Судьба

                Судьба – путь от неведомого к неведомому.
                (Платон)


          Судьба – рок, фатум, доля, данность, провидение, участь, удел, жребий. Всё то, что влияет на происходящее с нами за исключением наших собственных усилий. Нечто незримое и необозримое в силу своей всеохватности, но явно сущее, проявляющееся постоянно в самом течении жизни.
          При всём, при том, Судьба не тождественна понятию предопределенности.  Судьба – это субъективное восприятие стечения обстоятельств, не зависящих от воли человека.  Поэтому есть смысл рассмотреть понятие судьбы вне связи с детерминизмом (от лат. determinare – определять, назначать), предопределенностью, предрешенностью, предустановленностью всех событий.
          Фатализм, как уверенность в том, что предначертанное невозможно изменить, не тождественен детерминизму. Иногда их пытаются представить синонимами, но это не так. Детерминизм – это теория, принцип, утверждающий, что всё предопределено раз и навсегда, что есть только одно возможное будущее. В то время, как фатализм – это вера в определенную степень предопределенности. Т.е. для фаталиста предопределены лишь определенные обстоятельства, и ему оставлено право с ними бороться, но не побеждать. «Как ни крутись, от судьбы не уйдешь» -  человеку оставлена свобода воли, свобода «крутиться», но не возможность влиять на результат. «Fata volentem ducunt, nolentem trahunt» («Желающих судьба ведёт, а не желающих — тащит»; Клеанф, около  330 – 230 гг.). Или словами Тита Ливия (59 г. до н. э. - 17 г. н. э.): «Убегая от судьбы он, как это обычно бывает, мчится ей навстречу».
          Фатализм может глобальным - предопределено всё, от мельчайшего движения частиц до судьбы Вселенной; в таком виде он действительно схож с детерминизмом. Более распространенный вариант фатализма – вера в то, что предопределены лишь крупные события: мировые катаклизмы, войны, время и вид смерти конкретного человека, его рождения или болезни и т.п. Например, смерть и жизнь одного человека не отменит начала войны и не определит ее результаты, которые предопределены. Это соответствует идее: «Каким бы путем я не шел, я всё равно приду в предназначенное место», оставляющей возможность выбора пути. Фатализм может быть и ситуационным, относящимся к какой-либо конкретной ситуации: «Что бы я сейчас не сделал, уже ничего не изменить!».
          Еще одним вариантом фатализма будет вера в наличие некого плана развития событий, который может быть изменен поступками человека. Так, Экклезиаст (в другой транскрипции – Екклесиаст; «Ветхий завет», «Книга Екклесиаста или Проповедника») задает вопрос: «К чему тебе умирать не в своё время?» Вопрос предполагает, что время смерти человека предопределено («свое время»), но предопределенность может быть изменена поведением человека («не свое время»). Аналогичные воззрения были у шумеров: ангел смерти Нам-тар   знал «нам» (т.е. длительность жизни, судьбу) каждого человека, однако человек мог выторговать себе больший срок или, наоборот, неразумными действиями сократить свою жизнь. Сравните, в иудаизме: «…и есть (тот, кто) умирает не по судьбе» («Тора», книга «Мишлей»; аналогична библейской «Книге притчей Соломоновых»).
          Это представление сохранилось до сих пор в понятии о «преждевременной смерти» - вряд ли уместно говорить про «своевременную смерть». Зато, «умер своей смертью» - т.е. в преклонных годах, о старости, или «не своей смертью» - в результате несчастного случая и т.п. 
 
          В более широком смысле судьба – это не только время рождения и смерти, но и всё важные события, происходящие в жизни человека, между этими датами.
          Слово «судьба» восходит к праславянскому *s;dьba, которое в свою очередь произошло от *s;dъ «суд» с помощью суффикса -ьb-a.  В русском языке существует много отглагольных существительных с этим суффиксом: молотьба, борьба, стрельба, ворожба и т.д., со смыслом «то, что совершается во время действия». Соответственно, и слово «судьба» означает то, что свершается во время суда, предопределение, правосудие, приговор.
          В свою очередь *s;dъ происходит через сращение двух слов: предлога *som (> су, с, со, вместе) и сущ. *dhos (> dhe > d; > де > дело, деть и т. п.), что можно перевести как «со-деланное», «вместе сделанное». От этого произошли древнеиндийское samdh;; (самдха) «договор, связь, объединение» и, например, литовское samd; «наем, аренда», samd;ti «нанимать». В русском языке слово «с;дъ» получило целых два значения: «тяжба», «судилище» и «сосуд», «судно» (со смыслом «вместилище»). Слово «с;дъ» в первом значении употреблялось древнерусском языке с XI со значением «суд», «судилище», «правосудие», «приговор», «тяжба», «закон», «устав», «наказание» и даже «смерть». С этой точки зрения слова «судьба» можно трактовать, как приговор некого вселенского суда, проявление мирового закона, порядка. Можно провести и не совсем научную параллель со вторым значением слова «с;дъ»: судьба, как сосуд жизни.
          Заметьте, «приговор» означает «то, что было говорено», «то, что было сказано». Сходное значение имеет слово «рок» (в смысле «судьба»), происходящее от древнеславянского «ректи» - «речь» (глагол), «говорить». Т.е. по сути и этимологии, рок означает тоже самое, что и судьба: «приговор», то, что пред-речено, пред-сказано. С другой стороны, древнерусское «рокъ» - «оговоренное время», срок, год.
          В принципе, то же значение у слова «фатум» (лат. fatum —  изречение). В этом смысле судьба – это некое утверждение («высказывание») высших сил, определяющее часть всеобщего блага, которая достанется конкретному человеку.
          Такому смыслу соответствуют и синонимы «судьбы»: участь, доля, счастье («с частью»), удел, которые изначально мыслились, как нечто положительное, как доля блага. Для обозначения этой доли благ в древнерусском языке использовалось так же слово «бог» (bogъ), родственное иранскому baga и санскритскому bhagas — «податель благ». Именно от этого первоначального значения слова «бог» произошли, например, слова «богатство» («много благ») и «убогий» (не «у Бога», а «без доли»). Одновременно с представлением о доле, существовало и представление о «недоле» - «злой, лихой доле», злосчастии, бессчастьи, беде, нуж(д)е, кручине.

          С развитием ткачества появляется ассоциация между жизнью отдельного человека и нитью в полотне, представляющем собой всеобщую судьбу, весь мир. Это представление сохранилось с древних веков до сих пор: «оборвалась нить его жизни». Возможно, и санскритское слово «праха» не зря означает «дети», «рождение» («прахати» - «размножение»). Интересное, хоть и не очень распространенное воззрение описывает ситуацию с судьбой-нитью наоборот. Существует множество нитей-судеб, и на каждую нить «цепляется» случайно оказавшийся рядом человек, по своему ли желанию или по воле судьбы. Получается уже не судьба для человека, а человек для судьбы. Как вариант такого представления существует индуистская мифологема: душе, которая готова воплотиться в новорожденного, показывается вся предстоящая судьба данного младенца. Если душе не нравится то, что она видит, она может отказаться от этого варианта и вернутся в «конец очереди на воплощение». А вот если от предуготованной судьбы отказываются три души подряд, младенец рожается мертвым, а его судьба достается другому.

          Вместе с представлением о Нити жизни возникает персонификация Судьбы, как богини-пряхи.  Так Доля с Недолей представляются, как сестры, прядущие людские судьбы. Естественно, Доля прядет ровную, прочную золотую нить, а Недоля – неровную, ненадежную, недолговечную. У западных славян нити судьбы пряли девушка Среча («Встреча», древнерусская Устръча, сербская Срећа) и отвратительная старуха Несреча («Невстреча»). В балтийской мифологии это Декла и Карта. У хеттов нить жизни плели Истустая (между прочим, у якутов Истустая считалась символом плодородия и изобилия) и Папаия (у хетов именно она ассоциировалась с плодородием), сидевшие на берегах Черного моря. У древних греков: Айса (Aisa – «неумолимая», неотвратимая участь, смерть) и Мойра (Moira – собственно и означала «Доля»). 

          С развитием мифологии образ прях «троится»: ведется речь про трех сестер. Так, например, Гомер говорит о Айсе и Мойре в единственном числе, а уже примерно через сто лет у Гесиода мойр трое. Мойрами начинают называть дочерей ночи-Нюкты: Клото («Пряха») прядёт, Лахесис  («дающая жребий» ) отмеряет,   Атропос  («Неотвратимая», подобие Айсы)  перерезает нить жизни. У римлян это парки: Нона, Децима и Морта. Отголосок этих верований сохранился в образе трех фей-крестных в западноевропейских сказках.
          У славян божества судьбы - рожаницы или суженицы (судженицы), судицы, орисницы, приходящие в момент рождения ребенка и определяющие его будущую долю. Старшая из них произносит слово судьбы, вторая меряет нить жизни, а последняя ее отрезает. 
          У древних скандинавов богинями-пряхами были Норны (от слова Nyrna – «тайное знание», «тайное общение»): старуха Урд (прошлое, судьба), Верданди — (настоящее) и юная Скульд (будущее, долг). Именно Норны ответственны за существование мирового дерева Иггдрасиль, они поливают его водами источника Урд.

          Изначально в мифологических представлениях божественные пряхи судьбы подчинялись лишь некой надмировой силе, безличной необходимости, некоему высшему закону природы, неподвластному даже богам. В скандинавской мифологии это Орлог, который старше, нежели сам мир, и не имеет начала и конца. У древних греков это богиня Ананке, воплощающая вселенскую необходимость, неизбежность, данность и Хеймармена - Хранительница Небесного порядка. Индийские Веды утверждают: «над людьми – боги, над богами – судьба».  Гомер, говоря о троице самых могущественных богов: Посейдоне, Зевсе и Аиде, подчеркивает, что каждый получил «свою долю», судьбу. Шумеры считали, что и люди, и боги, следующие своей сущности получают  нам-ду — «благоприятную судьбу».

          Однако с течением времени мифологическая реальность меняется: мойры-парки теряют власть над богами, а боги начинают вершить судьбы.  Греческий Зевс становится отцом мойр и получает эпитет Мойрагет – «управляющий мойрами». У древних римлян фатум начинает пониматься, как слово, проявленная воля верховного владыки мира Юпитера. Соответственно, по миру разлетаются фаты (fatae) -  множественные сущности, несущие волю верховного божества (кстати, отсюда пошли названия фей – Fata и  волшебников – Fatus). В славянской мифологии главной «пряхой судеб» становится Макошь (в балтийской мифологии – Лайма, которой противостоит злая богиня смерти Гильтине), а Доля с Недолей получают статус ее дочерей.

          Судьба становится даром или приговором богов, в ее основе оказывается преднамеренность/воля бога-вершителя. С другой стороны, жизнь показывает, что молитвы и жертвы часто не приводят к благосклонности богов. Появляются божества справедливого воздаяния: греческая богиня справедливости Адрастея, богиня правды Дике, греческие эринии и  римские фурии. Однако в жизни справедливость торжествует не так, чтобы часто.  Пантеон волшебных существ дополняется различными духами, подталкивающими человека к тем или иным поступкам. Например, греческая Ате - богиня бедствий, толкающая людей на преступления. Сравнительно поздно, на рубеже нашей эры появляются богини случая-удачи: богиня жребия Тюхе (Тихея, Тахо, Годи) и Фортуна  (изначально - покровительница женщин и плодовитости). Древнему представлению о неизменности судьбы противопоставляется случайность в божественном образе. Фатум уступает место Фортуне.

          С появлением монотеизма авраамических религий все  события в мире, а с ними и судьбы всех людей, подчиняются единому Богу. «От лица твоего судьба моя изыдет…» (Пс. 17:2). В Коране такая судьба называется кадар — божественное предопределение, абсолютная воля Аллаха, воплощающая высшую справедливость. Всеведение Бога подразумевает, что будущее предопределено – оно уже фактически существует, хоть и не реализовано; т.е. сам человек возможностью выбора и свободой воли не обладает. Кроме того, из этого можно сделать вывод, что творец, зная до начала творения, что творимое существо «склонится ко злу», в полной мере отвечает за такое зло.
           Религия долго не могла определится с этим вопросом. Для Блаженного Августина (354 – 430 гг.) возможность человека самому чего-либо добиться принижало Бога: всё происходит только по соизволению Господа, а часть людей изначально «предопределена к погибели». Августину возражал    Пелагий (360 - 410 гг.), обвиненный Карфагенских Собором в ереси.  Пелагий указывал на то, что отрицание роли человека в его собственном спасении делает церковные таинства и добрые дела бессмысленными. Спустя тысячу лет Мартин Лютер (1483 – 1546 гг.) поддержал точку зрения Августина. Так же, как и Жан Кальвин (1509 - 1564 гг.), который утверждал, что спасение человека никак не основано на его достоинствах, но человек даже думать об этом не должен - это «тайна Божественного откровения». В мусульманстве на подобной точке зрения стоят джабрииты. В чем-то сходна одна из точек зрений авторитетов иудаизма (Хасдай бен Иегуда Крескас; 1340-1410 гг.): свобода воли видна только при взгляде снизу-вверх, но не сверху вниз, со стороны Творца.

           В конкурентной борьбе конфессий все три авраамические религии: иудаизм, христианство и мусульманство, пришли к понимаемой не умом, а верой «концепции о синергизме», т.е. необходимости как Божьего соизволения, так и человеческого выбора: «Все предопределено, но свобода дана, поэтому каждый судится по делам его».  Ранее всех этот вывод приняло православие: Бог хочет спасти всех, но не определяет, а призывает к спасению, ответить ли на этот призыв зависит от человека. В Исламе сходным образом решают вопрос имамиты, считающие, что Аллах дает человеку выбор, но не полную независимость. Воззрения мутазилитов еще ближе к такой концепции. В доказательство они приводят слова Корана: «никто не уверует вопреки своему желанию, и ты (Аллах обращается к Мухаммеду) не сможешь заставить верить в истину». В иудаизме Талмуд это описывается следующим образом: «Все в руках Небес, кроме страха небес». Мазаль (судьба), данная при рождении, лишь набор условий, которыми должен распорядится каждый сам.
          Таким образом, для верующего нет иной судьбы, кроме той, что определена Божественным провидением (промыслом Божиим, лат. providentia), но и сам человек мыслями и поступками участвует в формировании своей судьбы. Еще в прошлом тысячелетии Иоанн Дамаскин (675 - 753 гг.) сформулировал это следующим образом: «Бог все предвидит, но не все предопределяет».  Еще ранее Плутарх (около 50 – 120 гг.) рассматривал Провидение, как волю верховного Бога, заботящегося обо всем, но не принуждающего человека ни к чему. За свои поступки и их последствия ответственен сам человек.  Промысл Божий всегда праведен, справедлив, но не всегда понятен людям и даже ангелам. 

          Понимание судьбы, как Божественного промысла, было характерно для употребления соответствующего слова в XI-XIV вв.: слово «судьба», как правило, сопровождалось определением «Божья» во множественном числе: «Божьи судьбы». Т.е. решения, предуготованность, воля Господа. Так, в «Козмографии» (склеенная из четырёх листов резцовая гравюра 1620 года): «И Божиiми судбами в то же тощое древо л;зъ сверху медв;дь задомъ». Однако уже к XVII в. лексема вытесняется другой: «коими   судьбами» – т.е. «некоторыми», «неведомыми», происшедшими в силу каких-либо обстоятельств. Это подчеркивалось выражениями типа «нев;сть коими судьбами». К концу XVIII в. слово «судьба» стало употребляться исключительно для обозначения некой неизведанной силы, чаще недоброжелательной к человеку, определяющей ключевые моменты его жизни.
          Аналогичное эволюция понимания судьбы прослеживается в большинстве современных культур: сегодня судьба воспринимается, как стечение обстоятельств, не зависящих от воли человека, ход жизненных событий. И уже каждый сам для себя определяет во что верить: в слепую игру случая или в чью-либо преднамеренную волю; верить в то, что бороться с этой волей бессмысленно или считать, что она может быть изменена, как в лучшую, так и в худшую сторону, что она творится каждый миг. Хоть в большинстве своем мы все «полу-фаталисты»: говоря о прошлом, верим, что это судьба, говоря о будущем, собираемся побороться за свою Долю.




С благодарностью Олегу Смирнову (http://stihi.ru/avtor/olegtyrin) за общение и интересные мысли.