Пусть кажусь ему лгуньей ветреной

Пусть кажусь ему лгуньей ветреной,
Критикует во сне меня,
Что привязана к свету летнему,
Говорит и кривляется.

Передразнивает и мечется,
Лепефтофки, цветофки, тьфу.
Пусть плюётся, весь яд излечится,
Ведь куда же девать сей фрукт?

За косички мальчишки дёргают,
Древний символ и ритуал,
А к кому по ночам расторгнуто
В своих ужасах как в астрал?

Чтоб забыться хоть на мгновение,
Отдохнуть и начать с нуля,
И сажают цветы в смирении,
Вдохновила сама земля....

Украшают дороги города,
Чтобы радовать все глаза,
Для кого вы их вечно строили?
Вам не надо же, вы ж гроза.

На лошадке катает кто-то же,
Неизбывную из принцесс,
Показал кто-то раз и морюшко,
И как умерший вновь воскрес.

Кто придумывал мифологии
О надеждах и о мечтах?
Мы ж не можем, мы все без логики,
Но для нас кто-то создал так.

Не привязанность, просто суть моя,
Я сама вся цветком живу,
И в руках у нас с перепутьями
Книги разные, разный звук.

Пусть спиной к спине, но касаются
Опираясь на то тепло,
Что в различии порождается,
Только взгляды в блокнотик свой.

Пусть кажусь я ей тем чудовищем,
Что вселенскую вертит грязь,
Только хрупкая, как сокровище,
Только я вырву с ада в раз.

Ни один туда свет не спустится,
Почернеет и сгинет в тьму.
Этот уровень для бесчувственных,
Кто лишь разумом сдует смут.

Пусть сдувает, мы снова полнимся
До кувшинок и до краёв,
И зима мной любима в голосе,
Но февраль позади отцвёл.

А в руках его фея светится,
Он слепил её из себя,
Чтоб хоть кто-то по малой лестнице
Отпускал танцем, полюбя.

Не для фей та непредсказумость,
Что пытаются навязать.
Не опора в том, только суетность,
Путать с чувствами страх дышать.

Ведь не страху любовь обязана,
А пришедшей к душе весне,
Кто не понял, тому ль рассказывать,
О периодах на волне.

Где надёжное, там любимое,
На кого слабая спина
Опирается вновь под ивами,
Защищает кто и во снах.

А пока, подразню лифтофками,
Расчихая полуволчат,
Полумесяца тонкой бровкою
Украшая космичный сад.