Повесть

Олег тоже помнил обстоятельства их первой встречи. Как он не переставал удивляться мальчишескому виду этого паренька и не удержался перед вопросом, чтобы выяснить к кому и откуда он приехал в гости. Так бывало, что к студентам приезжали родственники или знакомые и останавливались у них на ночлег, пользуясь бесплатным жильем в Москве. Надо сказать, что условия проживания в общежитии были отличными: после фестиваля его ещё не успели убить, да и отрасль, которая курировала вуз была самой богатой в стране.




Студенты жили в бывших гостиничных номерах, которые назывались теперь блоки и представляли собой две отдельные комнаты, рассчитанные на проживание в них 2-х и 3-х человек соответственно, также в каждом блоке была ванная комната и санузел! Не то что один толкан на коридоре! Настоящий шик блеск! Никаких номеров люкс не надо! Бывало, набивалось в эти комнаты до 10 человек: спали по двое на трёх кроватях, а ещё четверо находили себе ложе на матрасах, брошенных на пол.



Вахтерши, призванные охранять порядок и обеспечивать проход в общагу только по предъявлении студенческого билета, были подслеповатые бабушки-пенсионерки, которых было легко надуть: все равно они фото не разглядят. Так что любой молодой человек студенческого вида мог беспрепятственно проникнуть внутрь. Гипотетически можно было попытаться проникнуть внутрь и через балкон: все этажи начиная со второго имели на каждом из концов коридора балконы. Человек достаточно ловкий мог, подставив пустой ящик из под тары себе под ноги, дотянуться до железных прутов, ограждающих балкон, подтянуться на них, как на турнике , и таким образом оказаться на втором этаже. Так видимо и поступили неизвестные злоумышленники, потому что после нескольких грабежей иностранных студентов балконы на вторых этажах по всему студ-городку были заварены металлическими листами наглухо.


 
Тогда и выяснилось, что Джоник не гость, а хозяин- полноправный студент первого курса. Олег внутренне содрогнулся: он на себе испытал все прелести жизни успевающего студента в общаге, когда никому дела нет до того, что тебе необходимо выполнить домашние задания - все наслаждаются до позднего вечера теми возможностями, которые даёт жизнь в столице огромной страны; но когда время близится к сессии та же человеческая  масса, которая травила тебя весь семестр, теперь липнет к тебе как пьяный гомосексуал - боцман к юнге на пиратской шхуне, домогаясь взаимности, твоим одногруппникам нужна помощь в успешной сдаче экзаменов, но омерзение они вызывают то ещё!
Он решил у себя в голове непременно обеспечить Джонику сносные условия существования в общаге.



Разговор с симпатичным пацаном, которым можно было просто любоваться, как предметом искусства, так воодушевил Олега, что вернувшись в комнату к знакомым девчонкам, он был в настолько приподнятом настроении, что ему удалось увлечь их своим рассказом об увиденном им телефильме по мотивам рассказа Марка Твена "Таинственный незнакомец". Девчонок поразили слова из фильма: а как тебя зовут, дядя? - Ангел! А как твоя фамилия - Сатана!   


               
 Если бы Олега спросили про его детство, он скорее всего ответил бы так:
Сейчас, вроде, меньше пьют, или незаметно просто.
Наркоманы здорово
алкашей потеснили. А раньше помню в полный рост
бухали. Рядом с моим домом - родная
школа, там проучился я десять лет и получил аттестат
 зрелости.
 При школе полагался школьный садово- опытный участок:
 грядки
бахчевых различных, лука и картофеля, заросших всегда
 по пояс,
 а всю остальную огромную площадь занимали кусты
смородины
и плодово-ягодные деревья. Все давно одичало
и превратилось в настоящие джунгли - раздолье для
 мальчишек и удобное
место отдыха - идеальное для культурного распития
горячительных
напитков посетителями винно-водочного магазина,
 расположившегося
 по соседству со школой прямо угол в угол.
 
Два самых ярких воспоминаний детства - это пьяная
 босая женщина,
 валяющаяся в кустах, и вдрызг бухой мент, едва
 стоящий на ногах,
ходячая иллюстрация к песне "У павильона пиво-воды..",
 
с орущей сквозь помехи рацией:
 
 - Пятый! Пятый! Где ты, на х..й, находишься????
 
А когда Брежнев умер, я не поверил этой новости сначала.
 Пацаны постарше
всегда нас, октябрят, задирали:
 
                Леониду Ильичу
                В жопу сунули свечу!
 
А мы-то идейные ленинцы были. Конфузились от этих слов.
 А тут эти же самые
пацаны говорят:
 
                Брежнев умер!
 
Ноябрь уже наступил. Снег, помню, выпал. Крепость
мы как будто строили,
снежную.
 
                Идите,говорим, нах..й отсюда, пид..расы!
 
                Пи..дите всегда только!
                Зае..ли уже, пионеры тупорылые..
 
А они:
                Зуб даем! В школе портрет
                стоит с черной рамкой!
 
Не поленился я тогда, пошел до школы, благо она рядом
 была.
Е..ать ох..ел я как! В фойе полумрак такой, и портрет
 у стены , где
слова УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ И ЕЩЕ РАЗ
УЧИТЬСЯ!
словно икона освещенный, стоит. Кругом ни души.
 
Помню чувство нереальности происходящего. Театр
абсурда, как бы сейчас
сказали. Измененное состояние сознания, короче.
 
А потом понеслось: приходит как-то вечером мужик
один к отцу по работе,
телефоны редкость были, перекинулись словами, а
он и говорит уже в дверях,
уходя:
                Андропов умер!
 
Еб того мента! Мы его на смех подняли: по Брежневу
траур еще не прошел!
 
А он:
                Мамой клянусь!
 
Включаем мы тогда телевизор, а там:
 
                От советского Совинформбюро!
                На 83-ем году жизни...
 
 Поэтому, когда Черненко умер, все воспринималось:
 
                Умер Максим, да и х..й с ним!
 
Тренер, помню, кричит:
               
                Вы почему тренировку пропустили?
 
Мы на траурном митинге были.
 
                Какой, на х..й, траурный митинг! ?????
                У вас ЦС через неделю!



После такого ностальгического экскурса Олега, я как автор позволю себе ознакомить читателя с некоторыми аспектами, которые Олег предпочитал не распространять о себе, и поблагодарить, что хоть кто-то оказался благосклонным к моему скучному тексту. Есть детали о внутренней динамике, что движет Олегом, чтобы хоть немного трагизма вложить в его образ. И к сожалению, в связи с этим мне придется отказаться от прекрасного стиля Пейрифита и досказать свою повесть своим языком.



 Я хочу подчеркнуть крайнюю жестокость, почти звериную, которая царила в то время, и что парадоксально, добрым вполне оказывался тот, кто совершал просто меньше зла. Дело в том, что у Олега - глубокая эмоциональная и психологическая травма. С самого раннего детства и до первых классов школы у него был настоящий друг детства- Бориска. Родители обоих мальчиков дружили семьями, отцы были коллегами по работе. Только родители Бориски были гораздо моложе родителей Олега, часто нуждались в уединении и времяпрепровождении, которое свойственно молодым и ценящим культуру людям: кино, концертные залы, классическая музыка, культурный отдых в парках отдыха. Родители Олега были более приземленными в этом отношении: отдыхом была работа на дачном участке, культурным запросом- возделывание томатов и огурцов. Не то чтобы они были малообразованными, но происходили оба из деревень, хлебнули прелести военного детства...



 В семье старались собрать хорошую по тем временам библиотеку, выписывали большое число научно-популярных журналов, литературные альманахи, но не более. Старшую сестру ещё пытались устроить в музыкальную школу,  приобрели даже фортепиано, но дальше исполнения полонеза Огинского её образование не продвинулось. Выпивший отец часто ворчал: "Это памятник твоей бездарности?" Маленький Олег побаивался, что и его могут приобщить к музыке, а это угрожало бы его свободному времени: он обожал читать и лепить пластилин. Так вот молодые родители Бориски не всегда могли взять сыночка с собой, поэтому с радостью пользовались предложением родителей Олега оставлять Бориску у них. Бориска стал подлинным членом семьи: его любили и обе старшие сестры Олега и его мама, но самое главное - необыкновенно мягок и уступчив становился отец Олега, в присутствие Бориски атмосфера в семье необычайно смягчалась  допускались вольности, о которых и мечтать было нельзя в другое время.




  Самое главное было, что Олег обожал своего дружка. С другими мальчишками даже в детсаде приходилось быть настороже - шла беспощадная борьба за лидерство, а видеть себя среди проигравших он не желал: его и так родной отец часто называл ни за что ни про что "маменькиным сыночком" и приводил пример из собственного детства, когда его мать, тяжело больная на тот момент, не силах справляться с многочисленными детьми словом, била их кочергой. Отец Олега находил это очень весёлым и часто подмигивал Олегу: "Вот горе то было, если не успеешь увернуться!" И заразительно смеялся. Ещё Олег помнил слова отца матери: "не смей мне портить сына! "



К сожалению, у Бориски после рождения маленького братика у мамы обострилась душевная болезнь: она стала неузнаваемой. В связи с этим его родителям пришлось развестись: маленький братишка остался с отцом, а Бориска с мамой в далёкий город на берегу Белого моря. Это произошло , когда Олегу и Борису было по 10 лет. Развод родителей Бориски проходил не за один день. И в течение этого времени у Бориски проявились неожиданные черты характера: он то был необычайно весел, то развеселить его не удавалось. В то время, когда Олег в школе демонстрировал небывалые показатели и считался гордостью школы ,  у Бориски,  очень неглупого и одаренного мальчика, учеба совсем расклеилась. Мало того, он с презрением стал относиться к успехам Олега. Олег сильно огорчался, что ничем не может помочь Бориске, да и оценки в школе потеряли смысл.



 Но появилось увлечение, которое восстановило настроение Бориски: он стал настойчиво в разговор вводить темы сексуального характера. Конечно, в их общении как любых мальчишек такого возраста всегда присутствовали какие-то словечки, они даже играли в больницу с ним, это их девчонки в детсаде научили! Но девчонки просили раздеться до пояса и выслушивали стетоскопом грудь мальчишек. Особенно им нравилось обследовать Бориску, который был невероятно красивым, заботливо ухоженным родителями , ребенком. Олег не скрывал, что ему тоже нравится прикасаться к телу Бориски, прикосновения же Бориски к нему казались щекоткой. А Бориска замирал, Олег замечал, что его поглаживания и дотрагивания положительно влияют на Бориску: тот снова становился собою прежним. Но вот Бориска уехал.



 Такого щемящего одиночества Олег больше не испытывал никогда. Учёба в школе немного отвлекала, но чувство пустоты оставалось. С отъездом Бориски кончилась начальная школа , и появились учителя -предметники. В классе изменилась атмосфера: то они все занимались в одном и том же помещении, а теперь стали переходить из кабинета в кабинет. Изменились и сами ребята, появились новые темы для разговоров. Все мальчишки разбились на группы по интересам, часто шушукались между собой, поглядывая по сторонам, нет ли рядом чужих. Олег был не принят ни в одну из групп: его превосходство по предметам было настолько разительным, что одноклассники только рот разевали на его ответы учителям, сказывалось чтение им научно-популярных журналов, которые выписывал отец.



 Вдобавок, появилось нечто, что от него начали скрывать с торжествующим видом: мы знаем то, о чем ты даже не догадываешься! Это расстраивало Олега. Но он уже уже был настолько развит от чтения книг, которыми увлекались сестры, что быстро догадался: мальчишки получили доступ к порноснимкам! У него мама была медиком, в доме был журнал "Фельдшер и акушерка", так что это мальчишками ещё предстояло многое узнать, о чем он уже давно знал.      



Олег быстро успокоился, но это разозлило мальчишек! Они стали досаждать ему: хочешь посмотреть как мужик бабу прет! И перед его глазами стали мелькать картинки, которые если к ним не присматриваться, были ему безразличны, но однажды любопытство взяло верх. Увиденное поразило Олега и сразило. Ему захотелось увидеть это ещё раз и ещё. Странным образом его охватывали те же ощущения, что и те, когда он нежно прикасался к Бориске. Характер сцен на картах был таков, что после просмотра их хотелось не проявлять ласку, а что-то жадно и крепко хватать. Эти чем-то было обнаженное тело женщины.



 Он просто прилепился к однокласснику - обладателю этих карт. Раньше между ними особой дружбы не замечалось. Тот с прищуром смотрел на Олега, а потом с королевской щедростью позволял пересмотреть всю его коллекцию. Можно было сойти с ума: поведение людей на снимках казалось естественным, но представить себе подобное среди тех, кого он знал, было невозможно, да и во всей нашей стране! Это Америка с ужасом подумал он. По всей школе уже распространились слухи о снимках. Олег ходил заниматься английским с ребятами старше его на 4 года: тогда английский язык начинали изучать с пятого класса. Он уже занимался с ними вместе третий год подряд. Сила знакомства с королем порно была такой значительной, что  эти старшие ребята пред ним унижались, чтобы он способствовал скорейшему доступу к заветным снимкам.


Теперь уже он чувствовал себя королём и обещал решить как-нибудь вопрос. А тут случилось следующее: матушка одного нерадивого одноклассника Олега как- то при воспитательной беседе с сыном вновь стала воспевать положительный пример Олега, все его таланты и успехи! "Да?"- закричал в слезах обозленный пацан."-А это и это ты про него узнать не хочешь?" Мать внимательно выслушала сынишку, а на следующий день собрался педсовет.


 Что было дальше рассказывать бессмысленно: у Олега создалось мнение, что все всё время только и ждали от него ошибок - их час настал! Самым страшным было то, что расследовать его дело взялась парторг школы - его учительница по русскому и литературе. Вне уроков она постоянно допрашивала его, а во время ее уроков у него даже мысли не возникало схалтурить с домашним заданием. Он стал учить предмет от и до! Он знал, что любой опрос начнётся с него. Отца Олег боялся в этом деле больше всего, но на удивление он отнёсся к случившемуся внешне равнодушно, но стал сух. Прежних тисканий в объятиях не стало. Между ними возник холод, чему Олег был даже рад: меньше вопросов, лучше настроение!



 Этот год он провел как в кошмаре: учил все, чтоб не совершить новой ошибки. Его прилежание уже стало известно на городском уровне: он просто разрывал олимпиады по предметам. Стали говорить, что он - один из самых одарённых детей города. Отец заметно подобрел. Все вернулось в свое русло.