Раздумья у братской могилы

 
             (Навеяны не только 9-м Маем)
               
        Я стоял у скромного обелиска на братской могиле наших солдат, не вернувшихся с прошлой войны. Дядя мой, Владимир Никитович Русанов, восемнадцатилетним юношей погиб в ноябре 44 года при освобождении Латвии. Сейчас он покоится здесь, в местечке Вайноде, что находится в красивейшем уголке, когда-то братской Прибалтики. Сколько их, познавших и не познавших жизнь, лежат под скорбными обелисками, напоминающими о суровых испытаниях? А сколько не под обелисками? Просто так, в Пинских болотах. У меня на родине в 50-х, даже 60-х годах прошлого века была одна братская могила наших солдат. То-ли руки не доходили, то-ли не знали о других захоронениях, а такое у нас тоже бывало. Но одна она притягивала к себе не только нас, жителей деревни, но и, приезжающих навестить святые места родственников, павших на нашей земле солдат. Сейчас их три, в пяти километрах дуг от друга, братские могилы. И так везде, по всей России от Москвы до её западных границ, где когда-то гуляла война. И в Европе так, и в Прибалтике. Зачем? Неужели от количества наших братских захоронений зависит степень преклонения перед памятью наших отцов и дедов не вернувшихся с той войны? А как же те, в Пинских болотах? Гораздо значимей было бы все три братские могилы на моей родине, могилы наших павших солдат, объединить в одну и поставить не памятник со звёздочкой, не обелиск, а мемориал! На века! И так везде, где покоятся наши отцы - на Смоленщине, на Балканах, в Прибалтике! Внимание к таким, пусть и не многочисленными, пусть находящимся далеко друг от друга, но бесконечно дорогим знакам нашей памяти, никем и никогда не стали бы  обесцениваться и оскверняться! В литовском Шяуляе так и сделали, и голосовали в сейме, и никто не был против, потому что мемориал павшим стоял у входа в собор святых Петра и Павла, а МВД России за это объявило в розыск их премьер-министра. Так уважение не заслуживается! Не знаю, что бы сказал маршал Конев на снос памятника себе в Праге. Но не думаю, что он возмущался бы. Скорее всего он не был бы сторонником международного "шума".  Почему мы сами не придём к этому? Почему это происходит с подачи противной стороны? Ведь это же стыдно! Принудительно уважать себя никого не заставишь! Кстати, у наших союзников по войне тоже есть братские захоронения. Они не столь массовы, как наши. И это объяснимо разностью понесённых потерь, и крайне редким использованием временных захоронений. Массовость наших братских захоронений лишний раз показывает неисчислимость наших жертв в войне и признание временных захоронений постоянными, не обязательно на территории кладбищ. Это правило взято ещё с Красной площади, наверно, с Кремлёвской стены. Они этого не понимают, у них другой менталитет. Но одним требованием его не изменишь. Важнее сейчас стало другое: настало время, когда память о прошедшей войне становится не менее важной, чем её жертвы. И никто не уменьшает нашей Победы. Уменьшают только, даже хотят ликвидировать роль Сталина в ней. Но к этому мы ещё не готовы. Больно чувствовать себя оскорблённым наследником великого народа! И больно сознавать себя не очень уважаемым его потомком.
   Несколько лет назад наши СМИ иформировали, что под Рузой (Подмосковье) на выделенном под песчаный карьер участке земли обнаружены останки захоронений наших воинов, погибших при обороне Москвы зимой 1942 года. А многие из обнаруженных, если не все, были без вести пропавшие. У нас их было больше всех! В тверских болотах  находят останки лётчиков с самолётами, до сих пор числящихся без вести пропавшими! Улетел на задание и не вернулся... Где он? Что с ним? - Два с половиной миллиона за войну пропали! Бабка, помню, только весной в 60-м, получила первую пенсию за погибшего в самом начале войны, в западной Украине сына - дядьку моего, до этого считавшегося "без вести пропавшим". Такое у нас до сих пор считается нормальным. Даже закрадывается предательская мысль - они, без вести пропавшие, России, особенно той, сталинской, были не очень-то нужны. Ведь, если не все, то половина их, была из "белых" или их наследников. 20 лет ведь только прошло тогда с Гражданской войны.
      О "бессмертных полках" тоже когда нибудь будут говорить, как об участниках "Ледового побоища", т.е., как ни обидно было бы, но изредка вспоминая. Память не сможет нести всегда всю  информацию о человечестве. История, - ничего не поделаешь! И трудно себе представить будущего президента России, которому историей достанется  издавать указ о завершении деятельности "Бессертного полка", последнем его выступлении. Да нет, скорее всего всё незаметно, самотёком вернётся на старое. Очень хочется, чтобы это происходило не "стыдливо-незаметно", а тогда уж наоборот, "заметно-торжественно"! Потом отменят шествие «Бессмертного полка» из-за угроз безопасности, как в этом году, призовут "с пониманием отнестись к принимаемым мерам".  Мы и в прошлом веке ежегодно отмечали, и не менее торжественно, и памятно день Великой Победы без "бессмертных полков". Не было их тогда. "Смертные" были все. Но менее значимым и менее памятным этот день, 9-го Мая, никогда не был! Уже сейчас, он - "бессмертный полк" известен в народе, и как "резервный", и как "запасной", и как "заградительный". Трудно поверить в то, что мой "правнук" и "праправнук" моего отца, деда, будет, лет через 50, участвовать в шествии "бессмертного полка", как это происходит сейчас. А сегодня, в День Победы, у нас возник новый благородный порыв - увековечить жертвы прошлой войны 28-ю миллионами саженцев деревьев, (не вернувшиеся отцы и деды). Рекламируя этот народный почин, наше телевидение отмечает, что он был подхвачен многими российскими городами. Но ведь эти саженцы уже где-то растут, независимо от нашего "народного почина". И потом - столько Донецкого леса уничтожено СВО! Память - это не обязательно "бессмертный полк" или рощи из 28-ми миллионов саженцев! Это - нечто большее!
  После больших и долгих сомнений, я решился всё таки рассказать о бывшем коллеге, участнике Битвы за Москву, зимой 41-42 года. Он был не ранен в том бою, но сильно контужен, что проявлялось ещё долго в его мирной жизни. Последние годы работы, после, может случайного посещения той подмосковной деревни, где был контужен во время обороны и тепло принят школьниками местной школы и жителями, он по два раза в год, на Победу и в декабре на оборону Москвы, стал посещать памятные места. Он рассказывал школьникам о лыжном десанте, о горящем танке у деревенского дома, о захвате немецкого знамени, о том лихом времени. Короче о том бое, когда был почти смертельно контужен. Но после нескольких лет посещения места былого боя, интерес к его рассказу у учеников и учителей пропал до того, что ему вежливо предложили "не мучиться", не тратиться на дорогу, они уже всё знают о том бое в своей деревне. Помню, он не обиженно, а как-то растерянно рассказывал о последней встрече со школьниками. Его уже нет. А остались о нём только четыре строчки -
           "И теперь, как бы не было больно
            Вспоминаю ту явь словно сон -
            Танк горит у деревни Ватолино,
            В рукопашном бою батальон..."   
   А "бессмертный", он уже по немногу отпадает, правда по объективной причине.