Русь изначальная 1

РУС
"Есть многое, Горацио, на свете,
что не подвластно нашим мудрецам"
В. Шекспир

О море! Даже в буйствии опасном
ласкает взор, оно прекрасно!
Вокруг него долины, горы, скалы-
все красотой объято небывалой.
Здесь Русская пятой держава встала.
Сей край обласкан русскою любовью.
Врагов кормить горячей кровью
за этот райский уголок
и рус, и тавр отважно мог.
Весь берег северный приморья
обжил народ славянский вскоре.
Здесь слава русская дышала
и кровь лилась и орошала
поля и горы, и долины,
здесь доблесть латами блистала.
До сей поры судьбой хранимы,
останки городов неисчислимых
ласкают ум. Влекут неукротимо
людей. И так уж с древле повелось,
что по названию народа
и море Русским назвалось.
Земледельцы-огнищане
нередко меч в руках держали.
Хотя и мирный был народ,
но постоять за себя мог.
И от Карпат и до Арала
Русь своей мощью подпирала
Кавказа горные вершины
и рек широкие стремнины.
Радел Рус о своем народе
в кругу кочующих племен.
Берег детей, жен, стариков
от кровожадных степняков,
чей злобный  нрав привык менять
шум боя, резкий звон подков
на жен, рабов, иную кладь,
все то, что меч привычен брать
в  опустошительном набеге.
Тогда и встал на диком бреге
град Сурож. Рядом с ним
ряд крепостей несокрушимых
в отрогах гор необозримых.
А позже Рус и в диком поле
Голунь воздвигнул на просторе
в безлюдном месте средь степей.
Под посвист  стрел, под звон мечей
в горниле битв Русь зарождалась.
Здесь каждый смерд владеть мечем
должен уметь. Перед врагом
за честь и жизнь своей державы
в любом сражении кровавом
всегда умело постоять,
врагу отпор достойный дать.
        ххх
Буйству чувств подвержен каждый.
Нет никого, кто хоть однажды
не испытал их на себе.
Так было и в его судьбе -
не избежал любовных грез
и Рус. Горячая вскипела кровь,
и сердце страстью занялось-
всепожирающим природы зовом.
Когда в волнении игривом
он взгляд бросал на дев красивых.
Природа-мать всегда горазда оседлать
любое сердце. Совладать
с кипеньем чувства никому
не удалось с начала дней.
Любовь- владычица сердец,
от чар ее спастись не мог
с момента сотворенья мира,
и не старик, и не юнец.
Любовь- пронырливая лира
играет чувствами людей.
Эрот, как ветерок проныра,
тревожит Руса ум игриво,
на струнах сердца шаловливо
выводит музыку любви.
Когда в душе героя праздник,
завороженный ум молчит.
А это значит, что однажды
одержит верх гунн или брит. 
Ей дайте только малый срок,
отыщет в сердце уголок
в оружье сбитое искусство.
Глаза ее, как шалый ветер,
волнуют кровь, блаженством светят.
Бездонный  взор юной Елены-
и вот, не вырваться из плена
ни у кого не станет мочи,
и негу взор ее пророчит,
огнем соблазна манят очи.
Улыбка томно обещает
безумного сближенья страсть.
К ее ногам готово пасть
любое сердце и попасть
в омут фривольного мечтанья
готово юное созданье.
О, витязь, тебе бы не попасть
на бал любовного страданья.
О том коварные данайцы,
конечно, знали, но сквозь пальцы
на это издревле смотрели,
у них в чести были бардели.
И Лесбос - стойбище разврата-
всем этим Греция богата.
И не спроста они мечтали,
для мести жертву выбирая,
отмстить не только Богумиру,
но и его сыну. Но секира
не властна. Чтобы уловку изменить,
чтобы прервать Фортуны нить,
придуман замысел ужасный:
- Не победим на поле брани,
так победим его страстями.
Такую вязь плели ахейцы,
влезть полагая Русу в сердце,
велеречивыми словами свое коварство прикрывая,
и захватить, как встарь, мечтая
в приморье русов города.
С тех давних дней коварной были
в державу Руса зачастили
посланники ахейцев льстивых.
Средь них и дева молодая,
и статью, и красой прельщая,
очами, черными, как ночь-
ну, кто их чары превозмочь
из смертных смог? Как неразумный мотылек
легко попасться каждый мог
в умело сотканные сети.
Вкруг этой прелести толпой
посланников Эллады рой
ее невинность охранял
и глаз с царевны не спускал.
Ее  отец хитрец, проныра,
чтоб с сыном славным Богумира
союз о дружбе заключить,
хотел Елену в жены предложить.
Рус был воспитан в строгом чине,
до сей поры не знал кручины
опасной прелести любви.
В боях, походах не успел
кипенье нежности сердечной
познать. Но вот войне конец настал.
Толь Бог войны совсем устал?
И на спокойствии беспечном
лик несравненной красоты
торит незримые мосты
к сердцу Руса. Замыслив в храм его души
буйство страсти заложить.
О, если б каждый смертный мог
бороться с вздорною судьбою,
тогда б не властвовал порок
над телом смертных и душою.
Не избежал любви и Рус,
и он взвалил на себя груз
шального и капризного искусства-
так с древле называлось чувство,
до боли сходного с безумством.
Об этом точно знали греки,
задумав Русь прибрать навеки.
Любви коварной дар жестокий
с улыбкой девы черноокой
данайцы мыслили вручить
и этим Руса приручить.
Дар, щедро сдобренный страстями.
Давно испытанное средство
передавалось по  наследству
еще с времен Эллады детства.
Умение  вертеть сердцами
отполировано веками.
Еще Парис попался в сети
коварных греков, не заметив
опасной каверзы любви.
Не избежал и чар Эрато
Долон, лазутчик греков знатный.
В Елены свиту он внедрен
и охранять незримо он
ее он должен непрестанно.
Влюбился в деву, как ни странно,
охранник чистоты невинной.
И втайне наблюдал Долон,
как вездесущий Купидон
поймал привычно в западню
сердца и Руса и Елены.
Вот озорник! Он на корню
извел долоновы  мечтанья.
Тогда в мольбе, став на колени,
просил богиню Афродиту
за все любовные терзанья
одну награду- наказанье
обрушить на счастливца Руса.
- Тогда мы с Русом будем квиты,
когда  его узрю убитым.
Я не намерен править труса
и постоять за честь клянуся
своей любви, своего чувства.
-Ты помоги мне, Афродита,
оставить с носом паразита!
А нет, так меч рассудит нас.
Для этой цели про запас
клинок особенный припас.
А если это не поможет,
тогда коварство изничтожит
любовь досадную у Руса.
Уж постараюсь и добьюся,
чтоб не случилося союза
двух пламенеющих сердец.
Уж положу их чувств конец
за счет лукавого коварства.
Она царевна, Эллады царство
могу прибрать к своим рукам,
когда я мужем стану сам.
Такой расклад вполне гораздый.
Для этого и случай есть:
на завтрашней охоте месть
своим крылом накроет Руса.
За ним в погоню я помчуся.
Ему охота -  мне забава:
за ним, за ним, о, Боже правый,
пошли удачу в миг кровавый.
Не для довольства, не для славы
я месть кровавую ношу.
Где меч бессилен, там ножу
я дам испить кровавой доли:
ему я путь-то укажу,
когда настанет миг расправы.
Уж утро, все зарею алой
покрылись долы и дубравы.
- Все на коней,- Рус приказал,
и на буланом поскакал
в места обильные зверьем.
Охота, зов ее могучий
стремит и смердов и князей
всевластной волею своей
на бой со зверем. Жар добычи
давлеет над душой людей.
Кровь бурлит струей кипучей,
и страсть, азарт, и пыл горючий,
эмоций взрыв за зверем гонят
гурьбу охотников чумных.
Добыча пылкой  Артемиды-
в погоне бурной зверь добытый.
Задор на скачках беговых -
ничто в сравнении с охотой.
Охота в давние года-
и развлеченье и еда,
добытая соленым потом.
Долон за ним, своим конем
умело управляет он.
Вот лес, и травля началась,
промеж стволов мелькает князь.
Долон за ним, не отстает.
Из чащи зубр навстречу прет.
Конь на дыбы, и скинул седока.
Привычно лук взяла рука,
стрела помчалась. Зубр рога
нацелил в гневе на Долона.
А тот за дерево, под крону.
И тут уж Рус достал бизона:
своим мечем ударил князь.
Зубр наземь рухнул, и померкла
жизни искорка в глазах.
- Ну, вот и все,- промолвил Рус.
- Ну, нет, по- моему начало,-
нутро данайское вскричало.
Долон привычен к службе ратной,
его характер безвозвратно
был с детства к сваткам приучен.
В борьбе проворен и силен,
как будто щедрый Апполон
ему охранный дал жетон
от всех невзгод и поражений.
И никогда он на колени
еще не пал перед врагом.
К тому ж заморским языком
он овладел, и не одним.
Всегда Фортуною храним
по жизни нес свои стопы
и о превратности судьбы
еще ни разу не споткнулся.
И всем царю он приглянулся,
и стал лазутчиком Долон.
В Елены свиту он внедрен,
чтоб тайным отправленьем он
внушил врагу, мол,  греки - благо,
что им захватывать не надо
чужие веси, города,
что в их привычке завсегда
лишь торг с соседями вести.
- Защищайся, коль не трус.
Владеть мечем, ты Рус, не можешь,
сейчас же голову положишь
презренный вор чужих невест.
Ты смерд ничтожный,
я царской крови удалец.
Сейчас тебе придет конец.
Вот что тебе я, Рус, скажу:
когда в тебя я меч всажу.
тебя я раной насажу
на рог быка. Твоим же людям расскажу,
как зубр тебя на рог одел.
А я тебя спасти хотел, но не успел.
Так защищайся, витязь бравый
если сможешь. Для забавы
тебя я сразу не убью,
на твой же страх я посмотрю
перед отправкой в мрачный склеп.
Иль с юных лет в боях окреп?
Иль никогда не знаешь страха?
Долон куражился над Русом,
и называл с насмешкой трусом.
- Не думал я в лесу осеннем,
что злом отплатишь за спасенье.
Да, языком владеть Долон,
неплохо, видно, обучен.
Теперь посмотрим, как мечем
ты, грек, в Элладе научен.
Тут бросился Долон на Руса
в надежде на свое искусство.
Отпрянул Рус. Не ждал коварного движенья,
и вдруг Барида наставленье
он вспомнил в этот жуткий миг.
- Не верь врагу в овечьей шкуре, -
учил настойчиво Барид,-
Он лжив. В его натуре
лукавый помысел сокрыт.
Ослабишь вожжи, со всей дури
он клык свирепый свой вонзит
в твое беспечное сознанье,
или мечем своим пронзит
твое бездумное созданье.
Скажу тебе, что Апполон
в Гиперборее был рожден.
Я жрец его. По зову Бога
обязан в Дельфы я отплыть.
Туда ведет меня дорога,
чтоб Светлоокому служить.
Тебя ж  хочу предупредить:
опасней недругов старанья
друзей притворные лобзанья.
Их лицемерные деянья,
что гробовой змеи укус-
ты это твердо помни, Рус!
Они же в спину всадят нож.
Им в наслажденье лесть и ложь.
На поле брани злобный враг
с мечем стоит перед тобою.
Тут ясно все- готовься к бою.
Друзей мерь, Рус, не по словам,
пристальней зри на их деянья,
иначе ты погибнешь сам.
Ведь в жизни, Рус мой, все не так:
один клянется  своей кровью,
другой же искренней любовью-
тебя прельстить все норовят.
Платить за дружбу своей кровью,
когда пожнешь измены яд,
тебе придется. И не скрою:
таких друзей найдется ряд
с притворством сдобренной душою.
Ну, что ж, спасибо, Абарид,
твое я помню увещанье.
Удар... коварный меч отбит:
- Ты бил не в зубра, а  мне в душу,
ты полагал, что здесь я струшу?
Удар и наземь сбил ахейца.
- Запомни, Дилон, наперед,
что Рус лежачего не бьет.
Я жертв напрасных не приемлю,
но должен ты покинуть землю,
что долго тешила тебя.
И нынче же в свои края
умчись. Иначе , грек, твоя судьба,
скажу по правде, не тая,
прервет в чужой земле свой бег.
И, повернув к врагу спиной,
шагнул к коню. Но злобный грек
презренный подлый  человек,
мечем ударил Руса в спину.
Спасла героя нрава прыть,
он повернулся, чтоб отбить
руки коварной устремленье.
И, отбивая,  меч вонзить
сумел в прохвоста лиходея.
Долон вскричал, от раны рдея:
- Как зря высокомерьем мерил
твою сноровку, юный Рус.
Ты победил, и я клянусь,
что спор - о наш совсем не кончен.
Елены умысел отточен.
Вот он удар свой нанесет
уловкой лживой и тлетворной.
В ее расставленные сети
ты сам попал и не заметил,
кто твоим сердцем нынче вертит.
Все это фикция, обман
ты сам попал в ее капкан.
Сейчас умру, сомкну я вежды
и не увижу крах мечты
и крах твоей благой надежды.
- Ты зря смеешься надо мною.
Теперь лежишь, сражен судьбою.
Что мне  поведал, тайну злую?
Ну что ж, злодей, ответ найду я
в глазах испуганных  Елены.
И горе мне, если прочту
в ее устах я глас измены.
Что ждет меня там впереди?
Я вырву сердце из груди,
если слова Долона верны.
- Ответь мне, милая Елена,
во гневе, в злобе ли Долон
твое раскрыл предназначенье?
Я в подозренье, может он
нарочно в сердце внес волненье,
чтоб породить во мне сомненье
и обвинить тебя в измене?
Моей ли куплено бедой
твое притворное стремленье?
- О, Рус, ты прав, любимый мой,
отец хотел, чтоб за тобой
следила я, как сыч лесной.
И в тайники твоей души
сумела скрытно заглянуть
и исподволь туда вдохнуть
отцовский замысел.
А если нет, так долю яда
должна тебе я подложить.
Вот все, что смею сообщить.
Жертв таких я не встречала,
вот потому всегда в печали
я дни последние влачу,
и будто шею палачу
безвинную я подставляю,
наказ отцовский осмысляя.
Но долг супруга выполняя,
тебя люблю я. А Долон
давно уж докучал мне он
своей неистовой любовью.
И потому навет возвел,
отчаясь сблизиться со мною.
Тебе клянусь своею кровью,
своею жизнью, головою,
и ничего, поверь, не скрою-
тебя всем сердцем я люблю.
Любовь сильней отцовской роли
в изменчивой мой судьбе.
Твоя  я телом и душою,
твоя, принадлежу тебе.
Ты вправе миловать, казнить
свою покорную Елену.