Баба Мира

В детстве я жила в двухэтажном кирпичном доме, который был построен пленными японцами в сороковых годах двадцатого столетия. Рядом, образуя большой квадратный двор, стояли его родные братья – такие же жёлтенькие, местами облупившиеся домики, разделённые на маленькие квартирки с дворцовыми потолками. Их обитатели, как и всякие другие, оказавшиеся в подобном пространстве, знали друг о друге всё. Новости здесь разносились за считанные минуты.
К слову сказать, самой ближайшей соседкой нашей семьи была баба Мира – высокая старая женщина, согнувшаяся под гнётом бед и хронического одиночества. В любое время года можно было увидеть её, сидящую на отдалённой лавочке, в дырявой длинной шубе с неизменной папиросой в бесцветных губах. Она никогда не сплетничала, никого не осуждала, но знала обо всём, что происходило в пределах дворового колодца. Правда, в силу возраста и невесёлых игр мозга, эту информацию она передавала всегда по-своему, забывая важные или добавляя несуществующие детали.
И вот в одно прекрасное утро мой папа оторвал лист календаря и увидел, что на дворе – о-го-го – первое апреля. И это было не просто первое апреля, а к великой папиной радости ещё и суббота, ибо то, что он тут же задумал, требовало присутствия соседей. Глаза его загорелись, как у всякого шкодного тридцатилетнего мальчишки, а в животе полетели… таракашки. Папа, напевая под нос «Будет весна, полагаете вы?» вышел на улицу, где уже вовсю кипела жизнь. Кто-то развешивал постиранное бельё, кто-то курил, кто-то выгуливал детей.
– Водой все запаслись? – небрежно обронил папа, улучив момент, когда его могло услышать большинство.
– Что значит запаслись водой? – насторожилась тётя Соня – боевая хваткая женщина, со следами на лице прежней красоты, усталости и разочарования.
– Так отключат через час, – зевнул папа, – и холодную, и горячую. Из ЖЭКа же звонили. Ремонт труб. Дня два будем обезвожены.
О, что тут началось. Двор загудел, как улей, в который ткнули палкой. Через час в каждой квартире, кроме нашей, водой было наполнено всё, что можно наполнить: кастрюли, вёдра, чайники, тазики, ванны.  Папа стоял на улице, с удовольствием наблюдая, как быстро и плодотворно расползается придуманная им новость. Когда же соседи запаслись не пивом, но другой полезной жидкостью, и снова вышли вдохнуть свежий апрельский воздух, когда они наперебой стали делиться своими переживаниями и тем, что «ну какой ремонт в апреле, это же беспредел», папа не выдержал:
– Никто не напомнит мне, какое сегодня число? – громко спросил он.
– Первое апреля, Володя! – поспешил ответ.
– Ну так, с первым апрелем вас, господа-любители-запасаться-водой.
Двор снова загудел. Папу хотели побить, но он смеялся так, что заразил других. А зараженные смехом никого побить уже не могут. И довольный жизнью папа пошёл домой. Возле подъезда, в одиночестве, как всегда, сидела баба Мира. Дым наполовину выкуренной папиросы окутывал её худую старушечью фигуру, одетую в рваную шубу.
– Володя, – позвала она папу, – ты запасся водой? Отключат сегодня. И горячую, и холодную.
Папа улыбнулся и вздохнул:
– Баба Мира, да это я выдумал про воду. Первое апреля же.
Ответ бабы Миры, умевшую забывать важные и помнить несуществующие детали, папу потряс:
– Не знаю, что ты там выдумал. Лично я эту новость слышала по радио!
И баба Мира поднялась с лавочки и пошла запасаться водой – ибо радио врать не будет!

Эта история могла бы закончиться в этом месте, но нет.
Соседи, позлившиеся на папу, а потом простившие его, один за другим освободили свои жилища от ненужного количества H2O, все, кроме бабы Миры, которой казалось, как мы помним, что эту новость она услышала по радио. Конечно, по радио никто ничего подобного не объявлял, как и из ЖЭКа никто не позвонил, когда к вечеру во всех наших маленьких, словно японки, домиках отключили и горячую, и холодную воду. Папа тогда справедливости ради заметил, что то, что начинается с шутки, вполне себе может закончиться аварией.
На следующий день баба Мира охотно делилась с соседями водой и не знала, что с лёгкой руки своего ближайшего соседа, с тех пор все её называли мировой женщиной или женщиной мира.