Русалка

Уж после Ильина дня, когда ночью белого коня в поле не разглядишь, случается иногда такое узнать, что и не поймёшь, на самом ли деле было, иль померещилось всё это с тяжёлого дневного устатку... 

Встарину у нас по середке нашей реки островок небольшой стоял. Мимо него лавинка бревенчатая на тот бережок бежала. ДЕла-то тогда на той стороне много было.  Сенокос да грибы-ягоды. Да ведь,деревенька, хоть и невелика, худо-бедно жила. Народец хороший там был, весёлый... 


Вот вокурат в ту самую пору, по времени дольше полуночи, возвращался Ванька, тамошний парень, с гулянки домой. Тогда всё на нашу сторону на гульбища бегали. На небо-то луна большая, круглобокая выкатилась. Реку залила светом - на островке каждый листок на деревце, каждую травинку видать. Водушка выладилась, вызолотилась, легла лунной дорожкой...
 
Ещё близко Ванька к берегу не подошёл, а будто заприметил, сидит кто-то в перевозочке*. Да будто и девка! Волос, показалось, длинный. 
Спустился ближе - и плеснуло, как рыба по воде сходила. Глядит,нет никого в перевозочке. Пуста бесёдка*


А кругом тишь. В избах ни на этом берегу, ни на том огонька не светит...
Стал Ванька по лавинке переходить, а на островке под черЁмшиной тоненько так, колокольчиком девичий смех зазвенел.  
- Эко, - ухмыльнулся Ванька, - уж не девки ли наши на до мной подшутить собрались?
Да как хлопнул в ладоши. А в ответ, с другой стороны, будто бусинки раскатились. Опять плеснуло по воде, и пошло, пошло ровным жемчушком...

Оглянулся Ванька, а на лавинке-то девка сидит. Рубаха белая, долгая, ног из-под воды не видно. Гребешком волоски разбирает. Пригляделся получше, да в ночном свете разве что разберёшь. Будто и знакомое угадывается, а будто и нет... 
- Чья ты? - спрашивает. - Да и пошто тут сидишь?
-  Греюсь, - отвечает девушка. - Вон как луна припекает. Вода, Ваня, нынче холодная. Ильинский-то конь уж подковку обронил. Погрел бы ты меня... 
И всё ближе, ближе к Ваньке трогАется.
- Да кто ты? Звать-то тебя как? - шалит, смеётся на неё Ванька.
А она белые ручки к нему тянет, обнять хочет:
- Вашинская я. Петру кухарю* дочка. Не помнишь разве? Стешею звали. По прошлой осени утопла. Затянуло под мельнично колесо. Плохо мне там, Ваня, на речном дне. Совсем одиноко. Пойдём со мной для веселья. Ты вон как песни поёшь.
И  тут в деревне как будто петух прокричал.
Очухался Ванька. Словно кипятком спину-то окатило. Да кинулся по лавинке бежать. Бежит, по брёвнам ногами топает, а они, брёвна-то, будто вертятся под его ногами. И кажется, что ни с места совсем! Весь из сил выбился. Кое-как на берег выбрался, за калиновый куст руками схватился...
 
Набежал ветерок. Зашептались над водою обвислые ивы. А Ванька в их шелесте, будто Стешино имя услышал..."Стеша, Стеша, утешься..."
Похолодело у него в груди, то ли от страха, то ли от жалости. И с места стронуться не может...
Затянуло синевою восток. Подёрнулась рыбьей чешуёю чёрная речная гладь.
И западали в воду дождевые капли, словно там на лавинке заплакала девушка-русалка. 
Ванька всё стоял, стоял у куста, ухватывал в себя холодные капли ртом. И казались они ему горькими, как неспелый калиновый сок...


перевозочка* - лодочка
бесёдка* - скамеечка в лодке
калежка* - мелкая волна
кухарь* - мельник