6 глава повести Лунное ожерелье - 2

ВТОРАЯ КНИГА
Шестая глава.  Атлантика.

Утро начало просыпаться, разбрасывая свои яркие лучи по побережью гавани, где стояла яхта «Арабелла», слегка покачиваясь от набегающих волн прибоя. Команда, готовая к выходу в открытые воды океана, ждала распоряжения капитана, который оформлял разрешительные документы на отход судна от причала марины Порта-Дельгадо. Но, наконец, суета закончилась, и послышалась громкая басистая команда капитана: «Отдать швартовы!» Яхта, вздрогнув, начала отходить от пристани, немного вибрируя от заведённого двигателя, будто привыкая к ходу по воде. На мостике, как всегда в торжественных случаях, стоял капитан Олег Николаевич, рядом — Иван Алексеевич, матрос Михаил у штурвала. Через час, выйдя из гавани, стали на курс, проложенный капитаном в северо-западную часть Атлантического океана, в район Бермудского треугольника. Ветер был им на руку: Олег Николаевич отдал команду поставить паруса.
Настроенный на лирический лад, в хорошем расположении духа, капитан, ведя беседу одновременно с Иваном Алексеевичем и стоящим у штурвала Михаилом, начал философствовать, высказываясь и делая выводы, скорее всего, из своего опыта:
«Атлантика — это краткое название Атлантического океана, которое имеет глубокие корни в греческой мифологии. Оно связано с именем титана Атласа (Атланта), что и дало повод для сокращённого названия океана. Для большинства моряков путешествие через Атлантику кажется несбыточной мечтой, доступной лишь немногим избранным. Те, кто преодолел его бескрайние просторы, смотрят на жизнь под особым углом, словно поднявшись на вершины гор, свысока смотрят на все трудности, ужасы мощных волн и страшных штормов.
Эти люди обладают выдающейся уверенностью и силой духа, что позволяет им преодолевать все преграды на своём пути.
Каждое пересечение Атлантики становится не просто географическим перемещением, но и настоящим испытанием для духа и характера. За спиной таких мореплавателей лежат не только воспоминания о бурях и спокойных водах, но и уроки, которые они извлекли из своего опыта. Они знают, что океан, подобно жизни, полон неожиданностей и перемен. Каждая смена погоды, каждый удар волны — это напоминание о том, что необходимо быть готовым к вызовам и адаптироваться к обстоятельствам. На борту судна дружба и товарищество часто становятся единственной опорой в суровых условиях, и именно они помогают мореплавателям преодолевать тревоги и сомнения.
Некоторые из этих опытных моряков становятся рассказчиками, делясь своими историями о приключениях, о радостях и невзгодах, которые встречаются на их пути.
Слушая их, можно понять, как многогранен и непредсказуем океан, и как он формирует характер тех, кто решается встать на его бурные воды. Атлантика, несмотря на свою величину и силу, хранит в себе удивительные красоты: бескрайние горизонты, магию закатов, тихие бухты и загадочные острова. Эти места, знакомые многим, становятся символом не только приключений, но и стремления к новым открытиям и познаниям. Путешествующие по Атлантике открывают не только физические дистанции, но и внутренние горизонты, которые обогащают их души и делают сильнее».
Высказавшись, капитан начал свой традиционный обход судна, оставив в размышлениях Ивана Алексеевича, который пошел на корму смотреть, как там носились чайки, ловя на поверхности воды рыбу.
Иван Алексеевич опёрся на борт и в задумчивом состоянии наблюдал за лёгкими и вёрткими птицами. Их серые и белые перья ярко выделялись на фоне глубокого синеватого океана. Чайки, казалось, вели свою собственную игру, выныривая из воды и пикируя вверх в стремительном танце, который завораживал своей сложностью пируэтов.
Тишина, нарушаемая лишь шелестом воды и чавканьем чаек, постепенно уносила его мысли в далёкие края. Он вспомнил о том, как в юности мечтал о бескрайних далях и морских просторах.
И вот сейчас путешествие приносило ему много нового и открывало невиданные доселе горизонты, о которых он даже не подозревал в молодости. Однако с годами меланхолия начала просачиваться в эти воспоминания, обернув каждую радость лёгкой грустью.
Капитан вскоре подошёл к нему, слегка потирая руки, как будто собирался делиться каким-то важным наблюдением. «Знаешь, Иван Алексеевич, море — это как жизнь, полная неожиданностей. Вот, к примеру, на днях заметил, как одна из чаек схватила рыбу, но другая отобрала её прямо на лету!» — произнёс он с лёгкой усмешкой.
Иван Алексеевич кивнул и улыбнулся. «Да, иногда так же и у людей: кто-то ловит удачу, а кто-то теряет всё почти мгновенно. Но ведь именно эмоции и делают наше существование настоящим, не правда ли?» Капитан изогнул бровь в знак согласия и ответил: «Верно, но не стоит забывать, что за удачей стоит труд. Нужно быть готовым к тому, что не всегда всё будет складываться по плану».
В их разговоре снова завязалась старая дружеская, волнительная нить, и Иван Алексеевич почувствовал, как внутренние переживания начали утихать. Вскоре они оба погрузились в обсуждение того, как не дать команде раскиснуть в долгом переходе по Атлантике. Послышался крик матроса Михаила с просьбой подойти к нему, и оба товарища, оставив за спиной свои размышления, направились к рулевому.
Вторая неделя их путешествия по бескрайним просторам Атлантики подошла к концу. Дни сменялись ночами, а недели пролетали как один миг. Капитан Олег Николаевич старался максимально использовать все доступные методы, чтобы команда не теряла форму. Он часто нагружал моряков работой, обучая их навыкам навигации — как с помощью приборов, так и по звёздам. К счастью, погода последнее время была ясной, а ночное небо сияло звездами, словно фонари на оживлённой улице. Он с трепетом относился к чистоте на яхте, не давая команде ни малейшей поблажки. Требовал от них тщательной очистки палубы и всех корабельных принадлежностей, добиваясь безупречного внешнего вида.
Латунная рында, традиционное название корабельного колокола, висела на носу яхты на вертикальном кронштейне и была отполирована до неимоверного блеска. Капитан всегда считал, что неряшливый вид колокола абсолютно неприемлем, часто повторяя морскую мудрость: «Начищенная до блеска рында свидетельствует о добросовестной службе моряков». Он настоял на введении правил использования этого важного элемента. Капитан объяснял команде, что в рынду следует ударять каждые полчаса для обозначения времени, а также для сигнализации о пожаре и в условиях тумана. Однако пока что их использование ограничивалось лишь несколькими случаями: при смене вахты, в тумане, при приближении шторма и в полдень.
«Вроде всё идёт неплохо», — размышлял Олег Николаевич, когда вместе с Иваном Алексеевичем и Остапом Степановичем они стояли на верхней палубе и любовались очередным закатом. «Но наш путь на этот раз необычно долог. Мы, представители старшего поколения, обладая богатым жизненным опытом, можем перетерпеть трудности, собрав волю в кулак. Но вот кок Николай Михайлович и особенно наша молодёжь, матросы Михаил и Артём, требуют дополнительной психологической поддержки».
«В принципе, можно предложить им, да и всем нам, такие методы релаксации, как медитация, визуализация и дыхательные упражнения», — добавил Иван Алексеевич, который сам преподавал йогу в прошлом.
«А может быть, есть ещё какие-то идеи?» — тихо вставил до этого молчавший Остап Степанович, погрузившись в размышления.
«Что, если отводить им время для политзанятий?» — внезапно предложил Иван Алексеевич, его глаза загорелись энтузиазмом. «Помнишь, Остап, как у нас было на корабле, когда мы служили с тобой на Чёрном море? Свободные от вахты собирались к 9 вечера и смотрели программу «Время», а в понедельник заместитель по политической части читал нам лекции об обстановке в мире».
«Помню, Ваня, всё помню», — улыбнулся тот. «Морские байки и старая добродушная атмосфера способны поднять настроение даже в самых сложных условиях», — предложил, как вариант, Иван Алексеевич. «Мы могли бы чередовать рассказы о великих кругосветных путешествиях с весёлым фольклором. Миша и Артём играют на гитаре. Та же шутка о моряках, потерявших корабль в тумане, — это классика, и рано или поздно она должна расшевелить нашу команду».
Олег Николаевич кивнул, обдумывая идею. «Может, это и сработает. Но стоит также помнить о том, что многие из нас не очень-то любят публичные выступления. Стоит как-то сгладить ситуацию. Как насчёт того, чтобы начать с чего-то менее формального?»
«Можно организовать игру с вопросами и загадками», — предложил Остап Степанович. «Это создаст атмосферу сотрудничества и вовлечёт всех в процесс, где на самом деле не будет ни победителей, ни проигравших. Такой формат сможет поднять командный дух и создать у всех общее чувство участия», — весело отметил он.
«Вот уже и улыбки», — заметил капитан. «А как у нас на борту обстоят дела с музыкальными инструментами?» — спросил Остап Степанович. — «Кроме гитар, ещё что-то есть?» 
«Есть ещё один инструмент — синтезатор, оставшийся от предыдущего хозяина. Несколько аккордов, и у нас будет отличное музыкальное сопровождение для нашей игры, а может, и для песен», — ответил Иван Алексеевич.
Капитан, смеясь, добавил: «Скоро у нас получится настоящий корабельный оркестр! Ставлю на то, что Николай Михайлович, наш повар, тоже сможет присоединиться к нам с песнями о рыбах и русалках. Которые соберутся на палубе, и это будет что-то, чего мы все жаждем!» Все дружно рассмеялись.
Поделившись мыслями о планах, как выходить из ситуации, команда продолжила наслаждаться закатом, чувствуя, как атмосферу плавно наполняет предвкушение ночного отдыха. Олег Николаевич, глядя на своих подчинённых, предался мысли, что именно такие моменты и делают морскую жизнь истинно удивительной и непредсказуемой. Впереди их ждали не только штормы, но и радости, которые необходимо создавать самим. Залог сплочённости и дружбы оставался в их руках, и он был готов сделать всё возможное для своего экипажа.
Третья неделя длительного похода по Атлантическому океану приближалась к своему завершению. Капитан всячески старался сохранить командный дух, внося разнообразие в обыденные будни яхтсменов. Неожиданно для всех раскрылись таланты механика Остапа Степановича.
Остановившись в очередной раз для отдыха в открытом океане, команда наслаждалась чудесной погодой. Океан радовал спокойствием: ветер еле дул, едва достигая 0,5 м/с по шкале Бофорта. Капитан с помощью Ивана Алексеевича, который тоже увлекся изучением океанологии, брал пробы воды из глубины, опуская специальную колбу на тросе. Тем временем матросы Михаил и Артём весело дурачились, прыгая с борта яхты в воду и затем наперегонки плавали вокруг её. Кок Николай Михайлович с Остапом Степановичем исследовали синтезатор, подключенный к сети и колонкам, тестируя его звучание.
«Отлично! Я всегда мечтал поэкспериментировать с синтезатором!» — воскликнул Остап Степанович. Его глаза блестели, как у озорного мальчишки. «Я могу написать несколько мелодий, а потом мы вместе что-то запишем!»
Иван Алексеевич кивнул, замечая, как Остап, вдохновленный идеей, начал уговаривать остальных участников экспедиции собраться для репетиции. Группа с интересом обсуждала возможности, которые открывал синтезатор.
«Мы могли бы создать целую программу! Петь, играть на гитаре и синтезаторе, стучать!» — предложил капитан, который, возясь с колбами, вспомнил о своих школьных шалостях на барабанах.
«И не забудьте про перкуссию!» — вмешался Артём, который плескался за бортом. «Перкуссия — это ударные музыкальные инструменты, из которых звук извлекается ударом!» — пояснил он с увлечением.
В этот момент на борту зрела идея уникального музыкального проекта. Все понимали, что впереди их ждет не только новый маршрут, но и искреннее желание погрузиться в атмосферу творчества, где каждый мог бы оставить свой след. «Да и скука будет менее ощутима», — думал в это время Олег Николаевич, искренне желая, чтобы команда оживилась и отвлеклась от однообразия, царящего в безбрежном океане.
Капитан, завершив свои исследовательские дела по забору воды на пробу, направился в радиорубку, чтобы проверить вечерний прогноз погоды. На их яхте была спутниковая связь, что позволяло без проблем связываться с родственниками и получать актуальную информацию о метеоусловиях.
Морская VSAT-технология спутниковой связи, используемая на судах и яхтах, удовлетворяла их потребности, и команда активно её использовала по мере необходимости. Однако капитан понимал, что ни один прогноз не может гарантировать абсолютную точность. В открытом море, особенно в океане, важную роль играют личный опыт и навыки яхтсмена. Прошлым вечером он заметил, что атмосферное давление начало падать, а во время забора проб воды не увидел медуз на поверхности, что тоже было тревожным знаком.
Когда он поднял глаза на небо, то заметил, что облака на беловатом, а не синем небе двигались в разных направлениях, поперек и даже против ветра. Водная гладь после обеда, ближе к вечеру, стала слегка взъерошенной, появилась пена на гребнях небольших волн, а линия горизонта выглядела нечёткой и расплывчатой. «Все признаки надвигающегося шторма», — подумал капитан. Тем не менее, он решил уточнить прогноз. На яхте было установлено платное приложение Windfinder, которое отображает атмосферные фронты в любой точке океана, и капитан с уверенностью полагался на предоставляемую им информацию.
Выйдя из радиорубки через несколько минут, Олег Николаевич собрал команду и с серьёзным лицом объявил о плохой новости — надвигается шторм. «Все вы знаете свои обязанности. С этой минуты на яхте вводится штормовое предупреждение, и каждый должен работать в штатном режиме», — сказал он спокойным голосом, стараясь не сеять панику среди членов экипажа.
Капитан взглянул на лица своих друзей и заметил, что тревога уже начала отражаться в их глазах. Каждый понимал, что предстоит нелегкое время, но они были командой, и эта мысль вселяла уверенность. Олег Николаевич продолжал: «Первое, что нам нужно сделать, — это проверить и закрепить все оборудование на палубе. Убедитесь, что всё закрыто и надёжно зафиксировано. Не забывайте про спасательные жилеты — у каждого из вас они должны быть наготове».
Команда, состоящая из опытных моряков, сразу же принялась к выполнению указаний капитана. Каждый знал свою роль и действовал слаженно, собравшись на палубе. Одни проверяли такелаж, другие спускали паруса, устанавливая штормовые, а кто-то занимался запорами на рундуках, сливными трубами и клапанами, чтобы избежать проникновения воды внутрь яхты.
Капитан присоединился к команде, и его уверенность передавалась каждому. Он внимательно следил за окружающим пространством, чувствуя усиливающийся ветер, который уже трепал флаги на мачте. Каждый порыв заставлял его сердце биться быстрее, но он знал, что их ждёт не только испытание, но и возможность показать, на что они способны.
«Сейчас важнее всего быть собранными», — произнёс он, когда команда завершила подготовку. «Когда начнётся шторм, мы будем использовать каждую каплю своих знаний и опыта. Давайте держаться вместе и будем осторожны».
Команда, которая совместно пережила не один шторм в открытых морях, заняла свои места. Яхта, настроенная на новый поворот судьбы, казалась живой. Наступила необычная, пугающая тишина, прерываемая лишь звуками приближающегося шторма. Капитан вновь взглянул на небо и произнёс: «Держитесь крепче, нас ждёт непростой путь. Но вместе мы справимся с чем угодно». Как только он это сказал, грозные тучи, словно подгоняемые ветром, уже начали наполнять небо, и с каждым мгновением ветер начал усиливаться, обещая трудное испытание для всей команды. «Отдыха не будет», — думал Олег Николаевич, настроившись дойти до намеченной цели по спокойным водам Атлантического океана, который их баловал чудесной погодой. Впереди была лишь борьба за выживание в открытом океане. Разыгравшаяся стихия трепала яхту «Арабелла» как пушинку в бескрайних просторах Атлантики. До океанской стихии капитан, за стаканом чая, долго и подробно объяснял Ивану Алексеевичу разницу между океанскими и морскими штормами, хотя, по сути своей, это одно и то же — лишь масштабы разные, объяснял он другу:
 «Шторм в океане и шторм в море могут иметь схожие характеристики, однако существуют некоторые ключевые различия между ними», ; и начал объяснять, жестикулируя руками:
«Если сравнить размеры, то океанские водные просторы во много раз больше чем морские. Штормы в океане могут охватывать гораздо более обширные области, и их сила может быть более интенсивней из-за больших масштабов. По поводу глубины и рассуждать нечего: океаны, как правило, глубже, чем моря, что может влиять на формирование волн и движение воды. Глубина воды может оказывать влияние на уровень энергии, передаваемой ветром на поверхность, и, следовательно, на тип и мощность шторма.
А метеорологические условия сравнить невозможно: штормы в океане могут возникать под воздействием различных факторов, таких как тропические циклоны или тайфуны, которые могут быть очень мощными. Штормы же в морях могут быть связаны с менее мощными системами, но всё равно могут вызывать значительные опасности для судоходства.
Территориально штормы в океане могут влиять на более удалённые участки и вызывать волны, которые достигают берегов даже на значительном расстоянии от центра шторма. В то же время штормы в морях могут иметь более локализованное воздействие и зачастую быстрее ослабевают при движении к берегу из-за более мелководных условий.
А по поводу высоты волн и говорить не приходится: в океанах они крупные и мощные из-за большей длины и скорости ветра, в то время как в морях волны могут быть ниже и менее устойчивыми. Но шторм есть шторм, что в море, что в океане. Нужна выдержка и сила духа членов команды, исправность такелажа и всех навигационных приборов, и, конечно же, большая удача свыше», ; закончил он свою познавательную для своего друга речь.
Шторм в океане — это мощное атмосферное явление, которое сопровождается сильным ветром, высокими волнами и ухудшением видимости. Всегда нужно понимать, что для яхты, попавшей в штормовые условия, это может стать серьезным испытанием, а возможно, и катастрофой.
Яхта «Арабелла», оказавшись в эпицентре шторма, дрожала как осиновый листок; её бросало из стороны в сторону, как пылинку в водовороте судьбы. Сильный ветер достигал скорости 30 узлов (около 55 км/ч), а может быть, и более. Вода за бортом бурлила, разбрасывая свои брызги почти до самой вершины мачты, а волны поднимались до нескольких метров в высоту. Яхта, изначально гордо скользившая по глади океана, неожиданно начала сильно качаться, наклоняясь вниз и поднимаясь на вершины волн, что создавало постоянное чувство дискомфорта и страха для команды.
Капитан приказал снять рынду и убрать в ящик, обмотав её язык тряпками, чтобы при болтанке звон не вызывал головной боли.
Сильный ветер трепал яхту, заставляя её крениться то вправо, то влево: было ощущение, что она вот-вот перевернётся. Слава Богу, команда, которая прошла несколько морских ураганов, действовала слаженно и быстро: вовремя уменьшила площадь парусов, закрепила все незакреплённые предметы и была вполне готова к возможным неожиданностям.
Капитан полностью взял на себя ответственность за курс и манёвры: он сохранял устойчивость судна и направление, стараясь преодолеть шторм. На борту стоял завывающий свист и шум от болтающихся канатов, тросов и мачт, вызванный ветром и брызгами воды. Напряжение в атмосфере среди членов экипажа было до предела высоким: они из последних сил пытались справиться с натиском природы.
В такие моменты важна не только физическая стойкость яхты, но и моральная сплоченность команды. Противостояние шторма требует максимальной концентрации и общего сотрудничества. Невозможность предсказать, как долго продлится шторм и насколько сильными будут его проявления, добавляет элемент неопределенности, а порой непреодолимого ужаса.
Однако, даже оказавшись в центре шторма, яхта, созданная для морей и океанов, может найти путь к спокойным водам. Как только шторм утихает, команда, истощенная, но полная переживаний, начинает переосмысливать пройденный опыт, вновь осознавая красоту и мощь океанской стихии. По истечении примерно восьми часов непрерывной болтанки ветер немного ослаб, и тут яхта «Арабелла», будто напоровшись на громадное препятствие, начала разворачиваться носом влево.
По правому борту раздался страшный скрежет, словно по алюминиевому борту яхты проводили громадным булыжником.
Капитан, стоящий у штурвала, двумя руками вертел колесо руля в правую сторону, стараясь этим поворотом отдалить правый борт от предполагаемого препятствия. «Рифы!» — прокричал он громким голосом, стараясь удержать рулевое колесо, — «всем к парусам!»
Команда мгновенно откликнулась на его зов: каждый принялся за дело с ясным пониманием того, что от их согласованных действий зависит безопасность всей яхты. Игнорируя страх, члены экипажа стремительно подняли паруса грота, чтобы снизить давление на борт и развернуть корпус судна.
Тревожные крики сливались со свистом ветра и шумом волн, разбивающихся о борт. Каждый из них изо всех сил старался выполнить указания капитана: держать грот с левой стороны, поддерживая идеальный угол атаки ветра к парусу. Капитан сжимал штурвал так крепко, что казалось, его пальцы вот-вот сломаются от напряжения. «Держите крепче!» — закричал он, изо всех сил стараясь выправить курс.
И вдруг яхта резко накренилась, словно решив, что лучше перевернуться, чем столкнуться с опасностью. Вода захлестнула палубу, брызги разлетелись, оседая на лицах команды, но капитан, словно одержимый, не отпускал штурвал. В голове метались мысли о будущем, о том, как объяснить случившееся своей команде, но он понимал, что не может позволить себе сдаться.
С неожиданным толчком яхта выскочила из опасной зоны, оставляя рифы позади. Со всех сторон раздались облегченные вздохи команды, а капитан почувствовал, как груз, давивший на него своей ответственностью за сохранение яхты и жизни членов экипажа, начал понемногу отступать. «Мы справились!» — прошептал он, обводя взглядом своих верных товарищей, которые в этот момент были готовы поклясться в своей преданности. Но впереди все еще простиралась безбрежная, туманная морская даль, таившая много опасностей.
Шторм постепенно рассеивался в бескрайних просторах океана, избавляя экипаж яхты «Арабелла» от своей ярости. Восходящие потоки воздуха становились всё тише, а нисходящие ускоряли движение облаков, срывая тёмное покрывало с небес. Мало-помалу видимость улучшалась, открывая бесконечный простор океана. Яхта с опущенными парусами и выключенными двигателями замедлила свой ход до минимума, словно ползла по водной поверхности. Вокруг начинало проясняться, и сквозь мокрую завесу команде открылись очертания крупных камней и низких голых скал по правому борту. Капитан, присматриваясь к этим каменистым образованиям через бинокль, заметил: «Это рифы почти правильной кольцеобразной формы, образуют мелководную лагуну внутри узкого острова-кольца».
Невысокие волны и штормовая рябь ещё накатывались на борт, но с утраченной силой, с каждой минутой теряя свою активность. Поверхностное течение оставалось неизменным, тогда как подводное, скорее всего, менялось. Капитан когда-то говорил Ивану Алексеевичу, что течения, как поверхностные, так и глубинные, могут влиять на распределение тепла, солёности и питательных веществ в воде. Это явление было вполне обычным после шторма в океане. Холодные воды поднимались с глубин, а более тёплые замещали их. Хотя шторм застал судно в открытом океане, вода, после того как он утихомирился, приобрела мутный оттенок. «Это часто происходит в море, когда волны поднимают со дна органические вещества и известь, а здесь открытый океан, и глубины должны соответствовать», — с удивлением заметил Иван Алексеевич. Хотя он понимал, что каждое изменение в экосистеме океана взаимосвязано с природными явлениями.  Приходилось только наблюдать за тем, что преподносит матушка-природа.
 «Смотрите по сторонам и будьте внимательны. Подождем, пока полностью рассветет, а затем обследуем этот внезапно появившийся остров», — произнёс стоящий за штурвалом капитан, сбивая рассудительные мысли Ивана Алексеевича.
«Нам ещё нужно проверить яхту. У меня плохое предчувствие: боюсь, что борт серьёзно повреждён. Кроме того, взглянем на винты. Не запускайте пока двигатели», — добавил капитан с тревогой в голосе, обращаясь уже к механику Остапу Степановичу. «Эти рифы могут таить не только красоту, но и настоящие опасности. Но, возможно, они пригодятся нам, как только мы осмотрим яхту и поймем, что она нуждается в ремонте. Тогда сможем осторожно войти в лагуну», — предложил механик, ответственный за состояние моторного отсека и корпуса яхты.
Экипаж в связи с этими происшествиями во время шторма был в подавленном настроении: несмотря на успокаивающееся море, их ожидало множество задач. Члены команды начали осмотр парусов, исследуя их состояние в сумраке утра. Капитан Олег Николаевич, как всегда, взял на себя роль организатора, чётко распределяя обязанности среди своих людей.
«Интересно, как далеко тянутся эти рифы», — заметил он, указывая на несколько каменных "островков", поросших травой и кустарником.  «Хотя я соглашусь с Остапом Степановичем, они могут стать не только препятствием нам, но и укрытием от непредсказуемости океана и всё ещё не утихающих волн», ; сделал он обнадёживающее заключение.
Солнце уже начало подниматься, его красная окантовка шара пробивалась сквозь облака, а первые лучи касались поверхности воды, создавая волшебные блики.
В этот момент один из матросов, Артем, всегда отличавшийся большим любопытством, поднял руку и воскликнул: «Ребята, смотрите! Что это?» Все обернулись в указанном направлении. На поверхности воды медленно покачивался белый предмет, похожий на кусок древесины. Но капитан, приглядевшись в бинокль, заметил движения рядом с рифами. Это был не просто обломок.
«Кажется, это мачта с куском палубы!» — произнес он с тревогой. ; «Там есть движение. Нужно подойти ближе».
«Яхта помаленьку дрейфует в том направлении», — ответил механик. «Не будем включать двигатели, вдруг с винтами что-то не так. Давайте подождем немного: судно само подойдет к этому объекту через час-полтора». Так и вышло. И вскоре команде довелось увидеть нечто шокирующее: вероятно, это была часть полномерной яхты, разбившейся на рифах во время шторма.
«Нам нужно проверить, нет ли на борту пострадавших, — проговорил капитан, изучая предмет, качавшийся на волнах. ; Похоже, это не просто дерево!»  Они не решились подходить ближе и бросили плавучий (штормовой) якорь, который используют для удержания дрейфующего судна носом против ветра в ситуациях, когда обычный якорь не достаёт до дна и судно не может держаться на месте. После этого спустили шлюпку. Иван Алексеевич, матросы Михаил и Артем сели в неё и направились к неопознанному объекту.
Яхта "Арабелла", остановив ход, замерла, готовясь к спасательной операции. Каждый понимал, что впереди их может ждать не только поломанная часть потерпевшего в океане судна, но и погибшие при шторме люди.
«Да», — произнес капитан. — «Морские, особенно океанские переходы, таят в себе большие опасности. Тот, кто рискует пересечь Атлантику, должен быть готов ко всему!» Остап Степанович слушал его и понимал, что их риски, на которые они шли сознательно в поисках новых горизонтов и открытий, являются осознанными. Свое решение пойти в эти безбрежные дали они приняли обдуманно и самостоятельно.
Однако сейчас, когда волнение из-за возможных жертв на потерпевшем судне накрывало их негативными мыслями, все слова о благородстве и приключениях казались пустыми.
Шлюпка тем временем шла прямым курсом к предполагаемым обломкам судна. Бросив взгляд назад на «Арабеллу», Иван Алексеевич ощутил, как легкий холодок пробежал по спине. ; «Всё это могло быть и с нами», ; проговорил он в пол голоса, чтобы не слышали матросы, находившиеся с ним в шлюпке. Ветер немного посвежел, усилившись, неся с собой запах дождя. Шлюпка, непомерно сильно качаясь на волнах, грозила перевернуться. Михаил и Артём зорко наблюдали за сверкающей на солнце поверхностью воды. Вскоре перед их взором оказалась разорванная палуба, поломанные остатки мебели и такелажа; рядом плавали обрывки яркой ткани — возможно, это был флаг или тент с яхты, остатки которой они и рассматривали. Скорее всего, это была большая парусная яхта, не оснащённая двигателями, так как разлитого мазута с характерными перламутровыми кругами на воде они не наблюдали. Артем, показывая на поломанный кусок дерева, произнёс: «Смотрите, там даже оставшиеся детали руля…»
Осторожно приблизившись, они стали осматривать плавающие обломки. Все усиливающийся шум волн и свист ветра заглушали их голоса, и они помогали понять друг друга жестами, сильно махая руками. Внезапно Михаил закричал: «Смотрите! Что-то шевелится в воде!»
На поверхности показался почти неразличимый силуэт человека. Команда шлюпки мгновенно пришла в готовность оказать помощь пострадавшему. Вода вокруг начала казаться тревожной и зловещей. Иван Алексеевич отдал приказ: «Ближе! Подходите ближе! Подготовьте багор и держите наготове спасательные круги!» Они подошли почти вплотную и вскоре, разглядев движение и легкий глухой звук среди обломков, осознали, что это действительно человек, застрявший среди фрагментов судна, поднимающий из воды руку и как бы зовущий к себе
 «For help» — послышалось едва слышно, а его голос был полон страха и отчаяния. «Англичанин», ; предположил матрос Михаил. Без лишних слов они мгновенно кинули в воду спасательный круг, а матрос Артём бросился следом. Сердца их колотились от страха, а души сжимались от мыслей, что вот в таком же состоянии они могли быть несколько часов назад, если бы по велению судьбы чудом не сумели уйти от прямого столкновения со скалами. «Хватайся за круг!» — закричал Иван Алексеевич зовущему на помощь, изо всех сил, несмотря на бушующие волны, стараясь удержать шлюпку на месте. Он понимал, что дорога каждая минута для осмотра всех полузатонувших обломков судна, где могут быть люди, лишенные сознания, которые могут задохнуться под водой.
Конец шестой главы.