лет меня накрыло так сильно, что я писала всегда и везде, даже на уроках. Поэзия стала наваждением. Я знаю наизусть тысячи произведений классиков. Скажу честно, судьба давала мне ослепительные шансы, но они не были использованы. Часто вспоминаю слова Пастернака: «От шутки с этой подоплёкой я б отказался наотрез, начало было так далёко, так робок первый интерес» Он ошибался, от этой шутки не отказаться. Я заставляла себя не писать годами. Ничего не получилось. Муза, ты не любишь отпускать своих рабов на свободу.