Гёте. Часть двенадцатая

Кольцо... на нём одна лишь дата —
От мародёра дом спасён.
Для Гёте брак был, как оплата,
Долг чести в жертву принесён.

Они совместно жили долго —
Почти что восемнадцать лет.
Поэт был мучим чувством долга,
В Кристине же сомнений нет.

К Наполеону благосклонен,
Привязанность его сильна.
Авторитет вождя уронен,
Персона всё-таки важна.

Один раз встретились — случайно,
Был в Эрфурте Наполеон.
Так вёл себя поэт-молчальник,
Что даже Бонапарт смущён.

Наполеон тогда обедал,
Не сразу понял, кто пришёл:
То: Шиллер, Гёте?! Он не ведал,
Но оправдание нашёл.

Судил сам бойко об искусстве.
Безмолствовал большой поэт.
Не мог же он вещать о чувстве,
Которого, представьте, нет...

По большей части прав был Гёте:
«Нас понимают не всегда.
Кричат, покрывшись липким потом,
А вникнешь: что за ерунда?»

Повёл себя, как тот оракул,
Дельфийский, так его зовут.
Слова точны — особым знаком
Они всех нас переживут.

Слова верны и лаконичны,
Истолковать смысл можно всяк.
Двусмысленность? Она логична,
Наполеон-то не простак.