Глава 15

«Армянское криминальное сообщество тоже было образовано в 1970-х годах. Традиционные криминальные занятия – наркоторговля, грабежи, мошенничество и др. В Москве проживало около 100 армянских воров в законе. В 1992-ом году группировка насчитывала 1500 боевиков, 170 бригад и была достаточно влиятельна, однако внутри ее произошел конфликт, в результате которого были убиты 50 авторитетов. Большая часть бригад позже была ослаблена междоусобицами, так что в 1995–1997 годах армянская криминальная община переживала свои нелучшие времена. В то время армянское сообщество подразделялось на 6 устойчивых ПГ: ленинаканскую, ореховскую, черкизовскую и др. Численность боевиков насчитывала около 5000 человек.»

Отрывок из книги «Русская мафия 1991-2021. Тридцать лет российскому бандитизму» Валерий  Карышев

— А ведь мы тут возимся с Петей, — сказал Армян, — а он отступник! Скинул с себя корону и не жалеет.

— Не в его глазах, — торопливо ответил Изя, — один раз Вор всегда Вор… А ты скажешь ему это в лицо? Если он хотел так поступить, значит, поступил правильно, воровские поступки обсуждать нельзя. Их Лица всегда с нюансами, нам до них ещё расти и расти!

— Он ещё себя Вором считает? — спросил Узбек.

— Конечно! Он даже здесь начал говорить, как гангстер, «экс»(«aks») вместо «эск» («ask», спросить.) Слышал, если кто-то был рядом с ним или теми, кого он любил, он их никогда не трогал. Смотрящему его давали 20 лет, сказал, для него за честь было работать с Петей, а мы с ним — работаем, повезло… Отказался давать на Петю показания, вместо 18-ти месяцев пробыл в одиночке на крытой 10 лет, отказали почки, испорченная вода, меняют раз в три года. Значит, в Пете что-то есть? — Или Петя заколдовал его.

— А ты видел, как пламя в камине вспыхивает, огонь искрится, когда он подсаживается к нему? — спросил Шаббатий. — Вы уверены, что он светлый?? Я думаю, что он темный!

— Темный Арсен, — уверенно сказал Изя, пользуясь тем, что Разбойник только что вышел.

— Арсен чёрный, а не темный, — возразил Узбек, — как и я, а так мы светлые. — Киллер тоже светлый? Шах??

— Один раз, знаешь, Петя пригласил нас в Москве в ресторан пообщаться, нам было лет по 14-15, как он помнил все наши имена, держал в голове, не совсем ресторан «Атриум» на Ленинском, где собирались любера в 88-ом году, Рауль и Муха, бригад десять было, на воротах стоял качок Витя «Хэвиметал», ловил в парке Горького хиппи, стригли, взял у статуи гипсовое весло, разломил об колено, в обеих руках обломки, ими и гонял, потом его в Чечне застрелили звери.Присели на диванчик вчетвером, в эркерах в нишах были такие диванчики, креветок заказали, коньяку, салаты, пиво,  посидели, поели, музыка, поёт песню «Мой Кишинёв» ансамбль, обсудили, что-то официантке сказал и вышел, она валит нам маргарин, у вас комплексный обед, 350 рэ, 50 вам скидка, понял? Я 100 нашёл, с собой было, близкий 100 нашёл, спросили, 100 мы вам потом привезём… Хорошо? Привезли. Видишь, как! А приглашал он. Нюансы, конечно!  — Твёрдо придерживаясь осознавания неопределенности будущего, криминальные счастливцы, которым повезло прикоснуться к общению с Ворами, и которые поступали в соответствии с данными ими наставлениями могли добиться больших успехов в своей нелегкой жизни.

— Все равно вы правильно сделали, — сказал Узбек. — Человек есть Человек, вам ничем не обязан, и так помогал много.

— Много! Не было денег снять квартиру, давал, заболел кто, помогал лечь в больницу.

— Нельзя заставлять Людей помогать! Заодно помогли его заведению, его ж было? Лучше пусть Люди прибыль получают, чем какую-нибудь «Лиру» кормить. И отношения построили, и проблему вашу решил, и сидельцам помогли правильно. Что длянас было в 88-ом 300 рублей? Один фарцовщик! Как в Маями 3000$! Не найдёте 3000$?

— А ты о чем жалеешь? — Слава посмотрел на Армяна, желая узнать, все они чего-то бы не сделали.

— Карлика. — Исповедь.

— Карлика? — Изяслав его не понял.

— Лилипут один, — сказал Ара, — жил у нас  на раене, когда в парк ходили гулять, часто видел. Один раз пошёл в рюмочную, он там выпивал, подсел ко мне за стол, я у входа сидел, разговорились. Молодой совсем, младше меня лет на пятнадцать, оказалось, жил у сестры в соседнем корпусе нашего двора. Начитанный такой, образованный, вся семья у него нормальная, он один только такого роста, так родился, говорит, теперь уже не жалею, даже за меня заплатить хотел за счёт, я раньше заплатил, у нас обычай такой, входишь в кафе, заказываешь, сразу платишь, он вроде нет, наверное, завсегдатай! Мне его жалко стало, взрослый парень таких размеров, как ребёнок, маленький, любое большое животное обидеть его может, большая собака, например, тем более на открытом месте, одному нельзя в такие ходить вообще. Поговорили о политике с ним, о Ленине, о коммунизме, бармен прям обрадовался, что я такой добрый, охранники улыбались, допили, вышли погулять, в парк пошли, говорит, я тебя ещё потом выпить приглашу, ответил, мне надо бросать пить, давай лучше пить чай, рассказал, выезжал за границу с Театром гномов на два дня в Англию в Лондон, ему понравилось. Я ему сказал, Англия не Лондон.

— В Англии был?

— Читал.

— И?

— Вышли, что-то во мне взыграло, рядом никого нет, на руки его схватил, поднял, засмеялся, думал, я с ним играю, взрослые иногда играют так с карликами, переворачивают с ног на голову, подкидывают, ловят, отнёс его в кусты и там — задушил. Тело стало, как тряпка.

— Зачем? — пацаны повернулись к Армяну, Шаба бросил мять в руках солдатский ремень.

— Не знаю, мамат кунэм, — выругался Армян, — ах я, боз! Руки… — Он вытянул перед собой ладони, уставился на них. — Сила в этих руках… Захотели…  На части куренка разделил, собакам скормил, вольеры с собаками на рынке, вечером в клетки покидал, срубили в один присест огромные собаки. Карлика убил…

— Хоть не мучил, он технически не ребенок был? — Священник подсел ближе. — Лет сколько?

— Конечно, не ребёнок, — возмутился Армян, — я что, педофил?! 21, может, 23, мне 35 почти было.

— Не искали? — спросил Узбек. — С тобой уходил.

— Никто, — сказал Армян, — даже сестра, у неё не прописан, может, там искали, конечно, я в этой рюмочной потом не был. Разговор наш все слышали. Как-то само получилось, схватил на руки, отнёс и убил, энергия! Спонтанно и готово, ***к.

— Ну, убил и убил, — сказал Узбек. — Я тоже многих кого. Называется — несчастный случай. Не повезло карлику!

— Да уж несчастный, — лицо Армяна приняло страдальческое выражение. Оливковые глазы-масли стали влажными, смотря вперёд прямо перед собой назад в прошлое. Он оказался прямо там, гул толпы в маленьком кафе, переполненные через край полные окурков пепельницы, дым от сигарет в душном помещении, обязательные бутерброды к каждой рюмке водки, круглое веселое лицо мальчика-мужчины, черты полностью взрослые, кажется, с тобой за столом нормальный человек, пока он не встанет, смешная покачивающая походка, похожее на цилиндр короткое туловище со слегка кривыми ногами, переваливаясь на них, лилипут при ходьбе помогал себе руками, балансировал, посетители отпустили его с кавказцем спокойно, хороший, утешал, по сравнению с былинными осетинскими богатырями высотой в три метра, мы все, как ты, ищи Бога, у Него нет большого и маленького, сердце успокоится. Не ведали, скоро и так успокоится навеки.

— Сколько с ним был, этого не знал, — сказал Слава, имея виду своего подельника, он выглядел растерянным.

— Не за то убил, что он карлик? — спросил Шаба.

— Нет, — честно ответил Армян, — я его любил! Он такой прикольный, я вообще не понимаю, как его кто-то мог убить. Руки сами… Хотите, отрубите. — Он почти с мольбой посмотрел на Узбека, — как в Афгане.

— Я там в бою рубил. — Стерпится с Любаней жир. Вспомнил стишок Студента.

Дождик прошёл, и водичка упала в затоне,
Больше к любимой я не поплыву по реке!
Кончу я жизнь в наркоманском каком-то притоне,
Э — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе — хе.

…Талант, гений, о таких писали в романе «Одиссей из Итаки».

— И скажем Пете, у нас танцор диско, — Шаббатий хлопнул себя мощными кулаками по коленям. — Ни при чем тут руки, брат мой, солдаты это, генерал твоя душа. В ней что-то не так было!

— Вот я тоже хотел спросить, сейчас бы — убил? — Изя стал серьезным, нащупал сзади за поясом привезённый из Москвы «тт», из угла разговор тихо слушал грузин, который уже вернулся, за пивом отошёл, нет ничего вкуснее, чем холодная золотая «Корона», думая про себя, гадая, убил? Если что, Армяну конец, вдруг он возьмется по-фарерских себя отбеливать, один против четверых, хмели сунели. У болгаров в языке много твёрдых знаков, поэтому они глупые, у мингрелов мягких, ум острый, поляки шипят.

— Пете, — он подал голос, — скажем, ты уехал. — К карлику.

— Откуда я знаю?! — Армян всегда был эмоциональным. — Такая ситуация была на тот момент.

— Ты вот что, — сказал Шаба, — особо себя за это не вини, человек слаб! Я однажды тоже так сидел, сидел в бараке, одному под горло нож вставил снизу. Нервы… Захлестало, пол мыл потом, пацан сам нагадил, сам за собой и подотрет, того списали, в командировке внезапно умер, года два в больничку пачки чая за это врачихе носил. Душу менять надо, понимаешь, мы же изменились? Правильно ответил, не знаю, сказал бы, знаю, я бы тебя убил! — Под взглядом почти двухсоткилограммогого батюшки армянин несколько поежился, такого не «вывезет», ловкий в драке и юркий, Ара был в полусреднем весе. Тем более в закрытом помещении... — По чесноку один на один за фуфло б с тебя получил, я могу! Если бы они не возражали, — Шаба кивнул молчаливому Разбойнику, тот взглядом принял, в компании два бывших положенца, смотрящих, он и Узбек, глаза и уши Людей, их «связь», не возражали. — Подойди! — Армян с готовностью подошёл с доверием, от руки священника смерть принять в рай попадёшь. — Ты не бойся! Случайно ведь убил, разум волю дал рукам на секунду? — Армян подтвердил.

— Случайно!

— Повторяй за мной! Господи, прости меня, раба твоего грешного…

— Прости меня, раба твоего…

— …не хотел я! Не думал, что такое случится со мной! Совсем не хотел убивать того, который погиб от действий моих неосторожных! Каюсь в этом,  прощения прошу за свой тяжелый грех, что случился со мной неожиданно и нежданно! Не хотел убивать его невинную душу, пострадала она от меня, от действий! Прости меня, Боже, каюсь в этом поступке, сожалею о нем! И вы говорите.

— Прости его, Боже, за столь тяжкий грех, — подхватили все хором, пацаны взялись за руки, образовали небольшой круг, Арсен встал, подошёл, поставил Армяна за плечи в центр сильным движением, отчего армянин сразу принял вид поистине невиновный, погиб незнакомый ему человек, не друга убил. — Прости его грешного, не дай душе в аду сгореть в преисподней! Велик его грех перед Тобою, Господи Иисусе! Велик… — Армен сжал кулаки, вспотел, напрягая волю, визуализируя.

— Каюсь в содеянном и сожалею! Погиб человек по воле своей судьбы от меня, раба грешного Армяна!! Не хотел убивать, поверь мне, Иисусе!!! Все случилось так быстро… Не успел опомниться, карлик уже умер… Прости меня, Боже, по великой милости Твоей! Прости меня грешного, Иисусе Христе, Матерь Божья!! Помолись за меня, раба недостойного, перед Сыном Твоим!!!

— Проходят дни его в горе, в страданиях, в плаче по невинно убиенному человеку, — хриплый бас Шаббатий перекрывал. — Что он мог тогда? Не мог подумать, что все так случится! Боится вспоминать об этом нелепом поступке, от которого умер невиновный совсем человек, обделённый ростом!! Душа его стонет, говори, душа моя стонет!!!

— Душа моя стонет!!!

— И просит прощения у Господа нашего Иисуса Христа…

— И просит прощения у Господа нашего Иисуса Христа!!!

— Помолись за меня помоги нам забыть и ему забыться пусть душа его грешная не страдает не плачет спаси ее от печали в которой томится избавь что убил Матушка Божья помоги ему спаси и сохрани исцели его душу помолись перед Богом Иисусом Христом о нем прошу каюсь и плачу лью слезы слезы лью и страдаю о глупом его поступке отчего умер совсем невиновный прости его грешного услышь меня не отвергни моей молитвы пусть на мне созреет его зло помоги прости ему грехи кланяюсь Тебе до земли, к ногам Твоим припадаю, — Шаббатий поклонился. — Кланяйтесь! Спаси его и наши души прости мне мои грехи! Вспомните сейчас все, чего не так совершили! Спаси, сохрани и помилуй, Иисусе Христе, Матерь Божья, нас грешных, аминь! — Все сели.

— Так надо делать, — сказал Шаббатий, — запомните, без всяких судов! Зачем все эти вышки-колючки, запретки-провода? Это все для денег. Государство есть только одно, Его, царство вечное, и оно придёт! Мирское государство под властью Князя этого мира. Исправительная система не исправляет, она система, юридическое образование все от дьявола. Самые большие преступники в правительстве! Все, что не духовно, дома, здания, железнодорожные вокзалы, университеты, школы, поезда не от Бога! За лишение жизни человек должен отвечать токмо перед Ним, на все воля Его. Волос с чужой головы без неё не упадёт, Господь велик! Когда Никита говорил, у нас скоро не будет ни одного преступника, говорил за это, народ простит, если понял, что кто не прав. Все так делать будем, суды распустят! И его направил на вечное покаяние, Армяна нашего, и к Себе забрал горемыку карлика. Чтоб не мучался… К Себе! Все мы, хотим или не хотим, орудие Его, тоже самое — Аллах! Все предопределено, Бог всегда инкогнито, неисповедимы пути Его. Когда надо, лилипут с ним встретился, Бог и в ошибках наших тоже! Он везде, Бог и Его молитвы. Сильный ты, Армян, вот и встретил меня, сиречь Его, я — твоё покаяние, благодать на мне,,спаси Бог за это! — Все обнялись. — Каждый день читай «Библию», поймёшь, тебя нет. —Пацаны повели вокруг Ары хоровод, сначала в одну сторону, потом по сигналу в другую.

— А Воры, — сказал Изя. — Тоже не от Бога? Они же судят?Система???  — Шёл с Шаббатием по улице в Серпухове весной, заметил блеск, брошенный в лужу крестик, Шаба запретил, не поднимай, чужой крест понесёшь на себе, свой лёгкий что-ли, вспомнил, любера собирались на Ленинском проспекте в кафе «Атриум».

— Бог создал Вора, а черт прокурора! У Господа есть кабель света, спускающийся с небес на землю в наше измерение, световой туннель, путь, по которому ангелы нисходят к нам, чтобы защищать нас и править. Когда праведник умирает, его тело постепенно превращается свет начиная с ног, входит в этот шнур, ведущий в рай. Не только праведник, но и великие грузинские цари уже рождались с этой нитью на макушке,  светящейся частью пуповины, у всех Воров она есть. Посмотри внимательно, каждый законный жулик светится! Синий свет, победивший ад. В следущий раз беги, — сказал армянину Разбойник, — захочешь на улице замочить кого не по Его (воле, если твоими руками не начал двигать Бог). Это не зазорно! Плоть в тебе верх взяла на миг, крови захотелось, адреналина, как с женщиной, я раньше многих так насиловал. Сидишь, базаришь, вдруг прыгаешь на неё, есть, такая же херня, сейчас: найдёт, поворачиваюсь, ухожу! — Изя вспомнил, как Разбойник внезапно оборвал неделю назад в столовой, по-американски «дайнинг рум», разговор с Мэри и стремглав вышел, почти выбежав из комнаты.

— Чего это он? — удивилась американка.

— Не знаю, — ответил Изя. — I don’t know! — Его английский становился все лучше, мог без словаря читать примерно, но газету. — Может, забыл что?

— Что? — удивилась Мэри. — Вы же ничем не заняты! — Это  долговременное ничего не делание и привело к неожиданному раскаянию Армяна, затем к групповому, Узбек покаялся, что в горах под Кабулом съели моджахеда, у братвы начался натуральный пердеж мозгов… Собираюсь представить читателю один роман, кому не нравятся, пусть сосут банан через диван и через двенадцать палок.

— Что это такое-то, — спросите вы, — сосать банан через диван? — Банан значит член, это всем известно. Как сосать *** через диван? Возвращайтесь в детство! Вас кладут на живот на диван, ноги можно свесить, спускают штанишки и имеют 12 раз в анальное отверстие (вы возвращайтесь, а не автор, у него оно было другое, жил Улицей). Потом заставляют вас брать в рот этот испачканный вашим калом член, фу, какая гадость. Фраза эта усиление обычного выражения «хер тебе», более украшенная и образная, немного фестивальная, так сказать, водевильная, карнавальная, но хорошая.

— Дай мне списать у тебя сочинение, пожалуйста!

— Соси банан… Каковы же происхождения фразы «кинуть» или «бросить, поставить палку», означающие один раз кончить, завершить успешно с кем-то какой-то секс? Единого мнения на этот счёт нет, но есть легенда. (А что у нас вообще есть кроме легенд?)

Жил в Древней Греции один раб, знаменитый потому, что он писал остроумные басни. Спрятался как-то Эзоп во дворе у своих хозяев, решив немного подрочить, постоянной женщине у него не было, то  кухарке присунет, то дерёт козу, один раз поломал обезьяне целку, увлёкся, сидит, своё дело делает, гладит лысого, вдруг сзади подходит хозяйка, застаёт его на месте преступления с поличным. Посмотрела она на его прибор и вся загорелась, приборчик что надо, говорит:

— Приетствую тебя, раб мой, хочешь с хозяйкой покувыракаться? Я согласна! —  А хозяйка красавица писаная, вся из себя, тело кровь с молоком, общем, ясно… Эзоп чуть сознание от ее предложения не потерял, живое тело, стонущее и радостное, скрипка, полная любви, ждущая своего музыканта, налитые ягодицы, скучающие по руке любовника, сердце превратилось в камень, придавивший грудную клетку так, что из ушей чуть не полезли внутренние органы. И хочется, и колется, умом — понимает, если хозяин застукает, ему каюк, самому вгонят в зад остро заточенное копьё, голова отдельно, будет раскалённый свинец кушать. А хозяйке неймётся:

— Эзопчик, полюби меня, я тебе шмоток новых дам туда-сюда, обую, одену, на свободную жизнь путевку выпишу без гладиаторской арены вовсе, только лишь за член! — За него и взяла. «Эх, была-не была», — подумал раб и согласился. Хозяйка попросила пять раз подряд, таков уговор. Голодный Эзоп целый день был на сухостое, творчество, по дворУ работа, носил в себе, копил, в глазах двоилось, сперма в голову ударила, семятоксикоз! И давай трудиться челноком  езду мраморных ее ног изо всех сил взад-вперёд пахом об лобок, хозяйка сотрясалась. Удовлетворил четыре,  уд свой в форме держал, дрочил, чувствует, силы закончились, спрашивает,  может, хватит, та стоит на своём:

— Пообещал пять. — Эзоп собрал последние силы и вставил ещё раз, но промахнулся, воткнул в «карий глаз», заехал в задние ворота, хозяйка отнюдь не прочь, фанатка и анального секса, когда Эзоп кончил, там потуже,  и стал просить обещанную новую одежду для себя и еды, — мясо, сыр, молоко, куранту, грецкие орехи восстанавливать потенцию — госпожа ему сказала:

— Не получишь ничего, ни хрена, я просила тебя одно поле вспахать,  соседнее со своим плугом полез, так что, дорогой, или ещё раз, или я — ухожу! — А тут полный «альбац», приходит хозяин. Раб возьми, пожалуйся ему иносказательно, всё-таки баснописец:

— Слово и дело государево! Помоги найти справедливость!Захотела твоя супруга яблок, предложила мне бросить палку. Так, чтобы с яблони на землю упало пять, да. Я бросил, сбил пять яблок, к сожалению, одно упало в навозную кучу, поэтому мне не отдают мой приз. — Хозяйка стала ему возражать:

— То, которое упало, не в счёт! Пусть ещё раз бросит, стряхнёт ещё одно яблоко, отдадим! — Эзоп вскрикнул:

— Но оно не созрело! — Хозяин подумал и говорит:

— Сейчас Эзоп выполнит моё поручение, а когда вернётся, вот тогда и пусть стряхнёт последнее яблоко. — Жене пришлось чуть позже отдать рабу-баснописцу обещанную одежду, сексуальная энергия восстанавливается во время сна, утром доработал, хозяйка еле могла ходить, все ноги в синяках.

— Не на количество работаешь, а на качество, — упрекнул его хозяин. — Ну-ка нагибайся! Покажу, как надо любить девушку. Поймёшь, от одного яблочка ей будет истинно хорошо! — Через несколько минут благодарный гений в слезах целовал руку хозяину, щетиной коля ему запястье, так его отлюбил, просто космос, поймал космический ритм. Вот такая история! К сожалению, в Древней Греции бисексуальность была скорее нормой, а отнюдь не пороком, учитель в школе часто дул своего ученика, заставляя того болезненно рано повзрослеть, исключения не составляли и прославленные воины Александра Македонского, настоящие боевые пидарасты, в завершении анекдот, приходит парень к девушке с тортиком вечером в указанное время.

— Лена где?

— Ее дома нет, а что вы хотели?

— Поставить пару палок, не более.

— Можете мне кинуть, — зарделась будущая мать, инстинктивно поправляя причёску, — я их потом ей в комнату в поставлю. — Надыбнутых на отдыбнутых возят, «пори» жену, пахтай тёщу.

Название романа «Одиссей из Итаки», автор американец, полное имя героя Гомер Мария Одиссей, городишко Итака, где он появился на свет, была дыра с четырьмя тысячами жителей в американском штате Массачусетс,  мэр города подлец, шериф алкоголик. Тем не менее речь идет об экспедиции Одиссея из Итаки, исполненной глубокого смысла и восходящей тем самым к почтенному первообразу Гомера, который и был, и его не было, что такой песенник действительно существовал, доказать нельзя. Мария Одиссей предстает перед судом по обвинению в поджоге машины, принадлежащей некоему профессору Хатчинсону из всемирно известного Рокфеллеровского фонда, живого воплощения евангелия богатства, бедным быть стыдно, благотворительной коммерческой организации с бюджетом в 400$ ярдов. Благодарственные молитвы которого были продиктованы уставом английских поселенцев, когда они благополучно высадились в Америке в 1619-ом году в Беркли Хандред в штате Вирджиния. И тогда началась резня, насилие и грабежи, которые продолжаются по всем США по сей день.

Уговор, причины, по которым он должен был поджечь, подозреваемый откроет в суде лично при условии, что профессор там появится! Когда требование удовлетворяется, Одиссей, заявив, что хочет сообщить истцу шепотом нечто крайне важное, напрочь откусывает ему ухо, скандал! А назначенный судом адвокат требует обязательной психиатрической экспертизы, судья колеблется, ответчик произносит со скамьи подсудимых речь, метил в геростраты, поскольку транспортные средства есть исполняющие желания драгоценности нашей эпохи, а профессора укусил за ухо по примеру Ставрогина, который прославился этим, кто не знает, кто он такой, google it. Обвиняемому необходима известность ради денег, профинансировать свой план, имеющий целью непременное благо всего человечества, пламенную речь прерывает судья. Одиссей получает два месяца за уничтожение автомобиля, два за неуважение к суду, плюс иск, возбужденный Хатчинсоном, которого он изуродовал навечно. Одиссей успевает вручить судебным репортерам свою брошюру «Поход за золотым руном духа», добиваясь своего, идеи, изложенные в ней, весьма просты:

«Прогресс человечества есть заслуга гениев, особенно прогресс мысли. Сообща можно набрести на новый способ обтесывания кремня, но нельзя коллективно «выдумать ноль». Возможно ли, чтобы ноль изобрели четыре человека, каждый по четвертинке? Нет, это решительно невозможно! К сожалению, не в привычках человечества чуткое отношение к гениям. To be a genius is a very bad business indeed!»  Гениям приходится очень туго, Гомер цитирует Шекспира, каково? Но не всем одинаково, гений гению рознь, были такие, жили хорошо  (например, Дэвид Линч,  человек неограниченных финансовых возможностей), Одиссей предлагает классификацию следующую.

Сперва идут гении третьего класса обыкновенные, неспособные шагнуть далеко за умственный горизонт эпохи своего поколения. Им приходится легче других, нередко бывают оценены по заслугам, добиваясь славы, пример американская медаль «Пурпурное сердце», ишнее «За отвагу», у кого ее только нет! И у гангстеров, вернувшихся с войны, и у профессиональных военных. Гении второго класса твёрдые орешки (как Брюс Виллис), им живется хуже. В древности таких обычно побивали камнями в Средневековье, жгли на языческих кострах, позже, в связи с временным смягчением нравов, изгоняли из общества, позволяя умирать естественной смертью от голода за общественный счет в приютах для нищих, отнимая лавры и не давая раскрыться полностью (автор такой), зажимали, общество непокорных талантов не любит. Александра Грина сделали алкоголиком, сослали в Крым и забыли, кому-то  из них подносили яд, читайте Радзинского, духовные и светские власти рьяно сражались за пальму первенства в этом «гениоциде» как Одиссей называет разнообразнейшие формы истребления гениев («Житие протопопа Аввакума»). В конечном счете гениев второго класса иногда ожидало признание, чаще всего загробный триумф, привыкли мы писать насмерть поэта . В качестве компенсации их именами называли библиотеки и городские площади (проспект Кадырова), сооружали в их честь фонтаны и монументы, а историки роняли скупые слезы над промашками их непонятного прошлого. Но:

— Но сверх того, — утверждает Одиссей, — существуют — ибо не могут не существовать! — гении высшей категории (как он сам.) Второклассных гениев открывает либо следующее поколение либо одно из позднейших, гениев первого класса не знает никто и никогда ни при жизни, ни после смерти не узнает (самые серьёзные преступники не известны и на свободе.) Это открыватели истин настолько невероятных, глашатаи новшеств настолько революционных, что из современников их абсолютно реально никто не может взять, оценить, обычный удел гениев первого класса сначала непризнанность, а потом забвение, особенно мощных нотой своего звучания обычно открывают по чистой случайности, что не помогает, в исписанных каракулями бумагах, в которые рыночные торговки заворачивают селедку, иногда обнаруживают какие-то теоремы, поэмы, иероглифы, стоит опубликовать, после минутного энтузиазма все идет своим чередом, сами знаете, сколько похоронено на находящемся в параллельной Вселенной кладбище идей великих изобретений.

Такой порядок долее нетерпим, а утраты, которые несет при этом цивилизация, невосполнимы, надо учредить Общество охраны гениев с правом ношения оружия, в его рамках исследовательскую группу, которая займется планомерными научными поисками. Гомер Одиссей разработал устав и проект похода за золотым руном, оба документа разослал по многочисленным научным организациям и благотворительным фондам, прося кредитов, усилия оказались напрасны! Никто, никто не дал никаких лавэ. Он издал брошюру на свои, первый экземпляр с дарственной надписью профессору Хатчинсону из Рокфеллеровского фонда, по своему обыкновению не ответив, учёный с мировым именем оказался глубоко виноват перед человечеством, проявленная им некомпетентность свидетельствовали о его несоответствии занимаемому посту, за это надлежало наказать, что Одиссей выполнил. Итак, начало.

Во время отсидки, дали семь, Одиссей получает первые пожертвования, открывает счет «Похода за золотым руном» и когда выходит на волю, кругленькая сумма в размере 26 528$ позволяет ему приступить к организации самой экспедиции. Одиссей вербует добровольцев через объявления в прессе, на первом собрании энтузиастов произносит речь, вручает им свою брошюру с инструкциями для новоявленных аргонавтов, которые должны знать, где, как и что. Экспедиция будет носить чисто идейный характер, поскольку,  Одиссей не скрывает этого, денег мало, работы по горло, гении экстра-класса могут рождаться среди малых народов, населяющих экзотические периферии мира, и до самых седых волос не уметь ни читать, ни писать, как Шестой патриарх Чань-буддизма Хуэй Нен, не знавший ни одной буквы, но тем не менее оказавший решающее влияние на развитие культуры и искусства всего Дальнего востока. Одиссей проявляет себя тут как востоковед, после бегства из монастыря просветленный долго жил среди диких пастухов и охотников, не открывая себя человечеству лично и непосредственно, не выходя в квартал и хватая прохожих за боевой парчовый халат  или за пуговицу, овощи из мясного супа вынимал и ел с рисом, мясо отваливал.

Гении действуют через компетентных специалистов, которые должны их правильно оценить, окружить почетом и развить высказанные ими мысли, желательно написав комментарии к их высказываниям, раскрутить, чтобы они стали языком колокола, который звонит по всем, пламенного глашатая и рупора, возвещающего начало новой эпохи, как обычно, то, что должно быть, как раз и не происходит! Специалисты склонны считать себя самих кладезями всякой премудрости и готовы учить этому других, но сами ни у кого не желают учиться, так, например, великий поэт-современник Амирам Григоров, бывший положенец города Пятигорска, прозябает в районе Отрадное на какой-то незаметной должности, преподавая черт знает где, черт все знает, черт знает что, то ли химию, то ли биологию, а бессовестный врун, графоман и выскочка из Иваново Ян Бруштейн, который в годы расцвета славы Окуджавы, Высоцкого и Розенбаума гасился в туалете, втянув большую лохматую голову в плечи, не решаясь появиться на поэтической поверхности и периодически огребая от дворовой шпаны в этом славном революционном городе за то, что он еврей, каждый раз трусливо спасаясь бегством, процветает на портале «Стихи. Ру» председателем жюри почти всех стихотворных конкурсов. Крайне несправедливо и опасно…

На городской толкучке где-нибудь в Марокко могут попасться два, а то и три толковых субъекта, в небольшой стране гений встретит такой же отклик, что и горох, швыряемый об стену, в странах побольше вероятность распознания такого гения выше. Поэтому экспедиции отправятся к малым народам и в города, затерянные в глухих провинциях нашей планеты, а то и потерянные города. Может, там — как знать? — удастся даже найти не узнанных ранее светочей гениальности. Пример, Славко Бошковича (Югославия) знаменателен тем, что его открыли задним числом, то, о чем он он писал и мыслил столетья назад, было замечено лишь тогда, когда о чем-то подобном стали мыслить и писать ныне, такие открытия аргонавтов не интересуют. В первую голову надо обшарить все на свете библиотеки, включая отделы инкунабул и рукописей в Тибете и Ватикане, особенно подвалы и подземелья, где все гениальное оседает, как бумажный балласт, и там не стоит особенно рассчитывать на успех. На карте, которую Одиссей повесил у себя в кабинете, красными кружками было обозначено первоочередное, психиатрические лечебницы, все дети — творцы, а сумасшедшие — гении, в первую очередь искать там, немалые надежды он возлагал на раскопки в канализации и выгребных ямах сумасшедших домов прошлого века, там лежат их записки.

Следует также перелопатить свалки возле старых тюрем, перетрясти вместилища отбросов и прочих нечистот, перерыть склады макулатуры у могил на кладбищах, а еще неплохо бы тщательно изучить мусорные кучи, особенно содержащиеся в них окаменелости,  именно туда попадает все то гениальное, что человечество опрометчиво и пренебрежительно вымело за скобки своего бытия, доблестные воины духа должны отправиться за его золотым руном, преисполненные самоотречения, с киркой, кайлом, ломом, фонариком, веревочной лестницей и пистолетом, имея, кроме того, под рукой геологические молотки, кислородные маски, сита для промывки песка и лупы! Поиски сокровищ, гораздо более ценных, нежели золото и бриллианты, развернутся в обвалившихся колодцах, в окаменевших экскрементах, в подземельях былых инквизиций, в покинутых городах, в зонах строгого режима, а координировать эту всепланетную деятельность буду он из их штаб-квартиры (как Лимонов).

Путеводной звездой созвездия Большой Медведицы, стрелкой их духовного компаса следует считать любые отголоски слухов и толков о кретинах, маниакальных, назойливых чудаках, упрямых олухах и полных идиотах, награждая подобными эпитетами гениальность, человечество реагирует на нее в меру своих природных способностей и испорченности, ему неведома настоящая безумная мудрость. Устроив еще несколько скандалов, принесших пять новых приговоров и 16 741$, и отсидев еще два года, всего почти 10 лет,  Одиссей перебирается поближе к югу на Мальорку, его штаб-квартира, климат там приятный и девушки, а его здоровье серьезно подорвано пребыванием в камере с психами судьбы. Он отнюдь не скрывает, что не прочь сочетать общественное благо с личным, основав это братство, больше страдать не обязательно, коль скоро, согласно его теории, появление гениев первого класса возможно повсюду, почему бы им не быть на Мальорке? Места со всех сторон достойного.

Жизнь аргонавтов изобилует необычайными приключениями, которые заполняют вторую часть романа, Одиссей не однажды переживает горькие разочарования, когда узнает, что три его любимых соратника, работавших в средиземноморском районе, нама момент деле агенты ЦРУ, Отдела по Востоку полковника Роджера Бэтчелора, которое использовало поход в собственных целях, как в случае и с партией Лимонова. Другой участник похода, который привозит на Мальорку необычайно ценный документ XVII-го столетия, труд мамелюка Кардиоха о парагеометрической структуре Чистого Бытия оказывается фальсификатором, связанным с пресловутым Группенфюрером Луи XVI-ым, настоящее имя Зигфрид Таудлиц, бежавшим из разгромленного и оккупированного рейха в Южную Америку, прихватив с собой обитый стальными полосами сундук, заполненный стодолларовыми банкнотами,  малую толику сокровищ, накопленных академией СС «Анненербе», искавшей Шамбалу в Гималаях, настоящей целью Гитлера была Индия. Сколотив вокруг себя группу беглецов из Германии, бродяг и авантюристов, ангажировав для неизвестных пока целей нескольких девиц сомнительного поведения, некоторых Таудлиц лично выкупил из публичных домов Рио-де-Жанейро, бывший генерал СС организовал экспедицию в глубь аргентинской территории, блестяще подтвердив тем самым свои способности штабного офицера, в районе, удаленном на сотни миль от ближайших цивилизованных мест, экспедиция нашла руины по меньшей мере двенадцати веков, строений, возведенных, вероятно, ацтекскими племенами, и поселилась. Прельщенные заработками, в это место, нареченное Таудлицем Паризией, собирались индейцы  со всей окруи, группенфюрер разбивал их на хорошо организованные рабочие команды, за которыми присматривали его вооруженные люди, чтобы не воровали. Прошло несколько лет, и понемногу начали вырисовываться контуры режима, о котором он мечтал, крайнего абсолютизма с полусумасшедшей идеей воспроизведения в сердце аргентинских джунглей французского государства времен блистательной монархии, себе же он отвёл роль новоявленного Людовика.

Гитлеризм в глазах царя всея Амазонии приближался к Средневековью, нацизм был ему милее любой формы демократического строя, однако он, тайно лелея и пестуя в Третьем рейхе свой собственный сон о королевстве, как «стремящийся», на самом деле никогда магнетизму Сталина или Гитлера не поддавался, в доктрину, изложенную в «Майн Кампф», так и не уверовал, а посему и не собирался оплакивать падение великой Германии, будучи достаточно прозорливым, чтобы вовремя предвидеть поражение тысячелетней империи. Таудлиц, никогда не отождествлявший себя с элитой Третьего рейха (хотя и принадлежавший), подготовился к разгрому, имея в рукаве чёрного мундира собственный миф, который придавал ему иммунитет, не секрет, что некоторые, принимавшие доктрину всерьез, отшатнулись от неё, как это случилось с Альбертом Шпеером. Таудлиц же, будучи у себя на родине авторитетом, Человеком, который каждый день исповедовал предписанные именно на этот день немецкие воровские законы, ересью заразиться не мог, он всегда действовал силой или с позиции силы по «понятиям». Каждый немец в его новодельной Франции был надзирателем над индейцами-рабами в этом, созданном их трудом и потом искусственном королевстве, одетым, как рыцарь семнадцатого века, при этом за золоченым поясом армейский пистолет системы «парабеллум, окончательный аргумент в спорах между феодализирующимся долларовым капиталом и тяжелым подневольным трудом аборигенов, колониализм. Мозги были нужны, бицепсов хватало, поэтому сотрудник конторы Одиссея стал следить за вышеупомянутым Обществом, интересоваться. Вдруг обнаружат какого-то гения, который нужен Людовику? Взбешенный Одиссей выгнал жулика в шею… Другой исследователь, некий Ганс Цоккер, тоже человек фюрера Луи, без ведома Одиссея выставил на аукцион необычайно ценные документы, которые отыскал в старинных книгохранилищах Черногории, какие-то из них продал и, сбежав с выручкой в Чили, бросился в омут азартных игр, не все было напрасно в руки энтузиастов попало немало необычайных трудов, раритетов, рукописей, числившихся погибшими или вообще, в том числе самая таинственная в мире «Книга сумерек», столь известная в мировой буддологии, написанная на особом «языке дакинь», богинь-охранительниц древнейшего учения, содержание страниц в которой все время изменяется, книга дышит. Студент из ОПГ Арбат видел ее полностью, хотел попробовать перевести, но это уже совсем другая история.

Далее. Из Архива древних актов в Мадриде прибывают восемнадцать начальных страниц пергаментного манускрипта середины XVI-го века, в котором методом арифметики предсказаны даты рождения восемнадцати знаменитых мужей науки, совпадающие с датами рождения таких ученых, как Исаак Ньютон, Дарвин, Менделеев с точностью до одного месяца. Химические исследования и экспертизы подтверждают его подлинность, но что с того, если весь математический аппарат, которым пользовался анонимный автор, погиб? Скромным утешением Одиссею служит то обстоятельство, что продажа манускрипта на аукционе в Нью-Йорке серьезно пополнила бюджет экспедиции, после семи лет поисков архивы штаб-квартиры на Мальорке полны самых удивительных рукописей, среди них увесистый том некоего Мираля Эссоса из Беотии, который изобретательностью превзошел самого Леонардо да Винчи, после него остались проекты логической машины из спинного мозга лягушек, задолго до Лейбница он додумался до идеи монад и предустановленной гармонии,  применил греческую логику к некоторым физическим феноменам,  утверждал, что живые существа рождают подобных себе потому, что наши гены письма, написанные микроскопическими буковками, комбинации таких писем определяют строение взрослой особи,  это в XV-то веке! Есть в этих архивах формально-логическое доказательство невозможности теодицеи, основанной на доводах разума, поскольку в ее основе лежит логическое противоречие, если Бог создал все, кто создал самого Бога, автор по прозвищу Каталонец был сожжен живьем после отсечения конечностей, вырывания языка и вливания в желудок, через воронку, расплавленного свинца. «Контраргументация сильная, хотя и внелогическая, а следовательно, иноплоскостная», — заметил молодой доктор философии, обнаруживший рукопись. Работа Софуса Бриссенгнаде, который, исходя из аксиом двунулевой арифметики, доказал возможность построения непротиворечивой теории чисто трансфинитных множеств, получила признание научного мира, но и у нее в конце концов нашлись точки соприкосновения с работами современных математиков. Итак, Одиссей видит, что пока он обнаруживает лишь предвосхитителей, идеи которых позже были переоткрыты, другими словами, лишь второклассных гениев... Но где же следы усилий первоклассных? Сомнения чужды его душе, похож на ВорА, тревожит лишь опасение, что внезапная смерть (а он уже на пороге старости) не позволит продолжить столь необходимые поиски, наконец, возникает загадка флорентийского манускрипта.

Этот найденный в филиале крупной флорентийской библиотеки пергаментный свиток середины XVIII-го столетия, исписанный загадочными закорючками, поначалу казался мало кому интересным трудом алхимика-копииста, но некоторые места напоминают нашедшему рукопись (молодой студент-математик) функциональные ряды, в то время, безусловно, никому не известные! Будучи предложен экспертам, трактат оценивался абсолютно по-разному, целиком его не понимал никто, одни видели  какие-то бредни с редкими проблесками логической ясности, другие плод психической болезни, два знаменитейших математика, которым Одиссей послал фотокопии, тоже расходились во мнениях. Один из них, потратив немало труда, расшифровывал каракули примерно на 1/3, заделывая пробелы собственными, речь, идет о концепции — можно предположить! — потрясающей, но лишенной какой-либо научной ценности.

Существующую математику пришлось бы аннулировать на 3/4 и снова поставить с головы на ноги, чтобы всерьез принять этот замысел! Ведь это ни больше ни меньше как проект другой математики, нежели та, что создана нами, инопланетной. Лучше она или хуже, сказать не берусь… Возможно, и лучше, но на то, чтобы это узнать, ушла бы целая жизнь сотни образцовых ученых, которые стали бы для флорентийского Анонима тем, чем для Евклида были Больяи, Риман и Лобачевский». Вот как! Тут письмо выпадает из рук Гомера Одиссея, и с криком «эврика!» он начинает бегать по комнате, глядящей стеклами окон на лазурный залив синеокого моря. В эту минуту Одиссей понимает, что не человечество навсегда потеряло гениев первого класса, они потеряли человечество, потому что от него ушли, ты плюнешь, человечество утрется. Сказать, что эти гении просто не существуют, было мало, с каждым следующим шагом истории они не существуют все больше и больше… Творения же забытых мыслителей второй категории никогда не поздно спасти, стоит лишь отряхнуть их от пыли и отдать в типографии или университеты, но творений первого класса ничто уже не спасет, ибо они стоят в стороне вне течения истории. Таким был знаменитый киевский художник-абстракционист Хилько, убивший свою мать, и заметой убитый в следственном изоляторе.

Общими усилиями человечество прокладывает русло в историческом времени, обычный гений действует на самом краю русла, у самой кромки, предлагает своему или следующему поколению несколько изменить направление движения, изгиб русла, крутизну склона, глубину дна океана или реки. Совсем по-иному участвует в работе духа гений первого класса, не выходит ни на шаг вперед, он где-то там, вдалеке,  во всяком случае, мысленно, если предлагает иной тип математики, философской или естественно-научной систематики, речь идет об идеях, никак не соприкасающихся с существующими ни в единой точке! Если он не будет замечен и выслушан первым или вторым поколением, потом это окажется совершенно невозможно, русло, пойдет в ином направлении, и разрыв между ним и одинокой изобретательностью гения  с каждым столетием будет все возрастать. Его никем не замеченные и не выслушанные предложения могли направить иначе развитие искусства, науки, всей мировой истории, но, раз уж этого не случилось, человечество проглядело не только еще одну необычную личность с ее духовным багажом — часто бывает… — вместе с нею оно проглядело иную собственную историю, ничего не попишешь! Гении первого класса пути, оставшиеся в стороне, ныне совершенно мертвые и заросшие, невостребованные выигрыши в смертельной лотерее, неистраченные сокровища и не найденные, в конце концов обратившиеся в прах, в ничто упущенных шансов, гении меньшего калибра остаются в стремнине истории и видоизменяют ее ход, не отрываясь от общего потока. Оттого-то они и в почете, бездарность процветает, что там Хилько, где теперь Сид Баррет? Он придумал «Pink Floyd»… В земле в заброшенной могиле именно потому, что был чересчур велик и потому навсегда остался навеки невидимым.

Потрясенный своим открытием Одиссей спешно принимается за написание новой брошюры, суть которой, изложенная выше, столь же ясна, как и цель похода, который по прошествии тринадцати лет и восьми дней близится к своему завершению. Труды аргонавтов не прошли впустую, скромный житель Итаки (штат Массачусетс) опустился в глубины прошлого с горсткой энтузиастов, дабы установить, что единственный точено узнанный ныне живущий гений первого класса Гомер М. Одиссей, ибо величайшего способен узнать лишь столь же великий, испугавшиеся правды ученики его убивают (нож, удавка, пустыня). Рекомендую всем искателям духовного пути эту книгу Куно Млатье всем тем, на вопрос, почему автор гений сам, пусть каждый читатель сам и ответит, хочет, на хлеб, хочет, на парашу.

В реале когда колдун превращает одну вещь в другую, он делает это довольно медленно, никаких «крекс-пекс-фекс». Однажды два знаменитых буддийских учителя Джамьянг Кьенце Вангпо (1820-1892) и Джамгон Конгтрул (1813-1899) проходили мимо озера Султрим (или Сультрим, «л» мягкое) в тибетской области Дергье, они раскинули шатёр и стали раскуривать благовония, делая таким образом подношения различным божествам, на столе перед Джамьяном Кьенце, главой внесектарного движения «Римэ», все шапки хороши, в Тибете они у монахов на головах красные, жёлтые, белые, лежал продолговатый самородок золота, тибетское не такое красивое, как китайская. В какое-то мгновение он передал его Джамгону Конгтрулу, объяснив, что он получил его от духа, владельца озера. Джамгон Конгтрул потёр его некоторое время руками и сказал:

— Есть ещё могущественные заклинатели в Тибете! Например, я могу растворить этот слиток.

— Валяй, — ответил Джамьянг. — Посмотрим. — Джамгон Конгтрул произнёс несколько слов, потёр длинный блестящий брусок в руках, и он — медленно… — превратился в деревянную дощечку, какие благоговейно подносят огню при огненных молебнах, насыпают целые горы. Такая сила возможно только если заклинатель высоко реализован, сам, так скажем, стал божеством. Попытайся кто-то видоизменить такой кусман без этого, ничего не выйдет!
 
Чтобы вызвать духов, проклинающих врагов, из прутьев ивового кустарника сделайте маленького человечка на лошади с копьём и щитом из шляпки грибы или из травы, и луком и стрелой. Приготовьте бумажный мешок, наполненный солью, сахаром и чесноком, положите его перед вражеской крепостью, которую соорудите из камней, всадника поставьте перед ней отдельно. Положите  елей войлок на высокое плоское место рядом, на который настоящую стрелу, перевязанную женскими лентами от бантиков, стакан с водкой, на него кусок хлеба. Кричите:

— Великий демон (имя на выбор), приди, приди!
     Самые лучшие воины из твоей армии, соберитесь, соберитесь!

Много раз, потом:

— Услышь мой воинский клич!
     Враг здесь! Помоги его убить!
     Увидьте поразительную армию демонов!
     Она закрывает собой небо,
     Она скачет по всей земле,
     Ее рык наполняет все страны,
     Она здесь, в золотых облаках неба!
     Она здесь, наполняем место между небом м землёй
     Вспышками и бурей! Она здесь, бьет по земле,
     Как молнии и град! Она будет вести войну против
     Нашего врага! Направьте на него вашу армию!
     Тех, кто атакует с постоянной пламенной эффективностью
     Наших царей, помазанных на трон, спустите с цепи
     Ее на тех, кто угрожает им отравленным оружие в злых руках!
     Пошлите на лелеящих на них негативные, враждебные мысли!

Поднесите стрелу и шелковые ленточки, водку, нектар для воинов, который вселяет бесстрашие и вкуснейший хлеб, попросите дружеских духов насладиться ими, скажите, принимаете в качестве охранителей, попросите защитников одолеть всех врагов и преодолеть все препятствующие силы, чтобы не ослабевали ваши собственные, все вражеские препятствия, не забывая своих задач и снесли под корень укрепления недругов, материальные, физические и не материальные, подорвав их дух, высоко подняли флаги наших предков, развивающиеся от хохота возликовавших демонов, принесли победу всем нам и нашему окружению, усмирили борьбу врагов и завладели их богатством. Возьмите в руки каменную крепость, швырните об землю, разбейте на маленькие кусочки, произнесите любое чернокнижное проклятие, которое вам больше по слуху и бросьте всадника в направлении врага.

Конец пятнадцатой главы