Беспробудное, долгое время

***
Время долгого сна. Беспробудное, долгое время.
И невнятный вопрос: он изводит меня, теоремя,
надрывая мне сердце, гвоздём пробивая мне темя.
Но решения нет, и забвения нет — только бремя.

Так дома, уходящие сами в себя при направленном взрыве,
исчезают в каком-то едином и мне непонятном порыве:
этажи, шахты лифтов и окна, светившие раньше красиво, —
исчезают строкой самолётного злого курсива.

Так уходят все книги, все знания, музыка, чувства,
и лежит человек, остывая, нелепо и пусто,
и не слышно кровати привычно-больничного хруста.
Отзвучал безыскусно.

Что мне скажут об этом деревья, поляны, пустые равнины?
Мы рождаемся голыми, ходим по свету —
ранимы,
верим в то, что невидимым богом
навеки хранимы —
в бессловесной массовке,
в бессмысленной, злой пантомиме.

Пробиваются снова тюльпаны сквозь твёрдую почву.
По привычке хожу проверять в длинном ящике почту.
Мне не пишет никто;
но, впечатав курсивную строчку,
самолёт, улетая,
не ставит последнюю точку.