Сон перед бурей. Поэма

Где же светоч - ты мой ясный!
Не являешься ко мне
В час печали и ненастья,
Прозябаю я во тьме.
И не вижу красок дня,
Не проснуться ото сна,
Что мерцает тусклым светом,
Не пускает из секрета.
Может хочет показать,
Что скрывается за ширмой
И в миру почти незримо,
Выпрямляясь во всю стать.

И проснусь в своём я доме.
Вроде, всё - как и было;
Лишь местами чуть фривольно
И раскрыто вширь окно.
Всё так пусто, одиноко,
И немножечко тревожно,
Я лампадку поищу
И щелчком её зажгу;
С пальцев вылетит искра,
Так проделывал и раньше,
Огонёк летит чуть дальше,
Тронет искра фитиля.

Пригляжусь к ликам картин,
Что писал художник милый,
Весь в страданьях он творил
И в печалях справедливых.
Голос чей-то, голос хриплый
Раздаётся из картины,
Отвернусь - мне всё равно,
Умер ты уже давно.
На часах двенадцать ночи,
В коридор иду скорей,
Перед носом хлопнет дверь,
Вздрогну!.. буду очень кротким.

В зеркалах направит взор,
Кто-то взглядом стылым мрачным,
Дверь закрою на засов,
К зеркалам иду бесстрастно.
Свет лампады озарит
Всесияющий мой лик,
От лампады ясным светом
Истины познать сюжеты.
А в уборной каплет кран,
Чем-то красным растекаясь,
Пригляжусь - вода простая,
Подкручу я дужки край.

Из телевизора вещают,
Как чудесна ада муть;
Бес, кривляясь воспевает
Грехосчастие - как суть;
Многоголосным прыснет смехом,
Подпоют в ночи куплетом.
И пойду, стремясь я в зал,
Телевизор замерцал
И шипит будто змея;
Выключил, к окну иду,
С подоконника сигану
Прямо с третьего этажа...

Такова моя забава.
Я снежинкою парю,
На асфальт спускаюсь плавно,
Всё лампадой освещу.
Город мигом оживится,
Показать себя стремится;
Люди, птицы и машины
Добавляют красок миру.
Подъезжает автомобиль,
Три весёлые шестёрки
Номерами светят бойко,
Видно, чтоб я не забыл.

И рубиновыми глазами
Из-за стёкол смотрит стойко,
Это будет между нами,
Знаю я и бес лишь только.
Улыбнётся, стёкла вниз
И глазами без ресниц
Испытает мою волю;
Я стою, смотрю безмолвно.
- Лампочку свою туши
И шпаргалку убери. -
Намекает на Завет
Что в кармане много лет.
Распрямляется небрежно,
Выходя, откроет дверь,
Рэпом угнетает, зверь.
Образ примет человека.

«Что ж ты непокорен, что ж ты неумел,
Что же так настойчив, явишь свой памфлет.
Искрою сияешь, всполохом болот,
Правдою играешь, чуть не занемог.

Взял бы что ли денег, сходил бы в ресторан
Крабов бы наелся, икр и форшмак.
Вижу всюду чахнешь светлой головой;
Хочешь станешь князем над людской толпой?».

Так прекрасны рифмы слов,
Когда копятся в груди,
Держит их лишь тьмы засов, -
Своей волью отопри.
Прям сейчас, не в понедельник
И не завтра, чрез неделю,
Хочешь обрести покой
От несчастий с головой,
Что накроют ежечасно;
Отрекись от голосов,
Суетных везде забот, -
Пышешь жаром ты прекрасным.

«Воспрещать в себе уменья -
Хуже нет затеи зверя.
Кто ты, чтобы петь мне вирши!
Как отрадой стал живот.
Подменяешь всюду смыслы,
Душу хочешь взять в залог.
Дышишь смрадом угнетенья
На бессмертны души злом
Своим жаждущем кублом,
Не добиться погребенья,
Ни моей судьбы, души.
Не кривись, в глаза смотри!».

От лампадки по руке
Теплотою проникает,
И до сердца побыстрей
Кровь мою воспламеняет.
Чрез глаза забрезжит светом
То, что раньше под запретом
В думах - было невозможным,
Ангел смотрит взглядом божьим.
Дрогнет бес весь изгибаясь,
Растревожен тёмный раб,
Облик прежний обретя
И из мира исторгаясь.
Улыбнётся кто во мне
И оставит в вещем сне.

Сквозь торговые ряды
Протолкнуться порой сложно.
Вдоль товарною гряды
Пробиваюсь очень ловко.
Кличут мне: «Возьми сотейник,
Швабру, выдру и кофейник
Попогрелку, шапку с краном;
Хочешь массажи шоколадом;
Нет любви - резины метр, 
Нет судьбы - хрустальный шар,
А это средство в зад толкай,
Вместо лампы - череп мерклый».

Вижу, дитятко идёт,
Леденцами набит рот;
Чрез воронку льют ей в глотку
Лимонада синий цвет,
Тут же отойду в сторонку,
Чтоб случайно не задеть.
И с зелёными власами
Фиолетовы там пряди
Маршируют молодцы
И кичатся, что творцы.
Шапки, сумки и прокладки,
Витамины от тревог,
Шаурма из крысы в рот, -
Всё в пакеты; вдруг припадки
Наступают от того -
Скидок не дали ещё.

Тут кредитная контора
Меня взглядом манит словно;
И искусственна девчонка
Начинает песнь бесёнка.

«Мимо ты не проходи,
Милый нищий господин,
Хочешь счастья отвалю
И деньгами одарю.

Торопливо поспешай
Свою душу нам продать,
Нам залоги не нужны
Только галочку черкни.

И закатом цвета крови наслаждаться,
И от выплат убежать потом пытаться,
Но сейчас лишь денег звоном умиляться,
А в подземном мире будем все смеяться».

- Да, пошла ты мимо, бес, -
От неё раздастся: «Э-э-э…»
Маслом павильон залью
И лампадой подожгу.

Ведь мой светоч милый, ясный,
Для свершений лишь готов,
Ростовщик ему напрасным
Будет делом; нет забот.

За спиной закатом алым
Разгорается кубло,
И иду я поспешая
До ближайшего метро.
А у входа - турникет,
Ведьма не пускает всех,
Только тех - кто явит стансы
О подземном мире грязи.
Не пускает - смотрит хмуро;
Крестик я в окошко суну,
Брызнут искры терминалов;
Озирается толпа,
Смотрит странно на меня.
Летописен вход в анналы.

Цербером несётся поезд,
Остановится, вздохнёт,
Дверь раскроется и грохнет;
С пассажирами - вперёд.
Сядут на сиденья люди,
Гаджеты достанут тут же,
Лишь одна читает книжку,
Подойду я к ней поближе,
Гляну книжный переплёт,
Философских сбор цитат:
«С вожделением к себе» - трактат.
Тихо сяду и замолк.

Выбравшись из подземелья,
В дом культуры я иду;
Странно - нет сопротивленья,
Стылым воздухом дышу.
Черти мило пропускают,
Иностранщина играет,
Пританцовывая шагают
Посетители все в залу.
Сяду в первом я ряду,
Хряколюд да лизоблюд -
Мне соседей изберут.
Взгляд на сцену обращу.

Занавес раскрылся тут же,
Скрип металла раздался,
Вылетают ото всюду
Людей голая толпа;
Бегают, кричат с надрывом,
Кажут бодипозитивом
Танцы, песни; параллельно
Кажут пьес совокупленья.
Рядом хрюкнет посетитель
И захлопает в ладоши.
- Что, не нравится, святоша? -
Не отвечу, здесь я зритель.

Как шабаш уйдёт со сцены,
Выйдет - будто, королевна,
В платье, в блёстках, бородата
Странна девица вся в злате.

«В час ночной придёт наш князь,
Отменяет жути:
На земле, что ввёл ваш царь
Из небесной кущи.

Нет пороков - лишь талант
Самовыражения,
Как он мог грехом назвать -
Сладости растления.

Как он мог делить людей:
На пророков и бл..ей!
Грянет отмщение.

Алая придёт заря
И расторгнется земля,
Выползет огромный зверь,
То спаситель наш, поверь.

Станем всяко танцевать,
Голышом и баловать,
Мантры крови воспоём,
Красным цветом всё зальём».

Всюду люди подпевают
И смеются в голоса,
Ну, а бесы подвывают,
Маски сброшены с лица.
Радость мигом испарится,
Станет зал весь в полутьме,
И мерцающей глазницей
Остановятся на мне.
- Кто ж в печали нынче, странник?
Кто ж явился на обед!
Весь насупленный, как дед.
Осуждаешь нас, поганец?

- Я хочу внести немного красок
В то явленье, что ты рьяно ждёшь:
В алые рассветы и закаты,
В красные знамёна сих господ. -
И лампаду ставлю прямо на пол,
И Завет из куртки уберу,
На колени встану посредь зала,
Голову свою я вмиг склоню…

Вельзевул на сцене торжествует,
Магией растления победив.
Все затихли, молнии лютуют,
Тишина всезлобная стоит.

Прежде, я зажат был меж чертями;
Воздуху мне мало - не вздохнуть;
Скованный незримыми сетями,
Для рывка - свободы нужно чуть.
Из воспетой - широкою штанины,
Достаю я пламенный привет,
И бросаю рогатой я скотине
Юности потерянной - билет.

Насмехаясь, он его поймает
И раскроет на закате лет;
Онемеет, только прошептает:
«Это ж красный советский партбилет…».

И разрушатся оковы всюдорабства!
С милых лиц печати все сойдут,
И очнутся люди от несчастий,
Демонов лишь силою попрут!
Солнце - звездою станет красной
И разгонит тучи тьмы веков,
Алою зарёю освещает
Красну армию, гонящую бесов…

И очнусь от сна без промедления,
Что за новость явила мне судьба?
Крикнут мне: «Веди, товарищ Ленин!».
Что ж… настало седьмое ноября.


15.02.2025