Любовный экстрим

Кольнёт вдруг в спину иногда,
Вспомнится молодость тогда.
          Имел я В.А.З.,модели тройка,
Была в разгаре перестройка.
В людских умах шли перемены,
Меня ж тянуло на измены.
Я жил с супругой без забот,
Но подгулять любил, как кот.
Соврать жене было неловка,
Сказал “Опять командировка.”
Влек на гульню – инстинкт могучий,
Я опишу в стихах тот случай.
          Лежим в машине мы в лесу.
Она расправила косу.
В салоне музыка, вино,
В общем, как в западном кино.
Дама расслабилась, стонала,
Мне на лицо, коса спадала.
Как балерина на растяжки,
Сидит на мне – раздвинув ляжки.
Я приподнял за зад плутовку,
И ввёл в неё свою «головку».
Набух, напрягся, мой конец,
Но я был в этих играх спец.
Не подводил меня дубец,
Вошёл рывком, как жеребец.
И началась – погоня, скачка,
На мне подпрыгивала срачка.
Болтались в такт её батоны,
 Свисали с плеч, волос кулоны.
Она хрипела и стонала,
Свой зад ритмично подымала.
Шептала: «Не спеши дружок.
Вводи поглубже свой «рожок».
Я выгнул таз, «жАру» поддал,
Всего себя я ей отдал.
Уже свербило в моём пАхе,
Всё жоще продолжились взмахи.
Видать она «изголодалась»,
Без ласки очень настрадалась.
Уже блестело её тело,
От чувств любви, она вспотела.
Ах, эти чудные мгновенья,
Любви и страсти наслажденья,
          Считал в уме я раз, два, три,
Вдруг что-то вздрогнуло внутри.
Она всем телом задрожала,
И бёдра медленно разжала.
Разбухла, вздрогнула «головка»,
Вошла в агонию плутовка.
Как после скачки жеребец,
Ослаб, согнулся удалец.
Она сползла, меж ног лежала,
За шейку жеребца держала.
Глаза слезились, красный лик,
Слизала капельки улик.
Шли к завершению лобзанья,
Конец был нашего «свиданья»!
Обнявшись, мы лежали в неге,
От чувств любви пришли к отлеге.
Созданья в мире нет милее,
Её я гладил и лелеял.
Произведя любви «обмен»,
Я вёл себя, как джентльмен.
Достал стерильную салфетку,
Ей нежно промокнул «пипетку».
Луч солнца осветил опушку,
Мы долго слушали кукушку.
Играл тихонечко музон,
Открыли мы любви сезон.
          Я стал тихонько одеваться,
Она полезла целоваться.
Поднял её, сажу в машину,
Резкая боль, пронзила спину.
Холодный пот, спина болит,
Наверное – радикулит.
Может супружница узнала?
Сходила к бабке, нашептала.
Сработала бАбская  месть,
Но, как теперь в машину сесть?
Кого винить, кто мне ответит?
А может быть – Бог шельму  метит?
          В ту пору не было мобильных,
Как ****унов спасти дибильных?
          Я сам себе сказал тогда:
«Налево больше никогда!»
Моя подруга всё поняла,
Плечо подставила, обняла.
Я показал ей, как рулить,
И, как машину заводить.
Включается, как передача,
Для женщин трудная задача.
          Раздвинуты были седушки,
Я животом лёг на подушки.
С трудом руками подтянулся,
К педалям головой нагнулся.
Да, вы такого не видали,
Я нажимал рукой педали.
Лежу, от боли чуть не плачу,
Завёл, включил ей передачу.
Моя любовь – сбоку рулила,
Как жать на газ, мне говорила:
«Тихонько милый, поднажми».
К посту ГАИ мы поползли,
Я в мыслях обратился к Богу,
Чтоб выехать нам на дорогу.
Не мог я шевелить ногами,
И действовал двумя руками.
Примерно час были в пути,
Но удалось меня спасти.
          Приехал медперсонал,
Всё, как случилось, разузнал.
Посовещались и мне в вену,
Ввели флакон «Ебупрофену».
Меня название смутило,
Может врачиха пошутила?
Я ж полежал  и оклемался,
Зря на супругу обижался.
          Вы скажете не может быть,
Но мне, до смерти не забыть.
          С тех пор, как предстоит измена,
Беру флакон «Ебупрофена»!
          Мои примите извиненья,
                За нецензурные сравнеья.