12 апреля, или Разговор с Гагариным в кухне

День космонавтики. Утро. Чай остывает в кружке, 
А по телевизору — опять тот самый полёт. 
Я смотрю, как ты смеёшься в чёрно-белой хронике, 
Как машешь рукой, будто «Эй, я живой! Как вы? Потомки)

Знаешь, Юра, мне кажется, мы всё сделали не так: 
Вместо звёзд — соцсети, вместо скафандров — куртки. 
Но когда мой сын, приклеив к велосипеду картон, 
Кричит: «Пап, смотри! Я ракету изобрёл!» — 

Я понимаю: небо всё ещё на месте. 

Ты там, в вечности, застывший в улыбке мальчишки, 
А мы тут — разучились даже смотреть вверх. 
Но вот же она, твоя «Поехали!» — 
В крике ворон, в смехе, в первом «люблю», 
В старом глобусе, который крутит ребёнок, 
Мечтая, что вот он — шар земной в иллюминаторе. 

Юра, прости, что мы не долетели до Марса, 
Зато придумали гифки с котами в невесомости. 
Прости, что твой подвиг теперь — открытка в мессенджере, 
Но когда в апреле выходят во двор седые мужчины 
И запускают дрожащими руками змея — 
Это ведь тоже полёт. 

Я сегодня купил сыну воздушного змея. 
Будем запускать после школы. 
Ты говорил: «Облетев Землю, я увидел, как она прекрасна». 
А мы, не летая дальше дивана, 
Вдруг понимаем: она прекрасна вот так — 
Когда держишь за руку того, кто боится высоты, 
Но всё равно зажмуривается и кричит: 
«Папа, мы как Гагарин!» 

Знаешь, Юра, может, космос — это не там, за тучами, 
А вот здесь — в этом крике, в этом «ура», 
В мальчишке, что верит, в старухе, что крестится, 
В учительнице, что снова расскажет про 108 минут, 
В дрожи двигателя, в хрусте печенья «Космос», 
В том, как мы все, такие земные, 
Вдруг поднимаем глаза и видим — 
Да он же наш, этот небосвод! 

Сегодня 12 апреля. 
Мы не в скафандрах, мы в кроссовках, 
Но когда ветер подхватывает змея, 
А сын бежит, спотыкаясь о гравитацию детства, 
Я точно знаю: 
Ты там, в ракете, 
А мы тут, на асфальте, 
Но кричим одно и то же — 
«Поехали!»