Медведи

Не вынуждайте русских воевать.
Неужто вы ещё не уяснили:
Медведь всю зиму может сладко спать,
Пока в берлоге вы его не разбудили.

 
Не думайте, что Миша прост и глуп,
На первый взгляд, смешон и неуклюж.
Охотника в кустах остывший труп
Лежит средь гильз в грязи кровавых луж.

 
Не хочет русский парень воевать.
Нам своего добра уже в достатке.
Да, наш Михайло любит сладко спать,
Но и во сне всегда готов он к схватке.

 
Улыбкой кислой нам не тянет рот,
Бессмысленной такой, заместо «здрасьте».
Простой, суровый, искренний народ.
Поможет он в беде, в любой напасти.

 
Пусть кажутся наивны их глаза,
И в дружбе чересчур сентиментальны.
Поверьте, сразу будет вам гроза,
Коль с ними поведёшь себя нахально.

 
И не ответят сразу на обиду,
С надеждой ваших извинений ждут.
И дружат вновь, не подавая виду,
Накормят и ещё на жизнь дадут.

 
Но доброту за слабость не считайте.
И стоя над берлогой, не храбритесь.
Пока он спал, украли, так отдайте.
Его не бойтесь, просто извинитесь.

 
Царя лесов не стоит обвинять,
Что он свирепый и безжалостный убийца.
Свой лес отчаянно он будет защищать,
Но яростью нет мысли насладиться.

 
И пусть мы крестимся и масленицу чтим.
В душе у русских — это дело Божье.
И сволочам мы, к сожалению, не мстим.
Одна из слабостей, как наше бездорожье.

 
Не верьте никому, что мы мечтаем
Всех покорить, их всех к ногтю прижать.
Чужой уклад мы чтим и уважаем.
Друзей мы на кровать уложим спать.

 
А сами на полу, укрыв тулупом,
Истерзанного сердца ровный стук.
Не думайте о русском, как о глупом.
Он долго помнит, что такое друг.

 
Не радуйтесь, коль Ваню обманули.
Стоит в исподнем, его холод бьёт.
Себе на шее петлю затянули.
Иван вернётся и своё возьмёт.

 
Сквозь сотни лет и сотни битв прошедший,
Народ Медведя с добротой Христа.
Славу в бою без радости нашедшей.
С врагом суров, душа его чиста.

 
Пусть иногда мы плачем в умилении.
В лицо мы правду будем говорить.
Есть глупость в том, что, чуя сожаление,
Врага не можем холодно добить.

 
Никто нам не прощает эту слабость.
И пленные, вернувшись по домам,
С бравадой мнимой источают зависть,
Чтобы с ножами вновь вернуться к нам.

 
История не учит их безмозглых.
Он лучше всех умеет убивать.
Пусть Миша спит в своём лесу промозглом.
Не видеть лучше, как он может рвать.

 
Как яростный поток людского гнева,
Волной ломая доты, укрепления,
Дождём огня обрушит своды неба.
И в гневе праведном не ищет сожаления.

 
Мы применим всю хитрость и сноровку,
Чтобы отдать долги врагу сполна.
Сожмёт народ в руках своих винтовку.
Вернёт с лихвой, будь проклята война.

 
Нет восхваления, мы не скачем всех пугая.
Нет наслаждения ни местью, ни войной.
Над павшими мы плачем, могилы им копая.
Любая распря будет впитана землёй.

 
И все поля, где хлеб растет озимый,
Политы кровью наших дедов и отцов.
На их костях стоит народ единый.
Народ рабочих, хлеборобов и творцов.

 
И пусть зовут нас страшною ордою.
Что мы монголы, скифы, остяки.
И что мы ссоримся годами меж собою.
Что поголовно мы все Ваньки-дураки.

 
Не обижаемся на это. Как хотите.
Да хоть горшком, не ставьте только в печь.
С своим уставом вы к нам в гости не ходите,
Чтобы в полях вам не пришлось уставши лечь.