Про богатую Судьбу в нам неведомом краю

Не судите людей за их «Прошлое»
ведь вы не ведаете своего «Завтра»!
Быть может, благодарю их «Прошлому»
сложится и ваш завтрашний день!


ОТ АВТОРА

Добрых суток, я изволю, вам, Друзья, да пожелать!
Даже, если и в неволе вы решились прочитать
о Судьбинушке нелёгкой, Но богатою собой
В ней сокрыты испытанья, пронесённые Душой!
В ней сокрыты и загадки
И подсказочки даны
А немногие ответят - «Это разве ли не мы?»

В этих строчках, не корысти будет ради иль монет
всё, о чём свои я мысли, диалогами очистив
попытаюсь, через рифму, мне завещанную нимфу
донести, открывши свет, за людей «которых нет»!
Ведь, не скрою, я, и ими открываю, и поныне
возмущение Души, где лишь принципы важны!

Ну, а кто, строкою притчи, уличит своё нутро
я отмечу, что, различным, ощущаю это, в личном
Это тонко и сугубо, чтобы черпалось отсюда
Ведь, от разного, дано, как Судьбою сведено! 


ГЛАВА I
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В средиземном неком царстве, на далёких берегах
где бескрайние богатства на полях и во лесАх
там, у берега крутого, на высоких, на холмах
град, во злате и хоромах, отрывается в очах
Там красОты неземные
Там людей не сосчитать
Там убранства расписные
Там повсюду благодать!

Но, и в том, красивом мире, о котором вам стихирой
я изволил донести, так уж вышло, и в тени
на опушке, на задворках, где-то тихою укромкой
собираются детишки, не вкушающие книжки
И живут они мечтами -
«Чтоб их мамы отыскали!»
И, поверьте, Судьбы те - не красуются в словце
Потому, я и до вас пожалею этих фраз!

Там, два брата проживали, жизнь по шишкам познавая
Что добудут, всё делили
Вместе радость находили
Хоть трудна у них Судьба, но была она одна
Ведь, как сложно обрести Брата верного в Пути!

Вскоре, Братика, помладше, да, и личиком покраше
люди с доброю Душой привели к себе домой
А рассказ мой, про второго, кто один остался снова
Про богатую Судьбу в нам неведомом краю
В детстве звали Митрофаном
А потом - и Атаманом!

Время шло, и Фан, мужая, кулаками всё решая
лишь тому и научился, что Волчонок появился
Несмышлёный, но матёрый
Он от жизни закалённый
А характер, вам скажу, многим веется в мирУ!
После, к стае он прибился
Там с волчатами сдружился
И, уменьем добывать, начал смысл обретать

Ну, а где б ему учится, чтобы добрым получиться?
Коли видел он одно - извините, лишь «гавно»!

Десять лет так продолжалось, много разного случалось
Но, о том - не интересно
Ну, не стОит, если честно!

Как-то, летом, при налёте, повязали, на обходе
Да в колодочку впрягли, обозначив его дни
А потом и восемь лет дали каторги билет
«Коль, Родимый, для людей не нашлось в тебе идей!»


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Первый год лишь привыкаешь, да себя ты проявляешь
Дальше, проще, коль привык, и был скромен на язык!
Коль обрёл себе «общину», то и выгляди Мужчиной -
«Не мути!
Не предавай!
И слезы не подавай!»
И, конечно, коль мирское поменял на воровское -
то, изволь, и соблюсти «масти» в выбранном Пути
Ну, а коли исполняешь и интригу позволяешь -
 то, тогда уж, извиняй, и петлю себе ваяй!
Вы поймите, это «братство» -
Не для жалости убранство!
Важно думать глубоко, чтоб узнать своё нутро
И, порою, так бывает, кто-то жизнью увядает
Ну, а кто Души полёт, коли «масть» не подведёт
ощущает на себе, как заветное уже!
Сложно это? - Понимаю!
Потому, не продолжаю!

Фан, словами не играя, лишь «по фене» рассуждая
положил себя, как брата, для матёрых арестантов
И, уменьем пояснять, чтоб решение принять
стал для общества бандитов, через кровушку умытых
человеком из натуры, не сулящим по фигурам

Так, сменяя день за днём, сложно, право, было в том
пролетели и летА, Восемь минуло тогда!

Обретя опять свободу, вольный ветер и погоду
попытался стать «нормальным» и для мира «актуальным»
Но его, как от огня, сторонилась детвора
А чинуши лили в уши
«Что такой ты нам не нужен! 
И, чтоб топал во тудЫ, где такие же, как ты!»
Откровенно, и людей, кто бы красил тяжесть дней
так уж вышло, не нашлось
Потому и отвелось!

«Ну, а коли вам не нужен?
И для пользы не заслужен?
То начну-ка я опять по-старинке добывать!
Коли видится во мне только горькое уже -
то и внешним я явлю только грешное ко дню!

И, собравши он людишек, прохиндеев и воришек
стал, разбойными делами, добывать на пропитанье
Да, так яро добывал, грабил, жёг и воровал
что его, на сходе стана, нарекли за Атамана!

Но о всём вам рассказать - то, и в год, не описать
И поэтому, Друзья, буду краток в этом я!


ГЛАВА II
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ах, сейчас, как представляю, то до дрОжи обмираю!
А попробуйте и вы, испытать сие внутри?

Во степИ, где море снега, где не видно человека
сани, вихрем, в свете дня, исполнятся себя
Кучер, гордо восседая и санями управляя
словно кормчий из былин, открывает новый мир
Ну, а сзади, господин, по-вальяжному, один

Вот, и лес уж началсЯ
Но, минуточку, Друзья!
Люди в шкурах, на конях, настигают второпях
После, гонят полверсты, чтобы в лес их увести
 И, захлопнувши завесу, зажимают в чаще леса

Кони дышат, словно паром
А разбойники, с оскалом 
лишь и ждут команды «Взять»
чтобы путников порвать

Так, минута и вторая пролетают, словно тая
наводя животный страх у заезжий на глазах

Но, внезапно, так красиво, неизведанная сила
растворяет и коней, и озлобленных людей
И сквозь ровные ряды, с правой, левой стороны
заряжая свой наган, появился Атаман

Смотрит кучеру в глаза, тихо к саням подойдя
Тот, свалившийся без чувств, уползает в ближний куст

В сани медленно присевши, Господина оглядевши
начинает говорить, Да на «чувства» выводить:
«Ну, привет же, Долгожданный!
Ах, какой ты Желанный!»
И над этим там смеётся, что и в банде отдаётся
Ты, каким сюда макаром?
Аль привёз чего, задаром?
Али, можа, ты сюдЫ - лишь попутал сторонЫ?»

Но, внезапно, изменяясь, на лице преображаясь
продолжает лишь о деле, заряжая по «манере»:
«Ты - являешься добычей!
И, коль будешь безразличен -
то, за цацки и добришко, и с карманов золотишко
мы, как общество эстетов, «мЕрси» выпишем на этом!
Ну, а коли учудишь, или глупость сотворишь -
то, за это представленье, жди иного исполненья!»

Но, «клиент» попался резкий
То ль от страха стал он дерзкий?
«Да кого назвал ты гостем?!
Стану - в горле тебе костью!
На кого ты замахнулся?
Ты хоть знаешь с кем схлеснулся?!»

И, поверивши в свой бред, сам и вымолвил ответ:
«Я тут - бог и господин!
Над собою - я один!
Нет управы на меня, чтобы слушал я тебя!
Кем себя вообразил, коли путь мне преградил?!
На ремни тебя порву и собакам подарю!»
Шубу нагло распахнул
И презрительно сморкнул

Атаман, чуть улыбаясь, над угрозой потешаясь
только вежливо спросил:
«Всё ли ты договорил?»

Но, в ответ, всего лишь взор, как презрению узор
А надменная улыбка завершила ту ошибку!

Атаман, чуть погодя, смеха еле утая
достаёт огромный нож, Он матёрый и погож
И, ладонь определя для ответа от себя
Господину, да тому, разрезает всю кистЮ!

Ох, и крику же там было, словно резали скотину
Да так сильно он орал, что невольно замычал
Но, по шее получивши, шапку нА бок уронивши
этот важный Господин в тот же миг всё уловил

Атаман чуть подождал
И словами поддержал:
«Что ты связями мне тычешь и спасения в них ищешь?
Неужели, только ими ты решаешься в сим мире?
Я, так понял - ты «чинуша», из всего, что я послушал?
Ну, тогда тебе вопрос, чтоб развеился курьёз -
«В сундуках-то, что сокрыто?
Али, делом, всё добыто?!
Или всё же золотишко - не награда за умишко?
Ну, а коль не отвечаешь -
Значит, сам всё понимаешь!
Грабишь ты, и граблю я
Вот, и вся моя мысля!»

А за то, что нагрубил и угрозу сотворил
я к берёзке привяжу, да кнутами отхожу
И тогда уже спасенье - лишь исполнится сомнений
Два часа до сторонЫ, где готовятся котлы
Будут черти и суккубы исполнять твои минуты!

На «минуту» замолчал, И ответа подождал

Пять проходит, семь прошло
«Может, гостю не дошло?»

Атаман его просил: «Ты чего не вразумил?»

Господин, чуть погодя, отвечал, уже скромнЯ:
«Я лишь сейчас себе внимаю -
Что жизнь моя совсем немая
Она пуста и бесполезна!
И мне противна, если честно!
Гордыней, познаны уроки, в которых главные - пороки
Они меня преобразили, Пустым дыханием убили
Томлюсь я, маюсь, мочи нет
Уже устал, на склоне лет -
одно и тоже, день за днём, все мысли тают, жгут огнём -
«Того желаю! Это надо!
А, что в Душе моей - Прохлада!
В ней нет былых уже свершений, ошибок юности, стремлений
Пустая, право, череда - моя уставшая Душа!

И вот, увидел я кончину
Но, от чего в себя «мужчину» - я невозможен различить?
Где этот облик? Эта нить?
Лишь, трепеща я пред тобою, сижу, с кровавою рукою
И, грустью взором, сожалею, как изменить сие не смею!»

Может, было то мгновенье, словно Божие виденье
отворившее ему жизни прошлой пустоту?
Но сейчас, осознавая, страхом смерти, замирая
может, стал он понимать, что важнее наживать?

Атаман, тому дивясь, восхищений не таясь
пОдал руку и сказал:
«Всё ты понял, коль не врал!
И не скрою, те словечки, возбудившие сердечко -
это было лишь о том, чтоб порвать тебя потом
Но отмечу, не тая, поразил же ты меня!
Это редкость! И за это
заберу я лишь монеты!»


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Как-то летом, при налёте, Фан приметил, мимолётом
что залёг среди травы надзиратель из тюрьмы
«Неужели и удача прикоснулась, не иначе?»

- Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!


Расскажу теперь я, вкратце, как попал сюда тот братец
Как-то вечером, по лету, получив свою монету
он, в подвыпившем угаре, куралесил, при нагане
И, на радость самомненья, учудил он представленье
Только, рядышком, две детки, смаковавшие конфетки
как-то странно оказались, что под пулями остались
После, много он скитался
Да к купчишкам примыкался
Так сказать, «на скору руку», за еду, взят на поруку

- Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!
Ой, ли, Братцы, вам скажу, будем праздновать в мирУ
раз такая, да удача, прикоснулась, не иначе!

Как вернулись до станицы, до разбойной до столицы
сразу принялись судить - «Как башки его лишить?»
Кто-то, пЕтлю предлагает
Кто, и шашкой угрожает
Кто кричит: «Давай топить, чтобы «тварь» не хоронить?!»
Выбирали, выбирали, споров многих затевали
И, решили, поутру, кинув крепкую петлю
давши хлыста, да коням, разорвать напополам!

Лишь отмечу - те людишки, прохиндеи и воришки
на свершение идей, истязанием людей -
креативные ребята, Им законы - не преграда!

После, вывели в сарай и сказали: «Отдыхай!
Поутру же, как проснёмся, мы с тобою разберёмся!»

А потом так пировали, что баяны разорвали
Пили, ели, веселились, И над смертником глумились

Атаман же, размышляя, аргументы собирая
одного не понимал -
«Почему же он молчал??»
И, собравшись для беседы, дабы выяснить об этом
он в сарай к нему спустился
Но, при виде, удивился!

Человек, что жил «скотиной», не благим и не любимым
на коленях предстоял, И молитву бормотал
Не роптал и не боялся, И так нежно улыбался

Вдруг, прервался и сказал:
«Атаман, тебя я ждал!
То, что судите меня? - Виноватый только я!
И, что хаете меня? - Это долюшка моя!
Ты, прости мне за былое, и за многое иное!
И за боль свою прости, Её сердцем отпусти!
Многословием, боюсь, я от правды удалюсь
потому, за все обиды, ну, прости меня ты, гниду!
Просто, знай - я сожалею!
Хоть вернуть всё не сумею!»

Атаман же, растерялся, Он сомнениям поддался
А потом вдруг осознал, что прощение познал!
И сердчеко, как живое, наливаясь свежей кровью
так забилось изнутри, возбуждаясь от Души
что явилось по нему непонятному в мирУ
Словно стал он Человеком, исполняясь нежным светом!

Может, стало то мгновенье, словно Божие виденье
воплотившись от мечты из далёкой сторонЫ?
Может, было то похоже - Некой дрожью, как под кожей
возрождаемся, тогда, как играется Душа?
Ну, а, может, и не можем сопоставить это? Сложно
сложно, право, мне сейчас достучаться и до вас!
Ведь, коль местью мы живём, то чего от жизни ждём?
Для чего свои мы дни тратим, бременем Судьбы?
Если глупость говорю, то прощения прошу
Ну, а коли зацепило, то, не скрою, это мило!

Рано утром, накидавшись, да, с того, ещё не спавши
собралось на торжество воровское большинство
Две петли соорудили, да к коням их подцепили
И, добавивши хлыста, разорвали Молодца!

Ну, а что же Атаман?
Почему же он смолчал?
Почему он не помог, получивши тот урок?
Так бывает, мои Други, мы не ведаем поруки
Иногда людей молва выше внутреннего «Я»
Это сложно передать, коль того не испытать!


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Рядом с малой деревушкой, у лесочка, за опушкой
как-то ночью, пред рассветом, да ещё, и жарким летом
полыхнуло поле, спичкой, «занесённое синичкой»
И селяне, возроптавши, провидения искавши
возопили в том огне:
«Кто же выручит в беде?»


Мимо конники скакали, что разбойников искали
И, приметив яркий блик, поспешили к ним на крик

Но, так странно, получилось, там же, банда объявилась
И на помощь тем селянам поспешила с Атаманом

Непонятным совпаденьем, сотворённым провидЕньем
оказались, воедино, люди разного разлива -
разных жизненных путей, в исповедании дней
И той ночью, пред рассветом, да ещё, и жарким летом
не дрАлись и не ругались, и враждой не баловАлись
Просто, стали все едины, им неведомым порывом
Стали, в помощи, близки
Хоть и разные они!

Почему шальные люди, и, заметьте, без прелюдий
помогали в той беде, изменившие Судьбе?
Почему же, и солдаты, позабывшие награды
этой ночью, жарким летом, не махали пистолетом?
Может, прост ответ на это -
Советь выше, чем монета?

После, многое случалось
Это в Фане отражалось
Но, о том, боюсь, не стОит, после этих трёх историй!


ОТ АВТОРА

Судьба сурова, так бывает!
И не всегда у нас пути лишь только радостью ласкают
чтоб в упоение сойти!
Случает так, жизнь истязает, И сложно верное найти
И чувства жаждою взывают -
«Закон, украдкой, перейти!»

И вот уже, питаясь тиной, всего себя испепеля
вдруг оказался у обрыва
А на запястиях петля!
Стоишь безмолвный пред судьёю
Твои дела - твоя коса!
И лишь один ты пред собою, в момент прозрения ума

Но нет Фемидою прощений
до тех кто поздно осознал ошибки прошлого
Мгновенья уже покинули причал! 
Она безмолвна и хладнА!
А на кону твоя Душа
Кричит, грехами упиваясь, вернуться в прошлое пытаясь
Отрыть тебе уже себя, подав искомого огня!

Но грань отмеряна, черта -
Фемида прИговор дала!
Твои сомнения и муки - Кому нужны они сейчас?
Кому-то смех, кому-то скуки навяжут веянья тех фраз!
Утрачен повод быть иным уж, когда запястия твои
стальным браслетам покорились
И искорёжены Пути!