Иван да Марья

- Я - то тя, Марья, жалию. Ты у меня работы тяжёлой не знашь.
А пожила бы ты вот как Венькина Стешка, дак поболе бы мне от тебя был почёт да уваженье. А то ишь разошласси, ишь расхорохорилась! Ухватом. Да по лицу мне грязным вехтём... Ну, выпил маненечко! Ну, потерял коня с дровнями! Дак нашла веть! И зород по дороги сОбрала. Чай, не переломилась? Да и великой ли был зород-от! У тя у самой и мётан. Колобаха, а не зород! Тьфу! Ни лешого ты, Марья, в сенокосном деле не малташь!..

Вот подала б ты мне лучше подушечку. На полене-то мне не особо ловко лёжать. А прикорнуть маненечко надоть. Совсем остарел* Да и голова чёго-то на плечах, ну, никак не дёржитсы. Угорел, видно! Ты печь-от пошто так рано закрыла? Головёшкой меня решила угунобить? Меня уморить, а сама эдак к Веньке?! Ужо я тебя! Ужо я этого косоглазого кухаря! Ну-ко, подай ружьё!..

Я, Маня, корову сдал, тебе целой пуховый платок привёз! А Венька Стешке чёго? Кукиш с маслом! На поллитру нам с мужиками и то пожалел. Крохобор! Суньси-ко ты к ёму. Суньси! Кусочка за так не съиси...

А у меня всё полно! Сколь того году картошки наростила? Тридцать три мешочка в подпол спустила! Ешь, Ванюшка-муженёк! А репы ? А редьки?

Не машись! Дай лучше молочка холодного. Одну бы только ухваточку чё-нить сглонуть. Кажись, заболеваю. Видно, проняло на морозе-то, пока до дому на карабушках полз. Вишь ведь, как тебя жалию-то. По вЕшёчкам, по вЕшёчкам, а к тебе, Марьюшка, дорожку справил.

А то дак с погребка беленькой маленько в стопочку кань. Я с перчиком выпью, бывать, прогреюсь. Уж побереги меня. Я ведь мужик-от у тебя варовый. Где ещё экого сыщёшь? Справный да хорошой. А у хорошого мужика и жона барыня. Дак вот уж побарствуй, будь добра, Марья Тимофеевна...

остарел* - устал