Прозрение

«Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, -
Так говорит по Библии
Пророк Есенин Сергей...»

(Сергей Есенин, «Инония»)


1.

О, право, рано, рано мне до гибели,
И звать не стоит плачущих дождей.
Пусть прожил жизнь, скорее, не по Библии, –
Творил стихи по осени Сергей.

Голгофы время, видно, не меняется,
Но дух сполна изведал свист кнута…
Христа мне жалко, на кресте тот мается –
Вдохну мгновенье жизни изо рта.

Пускай живёт, несёт другим спасение,
Себе пусть каждый примеряет крест –
Я поддержал, в стихах неся учение,
И мне сегодня не грозит арест.

Я только истины приму пришествие –
От истины простого мужика,
Рабочему овцы добавлю шерсти я –
На благо трудится наверняка.

А мне не стоит обращаться к месяцу,
Коль русский я, и – это не огрех,
Я – православный, пусть другой повесится,
Но лишь не я… Какой сегодня снег?!

Пусть на мои ошибки небо хмурится,
С утра заре отмою я лицо,
И грусть сбежит, не глядя, будто курица
Без головы…Бежать шагов пятьсот.

А мне? Я разорву рукой упругою
Удавку зла… Но мир глаза закрыл,
И в Ленинград  отброшен стылой вьюгою,
Своих восьми лишившись напрочь крыл…

И без меня, видать, лицо умоется,
Когда с утра не видеть мне зари?
В глухой деревне, чую, мамка молится,
И брагу пьют хмельные косари.

Так облачное древо не по выросту
Срубили те, и девы полегли,
А город облачный упал к антихристу…
Куда идти? Но вышел чёрт из мглы…


2.

О, Русь моя, мне люб твой образ радостный,
Я вижу золотых орлов Кремля,
Рассвет на башнях вижу дальний сладостный,
Как солнцу радуется моя земля.

Москва! Нельзя найти прекрасней города –
Её хранит от бед небес покров.
Как Пётр-I, я отрежу бороду
У прошлого, и к новому готов!

Люблю твою, Россия, душу белую,
Купаясь средь черёмуховых вьюг,
И невозможное отныне сделаю –
Я подарю тебе словесный луг

Своих стихов.  Легенды Китежа
Храню в душе – там нет больших дорог.
Ты хочешь быть со мной? Дурное выкинь же,
Сергей Есенин, – без тебя продрог.

И отыщу признанье на иконах я,
Москва останется среди святых…
Но никогда мы не придём в Ионию,
Где истина откроется живых.

Что истина? Ты будь собой, Московия!
Не сбросит шар Земли Индикоплов1
В болото догмы. Новые условия
Труда и жизни будут выше слов.

Не стоит милость ждать от упования,
Когда в руках, в уме я чую мощь.
Пускай в душе цветы восходят ранние –
Свершим, и Бог сумеет нам помочь.

Нам отвратительно дерьмо словесное,
Но дел великих ценим малый злак,
Когда несём сознание небесное –
Пусть отступает прочь безверья мрак.

Когда меня ласкает имя Радонеж2,
Пусть в утренний туман сойдут следы
От прошлых дней. Во мне найдутся залежи
Той чистоты от ключевой воды.

Прости, Москва, сбежал от своры лающей
Молвы – я видел пред собой волков.
Пришёл один я в Ленинград  дерзающий,
И думал, там избавлюсь от клыков…

Но нет, иллюзия… Стальными лапами
Схватили за душу, столовый нож
Всадили в спину Музе, и заплакали
Мои стихи, так было невтерпёж.

То ль дождь, то ль снег – не знаю, – тонким голосом
Читал псалмы и поправлял штаны,
А то спадут совсем, и гладил волосы –
Ему нет дела до второй луны,

Как и до первой, брат… «В ночи погибнете!» –
Пел наш дьячок. Скорее, сам бы сдох,
Он как-то костью подавился в рыбнике…
Не вышло. Сразу видно – скоморох.

Мои слога стихов и рифмы селятся
В сердца людей – их поднимает рёв,
Шагать на труд, а человек не телится –
Стоит закат со всех сторон багров.

Все прегрешенья петухом я вытопчу,
Пускай их строй пред Богом так велик,
И прошлое своё, как лампу, выкручу –
За Октябрём налажу новый лик.

Всё, хватит, «бас»3! Не зря богат терпением,
Осилю я любые берега…
Персидские мотивы славны пением –
Ко мне идут они издалека.

Они с собой приносят вдохновение,
На блюде новые слова несут:
Я «малика»4 пишу в одно мгновение –
Сто лет пройдёт, не страшен будет суд.

Но я споткнулся больно об завистника
Моих трудов – сегодня, сердце,  плач!
А в декабре нельзя найти трилистника,
Тогда б уныние убралось вскачь

Берёзой ныне унывать  над бездною?
Иль дубу корни рвать и слышать треск?
Моя Поэзия, ты будь полезною –
Возьмёшь без боя город Бухарест.

Ты солнце дней возьмёшь легко за обручи,
Найдя опору, мир перевернёшь –
И  как всегда, сидеть я стану до ночи,
А та вздохнёт, и скажет мне: «Хорош…»

1. Индикопло;в – Козьма; (Косьма, Косма)  Индикопло;в, или Козьма; Индикопле;вст, он же византийский купец. Итак, этот купец известен тем, что написал собственно между 535 и 547 годами богословско-космографический трактат «Христианская топография». Этот трактат, что удивительно, дошёл до наших времён. Видимо, есть что читать, если он так хорошо сохранился?  Сам документ устами автора отвергает систему Птолемея и отрицает шарообразность Земли, - автор;
2. Ра;донеж – село в Сергиево-Посадском районе Московской области. Само село находится в 55 км., северо-восток от Москвы в сторону Ярославля. По сути, это небольшая деревня в густых лесах из одной улицы да пары десятков домов с огородами. Во дворах кудахчут куры, лают собаки – всё, как обычно бывает в простой русской деревне. До 1889 года этот малый населённый пункт носил ничем непримечательное название – Городок, а после стал именоваться, как Радонеж, поскольку считается родиной Сергея Радонежского, – автор;
3. «Бас» - тадж. яз., хватит, это слово служит неким отголоском «Персидским мотивам», – автор;
4. «Малика» – тадж. яз., принцесса – автор.


3.

Не торопись и подумай, Америка,
Отправлять ли тебе корабли?
Послал с коммунистического берега
Свой узелок – три щепоти земли.

Таятся в них истоки древних россов,
Они не шли на племена с мечом.
Найдёшь ответов больше, чем вопросов –
Поддержим мы товарища плечом.

На шаре голубом мы все – товарищи.
Зачем же нам друг с другом воевать,
И с берега на берег угрожающе
Смотреть, когда Земля – и дом, и Мать?

Послушай ты, равнины синь не лечит,
Не лечит время – их нельзя стряхнуть
В карман. Скорей бросай своё чёт и нечет,
И говори, куда ведёт твой путь?

Не принимай безумие от радуги,
Какой позор, Свобода, на века!
Пускай рассвет придёт к тебе от Ладоги –
Его походка красная легка.

Когда  рассвет шагает по планете –
С тревогой ждёт Болотный кипарис1.
Ты не дрожи, я не держу в секрете,
Туза, Америка, ты разберись

В самой себе, а мы не станем синими –
Лишь сообща найдём карниз небес.
Иду я с Лениным, со светлым именем,
А с капиталистами иду вразрез.

С далёких пор народ творит поэта,
А без народа он – досадный пшик.
Как знать, иначе поступают где-то –
Творят звезду и наряжают в шик? 

В умах не знаем подлого брожения
От либералов, трудовую пядь
Узнав, хотим во имя вознесения
Социализм по всей стране поднять.

Ну, что, Осёл и Слон2, как вам Советы?
Моя страна не знает богачей.
Мы светом истины теперь согреты,
И ныне наша жизнь течёт бойчей.

Открыла путь народу революция,
Он с Октябрём идёт к своей звезде.
Тебе, видать, понадобится лоция3,
Иначе ты останешься в …де.

Америка, над океаном свесясь,
Останешься с рогами, будто лось, –
Взойдёт над Белым домом полумесяц,
Тебе назначив роль – ислама ось.

Я помогу, Нью-Йорк, не пой молебствия –
Огнём волос я освещу, лучом.
Хоть коммунизма не дождусь пришествия,
До гроба я останусь с Ильичом.

Что нам молитвы?  Дело есть покруче,
Когда дороги Рима пылью взмесим,
Мы разметём все банковские тучи
И к Богу землю мы шутя привесим.

Есенин я, мне умирать не хочется –
Не срок, и жизни я ловлю стрелу –
Пусть месяц на меня тихонько мочится,
Я, как звезда, не упаду во мглу.

Мир капитала кажет нам копытца,
Как будто говоря, какая мощь!
Держите семеро – хочу напиться
От смеха я. Кто сможет мне помочь?

Люблю поля, а трактора колёсами
Втоптали землю в грязь, и грянул гром –
Вперёд Россия мчится паровозами,
И грешный туз ложится к дамам трём.

Вот вам, друзья, и вырастают горы –
Они из тел, и лижет их ковыль.
Социализм не спрячешь за заборы,
Но душу превращать не стоит в пыль.

Неужто жизнь моя была напрасная?
Покрылся пылью сельский часослов?
Встаёт в округе мира Площадь красная,
На ней – дурман-трава, болиголов…

Гора из мёртвых – новый Верещагин,
«Апофеоз войны»?  Мужик с сохой,
А где «мужицкий рай»?  На жале шпаги?
Нет слёз от горечи – совсем сухой.

И что теперь Россия бросит жителям?
От «Пролеткульта» стих? Стихает звон
Церквей – страна из нас всю душу вытянет,
Пустив слезу средь наших похорон?

Как горько это, дорогие сосны.
Веками вы росли – и под топор?
Большевики двулики и двуосны?
Планету вздыбили наперекор…

А мне, рождённому в избе из дерева,
Что плоть от плоти дорогих полей,
Жениться бы на дочке Менделеева,
Как Блоку? Нет! Тогда вина налей.

Что нет вина? Текут стальные реки,
А люди строят мир из крепких глыб
Марксизма? Я так думаю, навеки?
Запутался, друзья, – и влип, так влип.

Но горы я встряхнул за уши дальние,
И ночью месяц втихаря украл,
Да поднял солнце на штыки банальные,
Как водоперша4, выпил я Арал,

Коль  нет вина. Небесный барабанщик,
Греми же в барабаны в облаках,
И революцией помой, как банщик,
Весь шар земной, иль будешь в дураках.
 
Но день за днём молчит моя вселенная,
Мой Пантократор5 в тряпочку молчит.
Спас Вседержитель, жизнь моя мгновенная.
Не угодил Тебе берёз пиит?

Иония, мне умирать – не время,
Ватаги строк толпятся за спиной.
Пусть Бог сейчас своё почешет темя –
Моя судьба могла бы стать иной.

Я поднимался по незримой лестнице
И криком оглашал свои луга.
Но, видно, Бог решил мне в зимнем месяце
Раздеть больную душу донага?

1. Болотный кипарис (таксодиум двурядный) – дерево-символ штата Луизиана (одного из штатов США, в данном случае, представляет собой эту страну). По сути, листопадное хвойное дерево, которое более всего произрастает в заболоченной субтропической области с высокой или повышенной влажностью воздуха – например, крупный лесной массив из главенствующих пород этого дерева на озере Каддо. Крону этих деревьев порой украшает своими фантастическими прядями, так называемый испанский мох, – автор;
2. Слон и Осёл – помимо растительных символов штатов США и самой страны (например, роза –
Рональд Рейган провозгласил этот цветок национальным символом США), демократическая партия США считает своим символом Осла, а республиканцы – Слона, – автор;
3. Лоция – описание морей и побережий для безопасного мореходства, – автор; 
4. Водоперша – синоним к слову «водохлёб», – автор;
5. Пантократор (с др. гр. означает «вседержитель», или «всевластный»)  – иконографический  Христос (Небесный Царь и Судия). Во-вторых, так называется греческий монастырь на Афоне. В-третьих, высочайшая гора острова Керкира (он же Корфу), второй по площади среди Ионических островов; Керкира – столица острова, – автор.
 

4.

Иду сплошным дождём по вешней ниве,
Где небо в тучах опадает вниз,
И после остаюсь я с солнцем вживе –
Вокруг меня гудит разгульный свист.

Россию вижу в голубых затонах
Среди небесных дорогих озёр –
Мне довелось бывать в чужих притонах,
Но всё же сердцем до сих пор остёр. 

Люблю твои поля и помню избы,
И помню на крыльце родную мать –
Готов всё сделать я, жила та лишь бы,
И вам меня не стоит понимать.

Что Родина? Ты, сидя  у окошка,
Стремишься лучик взять в своей судьбе,
Как лучик счастья, мухой ловит кошка –
Поймав его, котят зовёт к себе.

Иду весенним берегом вдоль речки
И собираю звёзды в свой подол –
Среди икон они горят, как свечки,
И освещают дом – покой обрёл.

Что делать? не всегда молился Богу –
То кабаки, то стихотворный мир
Сидел в печёнках.  Рано мне в дорогу –
В ту сторону судьбы. Мне жить средь лир.

Повторно вывести златого гуся
Иль лебедя да из яйца звезды,
Как это делала моя бабуся?
Ну, что, Пегас, поможешь в этом ты?

Я воспевал Россию с крепкой верой,
Чтоб избежала та тяжёлых мук.
В ответ она качалась тихой вербой,
Я ж с хороводы дней водил вокруг.

О, радуйся, мой край, ликуй, Сионе, –
В тебе одном я вижу белый свет.
Сверкает солнце пусть на небосклоне,
И станет Русь мне, словно Назарет.

Вот – революция, и на кобыле
К нам поспешает тихо Новый Спас.
Мои читатели, вся вера – в силе,
Вся истина вовек пребудет в нас!

Душанбе, 09-21.03. 2025