Антиромашковая жизнь

На раздорожье тягостном и в макинтоше вытертом
насмотренный всей дикостью и тупостью времён,
и веком безобразящим, почти что ими выпитом,
вкушаю дух октябрьский и воздух от имён.

В пальто непромокаемом, сухом и  прорезиненном,
с чрезмерно сытой совестью, живущей в темноте,
грызущей, безотказною и смотрящей укоризненно.
При каждом тяжком выдохе позывы к тошноте.

Тоска ежемоментная зонтом укрыла намертво,
как крышкою надгробною судьба прижала труп.
В душе больной корявые и тусклые орнаменты.
А мир недружелюбнейшей со мной жесток и груб.

Я обойдён величием, любовью и богатствами.
В народе грубословие и страсть к чужой жене.
Вокруг бордели классные и рестораны с яствами,
и солнце самоварное сияет в вышине.

Не сжился, не смирился я с порядками минувшими.
Я несчастливец истинный, оторванный от мест,
где был рождён и выращен, и мучим был имущими.
Шерстинки бороды моей, как тысячи существ.

Стезя многодорожная. Распутье перекрёстное.
Гнетомый одиночеством опять хочу к тебе.
Разрыв, разъединение - дела победоносные.
Мы рассоединённые блуждаем по Москве...



Татьяне Ромашкиной