Михалыч

     В начале 1970-х годов я работала в сельской в школе. Много интересных людей встретилось на моём пути. Один из них Владимир Михайлович Ш.- хирург, который работал в это время  в Богдановской участковой больнице. Сельчане звали его просто — Михалыч. Все мои рассказы о нём основаны на воспоминаниях богдановцев, очевидцев или участников описанных мною событий.  Не раз приходилось мне слышать  интересные повествования о его жизни в селе, работе, увлечениях, характере, поступках. А хирург он был, как говорят, от Бога. В этом никто из односельчан не сомневался. Но иногда его поступки были такими, что просто не укладывались в общепринятые рамки.

    Владимир Михайлович  был среднего роста, довольно стройный,  русоволосый, не красавец, но с приятной наружностью, к тому времени был уже женат. Его жена Люба работала в больнице терапевтом. В их семье рос сын А., ученик начальных классов нашей школы. У Михалыча, помимо работы, было много увлечений. Он неплохо пел и играл на гитаре, любил выступать в клубе перед односельчанами.  Большой популярностью пользовались в его исполнении романсы, особенно романс «Дорогой длинною». Рассказывали, прежде чем выйти на сцену, он обходил всех артистов и знакомых, убедительно просил на время выступления дать ему свои ювелирные украшения. Когда приходило время выступления, самодеятельный артист выходил с гитарой, и пальцы его буквально сверкали от золотых колец. А сам он, подражая цыганскому пению, полностью отдавался мелодии романса. Зрители были в восторге! Кричали «Браво!». Вызывали его петь на «бис». И лицо хирурга светилось от счастья.

    Нужно сказать, что Владимир Михайлович имел хороший музыкальный слух. Как-то он был в детском саду у сына на празднике и обратил внимание, что расстроено пианино. Он поинтересовался у заведующей, почему не настроен инструмент. Та ответила, что не могут найти настройщика. На другой день он пришёл в садик с камертоном  и весь вечер настраивал инструмент. А когда настроил, был очень доволен результатом. Ведь для детей старался!

    У нашего хирурга была овчарка по кличке Рекс, красивый и умный пёс, который частенько сопровождал своего хозяина  в больницу.  А вот с работы пёс не просто шёл рядом, а нёс, зажав в зубах, небольшой котелок с пищевыми отходами. Больница от центра села, где жили Ш., находилась неблизко, на другой стороне села, за прудом. Встречные обычно умилялись, глядя на пса и его хозяина. Дойдя до чайной, Михалыч останавливался,  приказывал  овчарке лежать и охранять свою еду. И пока хозяин общался с местными мужичками  за кружкой бочкового пива, Рекс лежал и никого не подпускал к котелку. Такую картину мне приходилось наблюдать частенько, так как я жила в центре села напротив чайной.

      Михалыч очень любил своего пса, поэтому дрессировать  четвероногого друга было его любимым занятием, ради которого он не жалел ни времени, ни каких лакомств, одним из которых была порой даже колбаса. Колбаса в Богдановке была в то время большой редкостью, в селе её даже не продавали. Купить её можно было только в городе. Однажды Любаша, отстояв в  одном из продуктовых магазинов Бузулука длинную очередь, привезла домой три  килограмма краковской колбасы. Разумеется, хранилась она в холодильнике. Вскоре его любимая жёнушка обнаружила, что колбаска как-то быстро исчезла, а Любаша  рассчитывала, что её семье этого деликатеса надолго  хватит. Стала она дознание проводить, почему колбасы уже нет. А муженёк, картавя ей отвечает: «А ты что же, Люба, думаешь, что Лекс  тебе плосто так на забол будет плыгать?!» Оказывается, он, занимаясь дрессировкой пса, вешал кусок колбасы на высокий деревянный забор, и Рекс, буквально обезумев от аромата  краковской, прыгал до тех пор на этот забор, пока деликатес ни оказывался в его пасти.  А как радовались сельские мальчишки, друзья его сына, наблюдавшие за этим представлением, хлопали в ладоши, кричали, смеялись, словно на представлении  в цирке. Ну, а Любаше было явно не до смеха.

     Пробовал себя хирург  и в роли наездника. Однажды один сельский парень объезжал молодого жеребца. Проходя мимо, Михалыч   узрел такое дело, и мигом уговорил конюха дать ему покататься на жеребчике. Выходную одежду новоиспечённому наезднику не хотелось пачкать или мять, побаивался всё-таки жены, поэтому наш герой быстренько разделся до трусов, оставив вещи  на травке, но с гитарой не расстался — повесил её за спину.  Явно кого-то он хотел изобразить, наверное Яшку-цыгана из кинофильма «Неуловимые мстители». Кипела, видно, в нашем докторе цыганская кровь, хотя внешность его не соответствовала этому. Жеребцу не понравился новый наездник, он норовил сбросить его. К тому же не было седла, трудно было удержаться на голой спине животного, но Михалыч, как клещ, уцепился за гриву и  довольно быстро приструнил норовистого жеребца. А потом долго скакал с гиканьем по деревне, (а она-то у нас ох какая была большая и  длинная), перепугав  всех старух, сидящих на завалинках, своим непристойным видом, как рассказывали те потом. Насмешил Михалыч  и всех встречных жителей. Долго потом вспоминали в селе об этой необычной скачке и лихом наезднике.
               
       Владимир Михайлович был не только хирургом, но и главным врачом участковой больницы, в которой работали несколько врачей,  фельдшеров, медицинских сестёр, санитарок и другой  обслуживающий персонал. В больнице было несколько корпусов, поликлиника. Говорят, что  коллектив свой он держал в строгости, мог серьёзно наказать нерадивых. Хотя по натуре своей Михалыч не был злобным человеком. Часто в речи его звучали шутки, прибаутки, народные обороты речи.
 
     Один из народных пародистов ( Сергей Н.) умел копировать речь главного врача. И  это у него получалось очень правдиво.  Желая насолить какой-нибудь медсестре за то, что та была не благосклонна к  парню, он, узнав, когда та дежурит, звонил в стационар и просил пригласить к телефону дежурную медсестру, затем устраивал ей разнос, как это мог делать главврач. Все присутствующие в кабинете директора клуба, где обычно молодёжь вечерами играла в шахматы, с большим интересом слушали этот разговор и буквально закрывали рот руками, чтобы не рассмеяться в голос, боялись, что будет слышно на другом конце провода. Мнимый Михалыч  давал какие-то поручения, дежурная медсестра выражала недоумение, а он, ругая её, говорил: «Сестла, сестла, тебя что валенки поставили сушить или лаботать?»  После таких слов разговор обычно заканчивался. Та, видимо, бежала выполнять поручения, как она считала, главного врача. А наутро приходил главврач и теперь по-настоящему ей устраивал разнос за невыполненную работу. Медсестра пыталась объяснить ему, что это всё по его распоряжению, но он и слушать не хотел. Но со временем всё раскрылось, так как это происходило не с одной сестричкой. Девушки жили в общежитии при больнице, конечно, делились всем  друг с другом. Да и весь медицинский персонал обсуждал потом, как здорово всех провёл Сергей Н., но медсёстрам было не до смеха.

     Любил Михалыч и подшутить, особенно над своими обидчиками. И порой его шутки заканчивались не совсем безобидно. Однажды к нему пришёл мужчина с распухшим пальцем. Хирург посмотрел серьёзно на нарыв, вздохнул, горестно покачал головой, открыл дверь и как закричит громко: « Иван Мулавей (значило Иван Муравьёв, конюх больницы), сколей тащи топол, ампутиловать будем». От этих слов здоровенный мужик побелел и рухнул на пол, потеряв сознание. Еле-еле отходили его потом. Оказалось, так Михалыч  отомстил своему обидчику. Ну, а палец он ему быстро вылечил.

     Рассказывали, что к Михалычу иногда приезжал из Оренбурга друг, тоже хирург, но занимающийся, видимо, научной работой. К его приезду главврач отыскивал бездомных собак, где он их находил, никому не было известно. Богдановцы обычно так комментировали их научные изыскания: «Всеми ночами пили спирт, резали собак и орали песни под гитару». 

     А с алкоголем  у Михалыча, видимо, были проблемы... Однажды он, как говорят, приняв лишнего на грудь, схватил со стены  двустволку и начал целиться в свою Любашу. Та, испугавшись, выскочила из дома, он с ружьём за ней. Ей удалось убежать от него и спрятаться в доме учительницы Анны В., её приятельницы.  И пока Михалыч не протрезвел, Любаша не показывалась ему на глаза.               

     Прошло некоторое время после этого события, и Анна В. решила проконсультироваться у Владимира Михайловича по поводу небольшой шишки на голове. Хирург, осмотрев её, вынес вердикт: оперировать. В назначенный день жировик, как было установлено, был удалён, а больная была отправлена домой, получив больничный. Но через некоторое время у женщины поднялась высокая                температура, ей стало очень плохо. Горячка продолжалась несколько дней. Когда всё прошло, Анна В. поинтересовалась у Михалыча, что же это было с ней. А тот ответил: « Бог шельму метит, нечего было Любашу от меня прятать.» Потом, рассказывая своим коллегам об этой операции  и её последствиях, учительница удивлялась, рассуждая, что же это было, совпадение или месть.
               
     В высокой профессиональности Владимира Михайловича удостоверились многие больные и их родные. Муж моей тёти Насти Фёдор Павлович летом 1971 года  перевернулся    на мотоцикле. Сильный удар пришёлся в область живота, пострадали внутренние органы и кишечник. Нужна была срочная операция. Несколько часов Михалыч оперировал пострадавшего.  Больной выжил и вскоре поправился. Оперировал хирург и моего дядю Николая Владимировича,  который после этого ещё долго и успешно работал главбухом  в колхозе «Заветы Ильича».

     Но шло время, и нашему Михалычу  стало скучно в сельской больнице, он чувствовал, что набрался практического опыта, хотелось двигаться дальше. Однажды он пришёл в школу и с гордостью рассказал нам, что его приглашают на должность заведующего хирургическим отделением в больницу города Ч.  и выделяют хорошую квартиру.

      И вскоре наступил день его отъезда. Перевозил семью и вещи больничный шофёр Владимир З., получивший прозвище Буряк за его всегда красный цвет лица и упитанность, от него-то и узнали богдановцы, как покидал наш край бывший уже хирург. Погрузив вещи и Рекса в кузов, все четверо: водитель, Владимир Михайлович, Любаша и их сын А., сели в кабину, нарушив требования  ГАИ к перевозкам. Пока ехали по территории Тоцкого района, их никто не останавливал. А вот в Бузулукском их остановили гаишники, потребовали права у водителя, но находчивость и тут не оставила нашего Михалыча. Он высунулся в окно и стал размахивать какой-то красной книжечкой, при этом говоря им следующее: «Товалищи, я выполняю спецзадание КГБ, всё, что вы видите — это маскиловка, и вы не имеете плава меня заделживать. Лекс ко мне!» И в это время огромная овчарка высунула свою морду из кузова машины, оскалила пасть  и залилась громким лаем , напугав гаишников.               
   Буряк тоже не растерялся, нажал на газ, и машина помчалась дальше, а преследователи стояли ошарашенные, недоумевая, что это было. 
   
     Последний раз я видела Владимира Михайловича в мае 1975 года, он приехал в село по личным делам, разумеется, зашёл к нам в школу. У меня было «окно», я проверяла тетради, в учительской никого не было. Он  рассказывал мне о своей работе, был очень серьёзным, но  мне показалось, что у него уже не было того восторга, с каким он рассказывал о будущей работе раньше. В его взгляде не было того огонька, с которым он общался с окружающими раньше. Видимо, он очень скучал по  Богдановке, где его ценили и принимали таким, каким он был.

      Ну чем Михалыч ни сродни шукшинским «чудикам»? Да, везде есть такие люди, одарённые от природы, но как бы не от мира сего, как говорят, со своей «чудинкой», чего-то ищущие, жаждущие, не находящие ни в чём покоя, немного странные и не всегда окружающими понятые, но очень хорошие профессионалы, преданные своему делу. И без таких людей было бы скучно жить на белом свете. Ведь на них многое в этой жизни держится.

                Декабрь, 2018 год.