Только

Ложь настоялась, подснежники вышли,
масло янтарное шепчет во тьме.
Мраморным старческим почерком вышит
стих о последнем, играющем дне.

Колокол, ряженный светом молитвы,
блещет безжалостно, бьётся в глаза.
Птицы запуганы скрипом калитки –
за руки взявшись, идём до конца.

Наша тропинка суха и опрятна;
проседью тянет малиновый куст.
Осень на гибель щедра в беспорядке –
в пьянстве безвольном с тобой я кружусь.

Дальше летим. Через скользкие пальцы
вечность сочится в бокалы с вином.
Осень, зашкуривши тщательно панцирь,
трепетно держит в ладошках клинок.

Пыльная вьюга размылилась в луже,
плёнкой морозной рисуясь в окне.
Прошлой весной я забит и контужен:
оба промёрзли до рыхлых костей.

Не обогреться нам бархатным пледом,
не расписаться у каменных глыб –
наше беззубое чёрное небо
страстно целует вспотевшие лбы.


Рецензии