Стремление изначальной мысли к сумме её завершения

Зачем я мыслю, продвигаясь вперёд, к конечной точке, в пределах пространственно-временного развития... Что движет моими рассудочными структурами, которые ветвятся от синтеза накопленного опыта восприятия внешних действий... Всё это накапливается через осмысливание, во внутреннем поле реакций и впечатлений, и моё проживание данного феноменального естества есть ни что иное как вживание в ядро глубинного жизненного процесса. Я вижу то, что предлагает мне узреть мироздание, и эта игра смыслов и лингвистических посылов пропитана множественным числом всевозможных значений, которые складываются в уме поступательно, дабы я смог прийти к завершению своих исследовательских поисков вселенской истины. Вечные вопросы тревожат ментальные миры настолько, насколько последние подключены фазами реакций к абстрактным структурам. Реакция не может происходить вне причинно-следственной связи, это единый поток, который загружается, как программа, и местами виснет, застывая перед интерпретацией символов, которые присутствуют вовне и внутри, отчасти гармонично, отчасти асинхронно. Анализ внешних объектов показывает их доступность сознанию, находящемуся в метафизическом напряжении, в исследовательских рвениях, но внутреннее осмысление всегда побеждает видимое, ибо ментальное поле пронизывает само сознание и бессознательное, оно насыщает их и подпитывается их функционированием. Это некоторого рода работа отдельных частей целостного мировидения, атомов, молекул, клеток. Зачем я мыслю, когда порой мысль прерывается, когда мысль отрицается синхронностью вековых процессов, зачем я синтезирую тексты, воспринимаю их код на вербальном уровне, хотя невербальные реакции тоже должны существовать в этих фазах единого развития, наполняя рассудок своими уравнениями, своими теоремами, гипотезами, гиперболами, призвуками. Рассудочные структуры можно обозначить через виртуальный замысел, своего рода роботоконструирование, кибернетические цепочки, через палитру, партитуру бионики, самоорганизующиеся цельные этапы. Мой разум когда-то умрёт, но пока он работает, продвигаясь к конечному, он пропускает через своё присутствие в моей телесной оболочке все смыслосозидательные величины, что не может не привести к надуманным реакциям, схожим с явлениями бихевиоризма. Постмодернистское дыхание эпохи двигает шахматные фигуры непременно к финалу общих видимых вспышек; итог мыслительных ходов должен иметь неординарное внутриличностное наполнение, быть подобным фантазиям невидимого существа, которое мыслит воображаемыми фигурами и знаками, давая пищу для размышлений индивидуальным фрагментам мироздания, каждой клетке суммарного осмысления. Продвигаясь к завершению зримого, я достаю из бессознательного бесконечное множество вариаций и зарисовок, каждый паззл поёт о насущном, и это может быть замечательным прохождением жизненной видеоигры, но что ждёт мысль на протяжении мировой истории, когда отдельные фрагменты местами не входят в многоликое полотно, в картину, которая изначально продумана художественно-научным мозгом.... Видимое пропускается через сознание густыми мазками, и это рождает образное и онтологическое, но мысль, как известно, незрима, и мозг не может вечно работать, быть частью физического тела, поэтому моя мысль рано или поздно остановит свой разумный бег, иссякнет, иссохнет; её длительность имеет свои рамки, свой временной отрезок, и так было всегда, на протяжении всей истории. Знаки, образы, лингвистические и невербальные пассажи - всё должно слиться в общее и вековое, ибо всё подчинено универсальному космическому инстинкту, полиматическому природному движку, механизму зеркал и зазеркалья; универсальное восприятие свойственно глубокомысленным связям, и это должно гармонично осуществляться на фоне мирового циферблата.