Хотели коварно сломить мою волю

­Хотели коварно сломить мою волю,
И заклепать аж на сотню оков,
А мысли тянулись к Чёрному морю,
Чтоб быть без пустых, и запутанных слов.

Там было смешно, и было там скучно,
С пародией Жизни, для всех и меня,
На старом диване, сварливой и тучной,
Страна завершала мои все дела…

Исходом закончилось благополучным,
И я ей сказал: Ну спасибо страна,
И вдруг оказался в Мире, беззвучном,
Где мёрзли мои голубые глаза.

Зачахли умы одних, как и души,
Терялись в рутинах разум и честь,
И выходили на берег Катюши,
Детально пытались мы их рассмотреть…

Но пахло сиренью пространство Отчизны,
Учившая нас, тому что сейчас,
У многих на лицах были харизмы,
От зависти рвались рАдужки глаз.

Слушать хотелось сюиту прибоя,
Что море слагало для кораблей,
Чтоб мог я забыть матроса с Агоя,
Который когда-то «стрелял» сто рублей…

Тускнели под вечер размытые дали,
Глубокую вслух оглашая печаль:
К богатствам мустанги-друзья ускакали,
А я не успел, как всё таки жаль…

Галька и чайки, причалы и яхты,
Туманное утро и корабли,
С души вырывается сиплое — ах ты,
Нет клёва с утра, и грустят поплавки.

2025-03-27