Кто же они, наши герои?

Кто же они, наши герои?

 Пока они беспокойно спят каждый у себя дома: Джоник беспокойно мечется на своей кровати;  Олег лежит словно покойник, не понять, то ли он спит, то ли о чём-то думает, у него короткие веки, и во сне они не смыкаются полностью. "Ты колымским сном спишь, паря!"- заметил ему сокамерник, когда Олег оказался с Техасом на Петрах.



У Олега - мрачный характер, ему 26 лет, но он очень раним , он поздний ребенок, у него две сестры, которые старше его на 7 и 10 лет. Они очень интеллектуально развиты: такие книгочеи, что у обоих сильно упало зрение. Он старался в детстве за ними поспевать, читал все книги, что и они. Это особо выделило его среди сверстников. Он занимался боксом, тренер выделял его на занятиях. Но спорт дальнейшего развития не получил, не хватало времени на учебу. Школу закончил блестяще. Золотая медаль. Любил английский язык. Но в языковой вуз не пошел по настоянию родителей: посчитали, что нефтяная отрасль - более благополучное будущее. Детство прошло в маленьком городке. У него очень строгий отец, который пристрастен к выпивке, поэтому под хмельком выражал бурные проявления любви к единственному сыну. Заваливал подарками. Олег всегда очень тяготился этим.



Евгений же в отличие от Олега - счастливый ребёнок , который вообще не учился в школе! Ему 20 лет.  Родители дали ему домашнее образование: в 7 лет он оказался готов для учебы в 4 классе, так и начал учиться - сразу с ребятами старше себя, но школу он посещал раз в году: только для того, чтобы написать годовые контрольные работы и получить возможность перейти в следующий класс. Но выпускной класс он всё-таки провел в среде одноклассников, так как посчитали, что в плане подготовки для поступления в вуз это будет более надежно.


 Именно там классный преподаватель и обратил внимание на то, что Евгений легко поддается чужому влиянию, что и отразила в характеристике, которая даётся с аттестатом зрелости. Он легко поступает в нефтяной вуз и заселяется в общежитие, которое представляет собой бывшую гостиницу в 16 этажей, которую построили в свое время для участников фестиваля молодежи и студентов. Олег к тому времени уже забрал документы из вуза по собственному  желанию.



Евгения Олег заметил первый раз, когда тот с друзьями-первокурсниками отмечали с алкоголем свое поступление в вуз. Торжество закончилось тем, что одного из приятелей пришлось тащить на руках - так он перепил. Очевидцем этого факта и стал Олег, который поразился необыкновенной привлекательностью синеглазого, с волосами цвета платины, хрупкого и очень грациозного паренька, который и был Евгений. Олег стал искать случая, чтобы познакомиться с ним, благо соседями Джоника были бывшие одногруппницы.

 Олег рассорился в свое время с Техасом из-за доли. Наступило безденежье. Бывшие дружки время от времени оказывали на него давление с целью вновь привлечь к противоправной деятельности. Но после того, как Техаса пришили на одной из стрелок, давление ослабло.

 Елена, девушка, к которой он испытывал пылкие чувства, отказала ему во взаимных чувствах. Она и прежде была холодна к нему. С таким эмоциональным бэкграундом Олег привязался к симпатичному пареньку и всячески опекал его. Евгений был в восторге от внимания Олега: он  казался ему самым крутым парнем в мире. Романтика быстро закончилась: к Джонику приехали погостить на недельку дружки из родного городка в Сибири, где активно добывают нефть.

 Деньги у них быстро закончились, они решили обчистить квартиру родственников одного из дружков. Джоник примыкнул к их замыслам. Первая кража прошла успешно. Друзья даже переехали в фешенебельный отель. Олег ничего не подозревал тогда, он не мог понять: куда пропал Джон. Одногруппники Джона только указали ему на приезд товарищей. Что за товарищи, недоумевал Олег: Джон толком в школе не учился.
Все выяснялось, когда Джоника в наручниках увидели с сотрудниками милиции: при попытке продать ворованные ювелирные украшения возле ломбарда его задержали. Он сдал подельников. Последовал арест и заключение под стражу до суда. Джон оказался в "Матросской тишине".



Олег винил себя в произошедшим: именно он оказался источником блатной романтики. А его авторитет перед младшим по возрасту - решающим фактором для решения пойти на преступление.Однако суд принял тогда во внимание юность Джоника, его учебу. Он выпустил Джоника до суда на свободу. в отличии от трёх других подельников. Папа Джоника, Олег и Джоник встречались тогда, чтобы обсудить дальнейшие действия. Было время перемен. У обоих было много соблазнов. Теперь у обоих все в прошлом, они пытаются снова найти себя.



***
   

               
  Вместо сна на Олега нахлынуло воспоминание. Шлюха была не безобразной. Голой он ее еще не видел. Внизу в машине она просто отсосала у них с Гариком члены как была в плаще. Олег запомнил капельку спермы,  которая крохотным фианитиком мерцала на тонкой шерстинке ее вязаной шапочки. Теперь на высоте многоэтажки он он смог отметить, что фигурка у проститутки не дурная, но что-то всё-таки делало ее дешёвой. Она открыла им дверь блока и поспешила снова в постель. Кровать было видно через открытую дверь маленькой комнаты блока, той, которая предназначена для проживания двух человек и называлась студентами "двушкой".



Они толпой последовали за обнаженной девушкой, тогда Олег и успел рассмотреть ее со спины. Двигалась она по-женски, но все равно ей не хватало какой-то грации: ужимки, жесты были бабьими, нашел наконец слово Олег. Это и делало ее дешёвой: линии тела были не плавными как у фотомоделей из журналов, а более грубыми: очертания квадратных мышц поясницы и ягодиц сливались в один огромный квадрат. Силуэт ее фигуры в освещенной одной только настольной лампой комнате производил в общем-то неплохое впечатление, но не покидала мысль, будто на тень ладной девичьей фигуры в области таза наложена тень квадрата. Шлюшка шмыгнула в постельку, где ее ожидал счастливый Джоник.




- С Днём рождения! - стали орать ребята и жадно рассматривать пару, которая под одеялом скрывала свою полную наготу.
- Джон, ну, ты что, как маленький! Тебе уже 20 лет! Покажи нам как ты стерву дерешь! - будто бы шутливо, стал подначивать, Джоника Олег. Было видно, что проститутка  сосёт тому под одеялом член, то есть продолжает занимать тем, чем они занимались до того, как толпа приведенная Олегом из комнаты, где праздновалось день рождения, не ввалилась в комнату.



У Джоника по лицу скользнула как тень гримаска сильного недовольства. Он явно стеснялся своего положения. Олег примиряюще произнес будто извиняясь:


-Она же задохнётся там у тебя! Дай ей подышать!


Джона было жалко, он выглядел таким беспомощным, поэтому Олег более ободряющим, чем насмешливым тоном, повторил общее требование толпы:


- Пусть она перед нами пососет тебе! -



и уже обращаясь к путане, жёстко и приказным тоном, произнес:



- Сожги этого парня дотла! Своё двадцатилетие он должен запомнить на всю жизнь! И минет- это только начало!



Толпа одобрительно загудела. Олег властно стянул с молодых людей одеяло. Сопротивляться было бесполезно и Джоник с деланным куражом прикрикнул на голенькую девчонку:



- Делай красиво!




Олег довольный глядел, как девушка послушно ласковой теплой волной скатилась с груди Джоника к его ногам, ее миленькая головка как поплавок у рыболова стала мерно двигаться вверх-вниз.



Толпа студентиков-дружков Джоника взвыла голосом необузданного одобрения всего происходящего. Не часто в общаге попадешь задарма на такие шоу! Акт совокупления жадно пожирали глазами. Вид девушки беспрекословно выполняющей приказы Олега вызывал крайнее возбуждение.



Олег с удовлетворением отметил про себя, что с красивенькой проституткой действительно повезло. Поначалу в машине она поартачилась  немного: отказалась поцеловать ему руку, но когда взяла в рот и стала сосать Олег понял, что они с Гариком нашли жемчужину.
Однако он вовсе не хотел делать для студентов это представление за свой счёт слишком долгим. Он поднял одеяло и заботливо накрыл девушку, теперь он испытывал к ней благодарность: она деятельно способствовала развитию сценария, который он задумал. Джонику подмигнул:



- А то она замёрзнет!



Толпа разочаровано вздохнула. Олег стал всех выпроваживать из комнаты. Ему понравилось как все организованно и спокойно подчинились ему, славно подыгрывая его планам. Он даже не верил до конца, что все идёт по его сценарию.


***

               
  Кошмар Джона стал развиваться дальше. Он сидел голый у Олега в постели: тот не позволял ему, укрыть наготу одеялом.


- Джонсон! Если ты, как говоришь, знал, что "что-то такое будет!", зачем ты сюда пришел!


Более молодой из присутствующих в комнате людей молчал. Вернее, у него было много, что сказать, но так много, что и не знаешь, с чего именно начать. Олег продолжал:


- Я не говорю тебе: на колени, сука! Соси! Я говорю: успокойся, покури, выпей водки! Поспи, наконец! Мы никуда не торопимся! Времени у нас - вагон! Если бы мы начали с тобой целоваться миллион раз, как ты предложил, на выполнение этого действия у нас ушла бы неделя, при условии, что мы бы совершали два поцелуя в секунду.



Джоника аж передёрнуло: ничего он не предлагал подобного! Никогда! Ему стало тоскливо, как тогда в классе с Ярыгиной. Олег , кажется, поймал свой поэтический настрой:



- Валяйся, спи, жри - хавки полно в холодильнике! Вон в "сегу" поиграй, видео посмотри! Если ты героин хочешь, я негру позвоню : его сейчас с Лумумбы привезут!



При слове "героин" Джон насторожился. Это была самая главная тайна, тайна тайн той части жизни, которую он успел прожить.


- Делай, что хочешь! Тебе - все позволено!



Джоник сначала обнадежился пришедшей в голову мыслью о предложении напиться с Олегом вхлам, но он сразу прикусил язык: он стал понимать, что все, что бы он ни сказал, отныне будет обращаться против него, как с этим, якобы, его предложением целоваться целую неделю, не вылазя из постели! Он даже усмехнулся при мысли, что полмиллиона секунд - это очень много времени, если подумать.


Олег заметил эту тень его улыбки и воодушевился:

- Отдохнёшь, освежишься под душем, чисто выбрит, слегка пьян!-


подмигнул он Джонику и продолжал:



- А потом скажешь, я все обдумал и решил, что ничего страшного не произойдет: небо не упадет на землю, земля не разверзнется у меня под ногами! Давай, Олежик, я отсосу у тебя быстренько-быстренько и пойду, наверное, домой, а то я засиделся что-то в гостях!



Олег так уморительно смешно все это говорил, что Джоник снова усмехнулся и тут же пожалел об этом. Вся эта его привычка улыбаться стала приносить ему только вред!



Джоник знал давно, на что готов Олег: он был готов на всё! "Я - смертник! -сказал он как-то Джонику про себя.- Меня что эти убьют, что те! Какая разница! А если так, я проживу остаток жизни так, как я хочу! "

  Стеклянная посуда в шкафу ещё дрожала от его, Джоникова, крика, соседи, наверное, оставили все свои дела и напряжённо вслушивались в тишину вечера, чтобы определить источник этого крика. Только вот Олега этот крик не испугал, наоборот, Олег вдруг стал спокойным-спокойным, таким спокойным милейшим Олежкой, каким он и был со всеми всегда, и любим всеми именно за это, но в этот момент времени это и делало его особенно ужасным.


Джоник почувствовал, что у него появился шанс, он придал своей позе максимально оборонительный вид, но понимал, что отсутствие на нем трусиков лишает его боевую стойку нужной агрессивности.   
                -Сними футболку!   

                Джоник просто отпрянул от Олега на полтора метра, чуть не разбив себе голову о стену. Он уже не пытался выглядеть грозно, просто ощетинился как большой ёж и исподлобья глядел на Олега. 


                -Давай, давай, снимай! - подбадривал его Олег. Он не верил тому, что происходит: ему казалось, что он обладает какими-то небывалыми гипнотическим силами - раздевает самых красивых пацанов в мире , пацанов с заоблачной самооценкой, а вместе с ними и тысячи девушек, которые готовы отдаться этим пацанам по первому зову. Он никак не мог себе представить, что движет Джоником, что делает его таким безвольным.


 Джоник мог просто встать , одеться и уйти; мог просто взять табурет и бить его, бить до тех пор, пока табурет не развалиться на части, но Джоник этого не делал. Про себя никто точно этого сказать не может, только суд людской, так сказать, но про Джоника Олег точно знал: он не гей! Гомофобом Олег не был, но как-то скучно было с геями....



***



 Олег присоединился к кошмару Джоника.  Он хорошо помнил, каким тот был: Он был такой свежий, живой, острый, наглый, дерзкий, его просто хотелось обуздать, услышать как он хрипит без сил, только дико вращает глазами, но не сдается! Но он этого не делал!


 Олег не понимал: почему!                -Дай мне сюда футболку! - Олег это сказал как о деле свершенном. Джоник молча подчинился. Вот так происходило всегда: сначала - дикое отчаянное сопротивление, потом неожиданная совершенно немотивированная крупная уступка, о которой даже не мечтаешь в любое другое время. "Может, он думает, что идёт какая-то последняя проверка его лояльности? Кто его знает! Только возникает вопрос, куда он собрался вступить? В какой тайный орден? За кого он меня считает?"



 - Джон! Знаешь, есть такие пытки,-наконец устало произнёс Олег,- жар и холод. Человека сначала обливают едва теплой водой, долго-долго обливают. Потом холодной до тех пор, пока он не замёрзнет. Снова теплой, чтобы он быстрей согрелся. Казалось бы, чего тут страшного! Теплое-холодное! Контрастный душ! Даже полезно! Но в один прекрасный момент после очередной теплой фазы обливания прекращают. Оставляют человека  просто как есть.



 Человек начинает постепенно остывать. Остывает-остывает, остывает-остывает, и вдруг его начинает бить такой озноб от холода, что он думает, скорей бы меня бить начали - хоть согреюсь. Но его никто бить не собирается. Его продолжает трясти от холода. Ему тогда предлагают теплую ванну. Он с радостью соглашается. Отлично, ему говорят, давайте мы распорядимся, чтобы вам готовили горячую ванну и заварили кофе погорячее с чем-нибудь очень сладким, а вы нам все расскажете, что мы знать хотим! Хочешь знать, сколько человек выдержало? 



Джоник вопросительно смотрел на Олега: гроза пронеслась!
-Сколько?-несмело улыбнулся он. Олег не ответил на этот вопрос, а продолжал:   

   - Вот такой пыткой ты продолжаешь меня мучить с самого момента нашей с тобой встречи: то ты грабишь родственников, ладно, проехали; то я прошу тебя, чтобы ты, молча ,просто поставил мою сумку у себя под кровать, молча, Джон, никому не говоря ни слова; прихожу за ней, оказывается, ее давно нет в общаге: Слава Богу! Альберт увез её от греха подальше. Но о ней знают уже все общаги на Волгина! Проехали! Спрашиваю тебя: Джон! Ты учиться собираешься!? Ты мне отвечаешь: я, Игорь и Дима решили, что мы будем держаться всю жизнь свою вместе.

 Я против этих парней ничего не имею, Джон, один двукратный чемпион Европы по кикбоксингу, у другого я папу видел: нормальная семья! Но текущее их умственное состояние, милый Джонни: долбоебы!
                -Олеежиик!- умоляюще затянул тогда Джоник,- давай забухаем! 

 Олег посмотрел на него нет , не с презрением, не с яростью, не с гневом, Джоник так никогда в жизни и не понял, как на него посмотрел Олег.   


 - Знаешь, Женька, что! Я не хочу больше ни бухать, ни трахать никого:  не хочу копаться в этом дерьме и с этим дерьмом! Но самое главное, Евгений Владимирович:

Я не хочу больше жить! 

***
                Олег проснулся в поту. Посмотрел на будильник. До пяти утра оставалось пять минут. Он решил вставать. Джоник тоже проснулся рано. Тело ломило от усталости. Все эти воспоминания угнетающе действовали на него. Раньше спасением был героин. На ту кучу бабла, которую Олег оставлял ему каждую их встречу, у негров-дилеров можно было купить пять-шесть чутков. Его не сразу надоумили на эти приобретения: сначала Джон тратил деньги бездумно на развлечения. В то время в Центральном доме туристов в Москве появился валютный магазин: "Джюлиус Мейнл".



 Там-то он покупал для себя и для пары-тройки товарищей, которые ошивались теперь вокруг него неотступно, дорогое мороженное за дойчмарки. Мороженное было многослойное как торт, его нужно было есть дома с ложечкой, они же просто жрали его , постепенно обрывая картон по краям, вымазывались все в вишнёвом сиропе, ржали друг над другом, показывая пальцем. Иногда мороженое падало у них из рук. Они просто открывали следующую упаковку. Потом в ларьке покупали минеральной воды и поливали друг другу, чтобы умыться. 



 Катались они и в центр, на Арбат. Художники рисовали там шаржи на них, некоторое время ребята прокатывались с хохоту рассматривая их как "Веселые картинки", потом когда уже все надоедало, просто выбрасывали их в мусорную урну. Шли слушать музыкантов. Джоник вспомнил как одна группа разыгрывала какую-то сценку. Она касалась недавних событий , но Джоник толком не понимал о чем идёт речь. Там упоминался Ельцин и Горбачев, все было мат-перемат, толпа вокруг просто падала от хохота. У Джоника был абсолютный слух и отличная память, чуть поднапрягшись, он смог восстановить в голове содержание сценки:Точно за каждое слово Джоник ручаться не мог, но что-то типа:

Москва. Девятнадцатая партконференция.
На Истринском кладбище хоронят Писо -
Легендарного курды батоно - вора в законе
По имени Валерий Диомидович Кучулория.

В зале партийном, где цвета кумача и золота,
Спорят члены Политбюро о судьбе роковой. 
Ельцину отомстить Лихачеву и Горбачу охота!
А те голову себе ломают, что с Перестройкой?

— Товарищи! — Горбачев высоко поднимает руку. — 
Реформы нужны позарез, иначе —кранты и разруха!
Гласность и хозрасчёт, ускоренье и перестройка — 
Вот наша дорога к счастью, вот где мы выиграем!

— Нет, Михал Сергеич!— Лихачёв встает, брови хмуря, — 
Традиции, опыт, партбилет и карточки— вот наша культура!
Нельзя всё ломать родную хату, нельзя рисковать сдуру! 
Широко шагая, можно штаны себе порвать или *** сломать!

— Всё это слова! Народ хочет жрать!— Ельцин бьет кулаком. — 
Поиздержались люди, помнят Брежнева, а живут нищетой. 
Пора нам решиться жить как в Америке, пора нам дерзать!
Поможет во всем президент Рейган или всем пропадать! 

Шеварднадзе вздыхает, качает головой: 
— Ай, Писо, Писо! Какой человек был! 
В восемнадцать лет уже был коронован! 
Царства Небесного, курды батоно! 


— Мозга ****ь керякма! Вы тут ****ите, а где результат? — 
Ельцин об стену в сердцах разбивает графин с водкой. — 
Народ - не долбоеб! Он всё видит, хочет теперь всё знать!
И скоро он сам нам всем *** свой покажет, еб вашу мать! 

— Нельзя так, Боря, выражаться при дамах!— смеется Горбач . — 
Мы строим страну, что нам Сталин оставил, а не публичный дом. 
Если не мы, то - оргпреступность! Читали статью "Лев прыгнул!"?
С нами долго разбираться не будут, это не тупое советское быдло!

— Жопу хочешь спасти, Сергеич? — Лихачёв смеется ему в ответ. — 
Вы сами, нахуй , с ****ой гласностью, всю страну завели в тупик. 
Теперь, блять, всё, что от вас только слышно: это терпилы крик! 
Лучше в лагерном клифту на лесоповале, чем у Сильвестра на пере? 

Шеварднадзе вздыхает, качает головой: 
— Ай, Писо, Писо! Какой человек был! 
В восемнадцать лет уже был коронован! 
Царства Небесного, курды батоно! 

— Да вы тут шуты гороховые, боятся на хую уже поздно, пидоры! — 
Ельцин кричит благим матом: "Жопу порву!", и глаза его горят дико. — 
Пока заседаем, как в театре,  нам воткнут по самые помидоры!
А народ наш голодный в очереди стоит! Я лучше сам лягу на пику!

— Ты сам клоун, дурилка картонная, Борис Николаич, — Горбач встает. — 
Ты только орёшь как телка в "Глубокой глотке", но сути не предлагаешь. 
Нам колонии распустить, что ли? О холодном лете пятьдесят третьего знаешь?
Ты хочешь власть взять в свои руки, но только зря к ней ты пакши тянешь! 

— Власть? — Егор Кузьмич Лихачёв заразительно смеется в ответ. — 
Власть — это бремя, а не приз. Ох, и тяжела ты, шапка Мономаха!
Но если  мы не крутанемся по-бырому,  будет уже нам не до смеха!
КГБ не спасет нас, не надейтесь! Своего часа ждали столько лет!

Шеварднадзе вздыхает, качает головой: 
— Ай, Писо, Писо! Какой человек был! 
В восемнадцать лет уже был коронован! 
Царства Небесного, курды батоно!

— Да вы тут все, век воли не видать, псы конвойные и волки позорные, — 
Ельцин пальцы гнет веером, шапка его пропеллером, сопли пузырями. — 
Ваше место - на параше! Делите билеты на поезд, который давно ушёл!
А народ наш голодный в очереди стоит, послушайте меня и будет хорошо! 

Шеварднадзе вздыхает, качает головой: 
— Ай, Писо, Писо! Какой человек был! 
В восемнадцать лет уже был коронован! 
Царства Небесного, курды батоно! 

Поднимает Эдуард Амвросиевич глаза к небу и шевелит про себя губами
Слышно только в гробовой тишине: "На холмах Грузии лежит ночная мгла.."
- Богатыри не вы! - обращается он ко всем присутствующим.- Читали "Мцыри"?
Все помнят , что Шота Руставели сказал? " Вор - не человек! Вор- это кристал!"

— Алмаз!— Лихачёв смеется  ему в ответ. —  Ты бы Васю Бриллианта вспомнил!
Вы, грузины, ****е нас, русских, всегда без резины! Ты Сталиным себя возомнил?
Иосиф Виссарионович - величайшим генералиссимусом был и другом учёных!
Если бы вы знали, как маршалы Жуков и Рокоссовский боялись вафли его моченой!

Шеварднадзе вздыхает, качает головой: 
— Ай, Писо, Писо! Какой человек был! 
В восемнадцать лет уже был коронован! 
Царства Небесного, курды батоно!   


               
 
***
               
 Джоник вздохнул: с Олегом не соскучишься!
Статья о собственной персоне его оставила равнодушным. Он усмехнулся тому, как Олег снова его подловил с этими восходами и закатами. Он снова посмотрел на него, посмотрел так, как будто видел заново.
У Олега была яркая черта его внешности - фамильная: это огромная челюсть. Как сам Олег шутил: гляжу в разрез монгольских глаз на своего лица портреты! Гляди что в профиль, что в анфас - сплошь уголовные приметы!   


               
 Олег никогда не рассказывал, что дед у него по отцовской линии был небывалым силачом. Во время гражданской он был задержан вооруженными силами курултая в подозрении в связях с партизанами. Предание гласило, что ему пришлось голыми руками убить девять охранников: всех кого он встречал на пути, пока вырвался из сарая, где его содержали, и не добрался до привязи, где стояли оседланные кони. Вскочив на одного ему удалось оторваться от погони. Будущий сталинский маршал Блюхер в ту пору, как раз совершал свой знаменитый рейд по Уралу.



 Ему сообщили о геройстве деда. Блюхер был так впечатлён, что потребовал привести деда к нему. В семье как реликвия хранилась фотография деда с Блюхером: оба на конях, сабли наголо.
Во времена коллективизации дед попал под компанию борьбы с кулаками: имущество конфисковали. Можете представить его авторитет перед односельчанами, что они не только не позволили представителям советской власти выслать его в Котлас, но и выбрали председателем колхоза! Небывалым этот случай не назовешь, правда? Так и председательствовал дед Закар в собственном когда-то доме, ставшим правлением колхоза. Детей было семеро. Женился в 30 лет на 18 летней девушке - спас от коллективизации. Она тоже была из зажиточных крестьян. А вот её родителей сослали на Север, известий от них не поступало.


 Закар ушел добровольцем в 47 лет на фронт, хотя у него была бронь. Участвовал в освобождении станции Поповка. Его дивизию отметили за невероятный героизм. Состав дивизии был старики и мальчишки. В марте 1943 погиб.



Эта челюсть страшно не нравилась Олегу в детстве: он думал, что не будь ее, девочки бы считали его более миловидным и не отказывали в романтических встречах. А на боксе шутили, что он удобный противник: по его челюсти не промахнешься! 


Но когда он стал молодым человеком, его челюсть придала ему внушительный вид: мужественный и агрессивный. Предметом обожания среди девочек он так и не стал, но вот среди парней вызывал невольные опасения.



 Теперь когда они шли на занятия, Джоник удивлялся тому, что первый раз, когда они встретились, он сравнил Олега мысленно с гориллой .
Олег был по своему симпатичен. Джоник до встречи с ним мечтал путешествовать и жить без обязательств, получать от жизни всё и ничего не давать взамен. У него было невероятно высокое мнение о себе, о своей сверходаренности и невероятной юношеской привлекательности. Он привык быть в центре внимания: скрипач, пианист, занимался бальными танцами. Олег сбил с него спесь, и по своему Джоник был даже благодарен ему за это.



Он дал ему то, что ему отчаянно не хватало: знание улицы. Ее вони. Отец и мать у него геологи. Они были из послевоенного поколения, более благополучного поколения, чем родители у Олега. Дед со стороны отца у Джоника был заслуженный нефтяник, кандидат технических наук. Дед жил в Казахстане. Он был из выселенных украинцев. Был пока жив-здоров.