Чаша желаний

                               
Шла свита - император во главе
На скакуне красивом возвышался.
«Виват правителю!» - неслося по толпе,
И в страхе люд смиренно преклонялся.

И золото бросал в толпу слуга,
Чтоб показать всю щедрость господина.
И не одна скатилась голова
Непреклоненного простолюдина.

Народ хватал монеты и кричал:
«Виват правителю! Спасибо за заботу!»
А то, что он невинных убивал,
Привычно было бедному народу.

Вдруг видят, впереди стоит монах
В нищей одежде, с гордою душою.
Всего б одно движенье, один взмах,
И распрощался тот бы с головою.

Но «стой» правитель страже приказал,
Со скакуна красивого спустился,
В смятении к монаху подбежал
И к его ризе грязной приложился.

В нем он отца родимого узнал,
Того, кого любил, кем восхищался,
Кто ему власть и царство всё отдал,
И с кем уж много лет он не встречался.

Отправился тот истину искать,
Полсвета обошел и шел обратно,
В другой чужбине счастье испытать,
Пока жизнь не умчалась безвозвратно.

И сын сказал: «Возьми богатство всё!»
Отец ответил: «Это мне не надо.
Медных монет на хлеб мне и питье
Подай, и это – лучшая награда».

Для подаяний чашу старец дал,
И император повелел ее наполнить.
Но, сколько б золота в нее он не кидал,
Не мог он просьбу скромную исполнить.

Та чаша все равно была пуста,
Богатство в ней бесследно исчезало.
И злость, как непослушная искра,
Пожар в душе у сына разжигала.

«Что за немыслимый и дьявольский сосуд
Сюда принес, отец, прошу, ответь мне?
Сорок мешков богатства, словно в пруд,
А он пустой, как прежде, вы заметьте».

«О, как я рад, что ты догадливей меня,
И что об этом сам меня спросил.
Ведь в эту чашу жизнь ушла моя,
Богатство, власть в нее я опустил.

В нее я кинул все свое добро,
Наложниц и родных, свое здоровье.
Все, что имел, растаяло, ушло,
И нищим на чужом стою подворье.

Все бросил я туда – она пуста.
Остался только след воспоминаний.
Так будет с каждым в жизни неспроста,
Ведь эта чаша наших же желаний».