Лирический герой Виталия Бабича

Лирический герой Виталия Бабича.
(Книга «Новизна». Лирика, 2004-2014 года)

http://stihi.ru/avtor/chist1
https://proza.ru/avtor/chist1


Как бы поэт не скрывался от нас или не переходил к исповедальной лирике, у читателя останется свое собственное впечатление о нем. Оно складывается из контекста всего, что удалось прочитать, услышать, понять или наоборот не понять, тогда возникают заблуждения, некоторые из которых становятся мифами о поэте.
Говоря об одном и том же поэте, два критика могут так его увидеть, почувствовать, что у читателя складывается впечатление, что говорят они о разных людях. И это нормально, мнение критика субъективно, он смотрит на поэта под определенным углом зрения, да и сам поэт подливает масла в огонь, творя мифы о времени и о себе. Еще в Пушкинскую эпоху критики понимали, что с этим надо что-то делать, чего стоит миф о вечной любви поэта к загадочной Елизавете. Об этом написаны целые книги, не менее увлекательные, чем творения поэта, выдвигаются и отвергаются версии о том, кто же она такая, эта единственная любовь А.С. Пушкина.
К началу 20 века, к временам расцвета символизма, все так запуталось в поэзии, в мире творцов, что литературоведам пришлось вводить термин «лирический герой» (он появился впервые в статьях Л.Я. Гинзбург) чтобы как-то отличить рыцаря Прекрасной дамы, Демона, Снежного короля от самого поэта, который чаще всего совсем не был похож на свои стихи.
Как вы понимаете, относилось это, прежде всего к творчеству первого поэта эпохи А. Блока, это он все раз и навсегда запутал в теории нашей многострадальной литературы.
Если с А. Пушкиным, М. Лермонтовым и их современниками все было относительно понятно: герой – это сам поэт со всеми его мыслями переживаниями, метаниями и стремлениями, да и прожили они достаточно короткий срок для того, чтобы творить мифы о себе, то именно с А. Блоком все оказалось наоборот. Мифы появились до его рождения, когда Пианист-Демон встретил дочку профессора Бекетова, и окружали они поэта до последних минут его жизни. И там действительно приходилось разбираться, кто есть кто, и что там правда (по многочисленным дневникам и записным книжкам), а что чистой воды вымысел.
Немного отстранившись от личности самого автора, мы чаще всего и обращаемся к его лирическому герою, живущему в его текстах, проживающему свою собственную жизнь, если творчество поэта заслуживает нашего пристального внимания. Надеюсь, вы уже поняли, что творчества Виталия Бабича такого внимания, несомненно, заслуживает.
В преддверии весны, в начале февраля он открыл для меня и тех, кто успел познакомиться с поэтом, совсем иной мир, устроенный по особым законам и правилам, и только отдаленно напоминающий мир всех его предшественников. Но загадка его и состоит в том, что как только мы вписали его в контекст Б. Пастернака или А. Блока, или Ф. Тютчева, он сразу показывает нам, что он совсем другой:

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.

– раздражённо восклицал М.Ю. Лермонтов

Здесь ситуация складывается примерно такая же, мы видим лица необщее выражение. Наверное, каждый поэт индивидуален, большой поэт тем более, но только гении могут заглянуть за границу, за горизонт и поведать нам нечто такое, чего без них просто не было бы. Вернее, оно было бы, но оставалось неопознанным и не названным, а значит и не существующем для всех остальных.
Поэтический сборник В. Бабича называется «НОВИЗНА», и содержание его соответствует названию. А если это так, то становится интересно, кто же все это написал? Журналист, редактор газеты одного из белорусских университетов. Особо хочу подчеркнуть, что он еще и автор-исполнитель песен. А что же с его лирическим героем?
Уверена, что его жизнь в лирике поэта надо разделить на две части до 2015 года и после, потому что это два разных героя. Если наши классики прожили только первую половину жизни, то В. Бабич уверенно шагнул и во вторую. Шагнул с приличным багажом знаний, умений и опыта. Потому он нам показывает, что могло бы быть у тех, кто до 30 лет нас покинул или, не дотянув до 40, погиб на дуэли.
Лирический герой первой половины жизни автора, это невероятно яркий, обаятельный молодой человек, влюбленный в природу, свет и жизнь во всех ее проявлениях. Природа для него храм, а не мастерская вовсе, так что участь Евгения Базарова ему точно не грозит. Он влюблен в жизнь, в мир, в прекрасных женщин, он чувствует особенно остро музыку и не только привычную, но что еще более важно – музыку сфер. И сказать, что он оптимист, вопреки суровой реальности в наши смутные времена – это ничего не сказать. Это такой мощный оптимизм, что он заряжает энергией и всех, кто оказывается в поле его притяжения. И потом он невероятно привлекателен, артистичен, ярок. Читайте сами:

Я буду дышать этой светлой прохладой,
Я буду купаться в дождях ноября
От мысли, что много для счастья не надо,
Когда каждый миг проживаешь не зря!

Когда сквозь кружений листвы обозримы
Свечения истины прожитых лет,
Вздыхаешь легко, как под взглядом любимым,
И хочешь обнять весь, весь, весь этот свет!

Состояние влюбленности для молодого человека должно быть естественным ощущением, но часто ли так бывает? Многие ли из нас так чувствуют и «дышат светлой прохладой»? Это должно быть правилом жизни поэта, но часто случалось скорее наоборот. Юный Лермонтов запишет «И скучно, и грустно и некому руку подать в минуты душевной тревоги».
А подводя итог его жизни, наш современник Ю. Левитанский изрекает:

Ах, танец бальный, отголосок погребальный.
Посмертной маски полудетские черты.
Гусар, поручик, дерзкий юноша опальный,
с мятежным демоном сходившийся на ты.

Каким же ветром обдиралась эта кожа,
какое пламя видел он, какую тьму,
чтоб, словно жизнь безмерно долгую итожа,
в конце сказать —
                «и зло наскучило ему»!

Не долгожители, не баловни фортуны —
провидцы смолоду, пророки искони...
Мы всё их старше, а они всё так же юны,
и нету судей у нас выше, чем они.

Вторая половина 20 века, Юрий Левитанский - седовласый, прошедший войну поэт, настоящий Мастер в лирике, - не случайно с таким трепетом относится к тому, кто годится ему в сыновья, а может во внуки. Так велика была сила воздействия на умы и сердца Демонического юноши, по праву таланта всего-то четыре года занимавшего опустевшее пушкинское место, четыре при жизни и столетия после трагической гибели.
Я не случайно вспомнила и Лермонтова, и строки о нем: поэзия пошла по пути-гибели, разрушения, отрицания, тьмы, которая видится повсюду. С тех роковых дней (революция, гражданская, Великая Отечественная войны, что не способствовало переменам мировоззрения) выброшенные в бескрайнее море поэты плыли по течению, гадали, смогут ли они добраться до берега, или останутся там навсегда.
И вот приходит герой, который просто радуется жизни, свету, зовет нас не в пекло, а в Небеса. Сразу ли можно поверить ему?
Знакомясь с творчеством Виталия Бабича, я вдруг ощутила себя Понтием Пилатом, к которому привели на допрос Иешуа. Прокуратор зол и растерян, больная голова, предстоящее распятие, его собственный выбор страшный, раздражение вовсе не сразу позволяют ему разглядеть того, кто перед ним стоит. А странные ответы пленника, слова о том, что все люди добрые, раздражают еще сильнее. И вдруг о, чудо, у него перестает болеть голова, и он просветленный начинает понимать, что связанно это именно с тем, кто грозится разрушить храм старой веры и принести в мир что-то новое. Да, он уже избавил Властелина от боли, это ли не доказательство того, что так и будет?
 Новизна – так называется сборник В. Бабича. Но может так звучит только одно его стихотворение, бывают же озарения и просветления? Как трудно дается нам вера, как легко разрушить все, что видишь и открываешь для себя.
Стихотворение «За дождем» могло быть написано акмеистом Н. Гумилевым, настолько оно прозрачное и чистое, а ведь именно они, акмеисты, отказавшись от туманного символизма, стремились к простоте, прозрачности и воздуху, который мог бы ощущаться в тексте. Виталий Бабич возвращает нас к акмеистам снова и снова.

     За дождём!

Дождь сегодня и вчера
По зонтам спешил, по лужам.
Веселилась детвора —
Ей не важно, что простужен
Этот день. Бежал трамвай
За дождём по мокрым шпалам,
А в вагоне ты и я
Непогоде улыбались.
И октябрь нам в ответ
Возвращал улыбки эти.
Мы вдыхали утра свет,
Мы смеялись, словно дети…

А потом в кафе «Мистраль»
Забрели на чашку чая…
День бежал, как магистраль
Под колёсами трамвая.
Тишину Мирей Матье
Вдруг наполнила минором,
И подумал я себе:
«Боже, можно ведь без горя
Жить под крышей бытия,
Меньше думать о зарплате,
Чаще слышать звон ручья,
Многозвучный и крылатый…».
Дождь сегодня преуспел:
Разукрасил серым цветом
Все оттенки чувств и дел.
И в душе оставил лето…

Но если вы уже усвоили внутренний мир и особенности мировосприятия лирического героя В. Бабича, то поймете, что вовсе не все так просто и прозрачно и в этом тексте. И на самом деле это герой с душой ребенка и того единственного, кто смог потрясти и умирить самого грозного Пилата. Но становится понятно из контекста, что забот и хлопот у него не меньше, а то и больше, чем у остальных. Дождь позволила ему только на миг отключиться, отрешиться от забот и проблем житейских, улыбнуться.
А часто ли вы встречали улыбающегося человека, да еще во время дождя, когда минорные настроения умножаются? В такие минуты еще мрачнее мы становимся, и только один человек, может вот так сказать о непогоде:

Дождь сегодня преуспел:
Разукрасил серым цветом
Все оттенки чувств и дел.
И в душе оставил лето

Лето, осталось в душе только его героя. Не случайно иностранцы нас упрекают за то, что мы не улыбаемся, что мрачный вид большинства людей наводит уныние. А вот герой наш улыбается и хранит в душе лето. И нас призывает к тому же самому. И оно сохраняется и перед допросом у Пилата, и в серую дождевую погоду.
В результате поисков в интернете нашла записи почти двадцатилетней давности выступления в Литературной гостиной, благо, что материалов в сети много, и могу свидетельствовать, что он, Виталий Бабич, на самом деле улыбается этому миру, да что там, просто светится. И это тот внутренний свет, который не подделать, не сыграть на толпу, как принято говорить, это состояние души.
О состоянии души поэта еще одно стихотворение, у него говорящее название «На Эвересте чувств».

На Эвересте чувств стоять и наслаждаться,
Как первый, робкий снег порхает в новом дне!..
Так хочется (!) сберечь эти мгновенья счастья,
И в тот же миг — отдать бескрайней тишине.

Ещё минута, две — и танцы хлопьев белых
Растают вслед дождю, сорвавшемуся с крыш…
Закружатся быстрей дневных забот качели —
Уж сам, как дождь, как снег,
За ветром вдаль летишь…

А вечером, когда опустится усталость,
Захочешь тишиной дышать, не ускоряться.
Пусть тело отдохнёт… А что ж душе осталось?
На Эвересте чувств стоять и наслаждаться!

В данном случае для героя есть три отправные точки – Эверест, душа и тело, куда он и переносится, испытывая невероятные чувства и переживания. Это так не органично, не типично даже для романтиков – поэтов, которых по пальцам перечесть можно и точно придется идти за тридевять земель, чтобы их отыскать.
А вот он рядом, он здесь, он с нами. Конечно, не совсем рядом, Минск – это все-таки зарубежье, хотя и ближнее, самое ближнее, но зарубежье. И отправиться туда можно без визы, как говорят, но слишком мы разобщены в последнее время, и все же Виталий рядом, и поэтический мир его так близок и так прекрасен, что дух захватывает.
Чтобы объяснить его неповторимость и обособленность от всех нас, можно вспомнить Цветаевское: «Как много тел, как мало душ», и увы, среди пишущих людей тоже, хотя какая же поэзия у творца без души, но бывает, бывает и такое, и чаще, чем хотелось бы.
А ведь Эверест – это не просто высшая точка в горах, это еще и вершина чувств, куда он приглашает своих читателей. За плечами у каждого из нас есть и токсичная любовь, и разочарования, и потери, а потому любой помедлит немного, прежде чем самому отправиться в такое путешествие снова. Но стоит ли отказываться, зная, что при этом ты заслужил не счастье, а только покой, как герои «Мастера и Маргариты». Каждый делает свой выбор сам, но я склоняюсь к тому, что стоило бы попробовать быть счастливой снова. Вот и повторяю в знак согласия с лирическим героем:

Так хочется (!) сберечь эти мгновенья счастья,
И в тот же миг — отдать бескрайней тишине.

Живой человек, если он действительно жив, сбрасывает с плеч одежды прошлого, и устремляется в грядущее. Даже грозный Пилат после столкновения с бродячим философом  не смог остаться прежним, а что о нас говорить.
Страшно, тревожно подняться на ту самую вершину, но герой не оставляет нам выбора

Пусть тело отдохнёт… А что ж душе осталось?
На Эвересте чувств стоять и наслаждаться!

Таков финал короткого стихотворения и правило жизни для поэта.
Это очень похоже на единственное жизнеутверждающее творение М.Ю Лермонтова «Мцыри». Сама удивилась, когда обратила взор именно к этой поэме. Три дня настоящей жизни юного героя заканчиваются трагически, но сколько он успел всего пережить за эти три дня, ему и умирать не страшно. У героя В. Бабича, есть силы, есть желание жить на такой высоте, и это обнадеживает любого, кто и жить торопится и чувствовать спешит.
Я уже не раз подчеркивала, что этот автор и целостен, и последователен в своих творениях, и может менять что-то, но в главном себе не изменяет, остается верен своему мировоззрению, любви к жизни во всех ее проявлениях.
Следующее стихотворение, это вообще кредо автора, оно подтверждает то, о чем я говорила выше.

    Тебе и мне…

Кому — дорога в никуда,
Кому — к высотам Восхожденье…
А сердце тянется туда,
Где за молчаньем — Вдохновенье!
Кому — трудиться до зари,
Кому — зарёю восхищаться.
Тебе — звезду достать. Гори!
А мне — беречь созвездий Счастье…

Ему удалось сформулировать свой путь и свое предназначение в этом мире, будучи достаточно молодым, хотя многие и у последней черты, так и не понимают, куда и зачем они шли, для чего жили, была ли вообще какая-то цель в жизни.
Переживать снова и снова Вдохновение и беречь Созвездие счастья – несбыточная мечта для многих, но не для поэта и его лирического героя.
Кстати, в случае с Виталием Бабичем от такого понятия можно было бы и отказаться вовсе, но стоит ли изменять традиции, так прочно укоренившейся в нашей поэзии?
Так постепенно мы переходим к главному, на мой взгляд, стихотворению сборника « Новизна», которое хотя бы немного приоткрывает завесу тайны. Но погружайтесь в него сами, как в очень глубокий водоем, именно водоем, потому что стихия воды для героя часто самая важная и любимая. Тому, кто находится на Эвересте чувств, тяжелее, чем нам всем переживать мгновения, когда не чувствуешь себя счастливым, а ведь счастье мимолетно, даже появляясь вдруг оно ускользает незаметно, и вот тогда поэт и становится философом:

Скажи мне, о сердце моё дорогое,
Без счастья тебе нелегко?..

Оно отвечает не сразу,
Не скрою,
Лишь тихо стучит, глубоко…

Я слышу тревогу, печаль и надежду…
Мне что-то сжимает виски
И, словно тугую срывая одежду,
Хочу навсегда убежать от тоски.
Бегу… Без оглядки.
Бегу… Без сомнений.
Бегу — от себя и к себе…
Бегу…
Я в кругу
Новизны впечатлений!
Бегу от судьбы и к судьбе…
Меняются скорости, ценности, цели…
Меняется что-то внутри,
Вращаются мысли и чувства — качели,
Меняются календари…

И тихая-тихая-тихая песня
Звучать начинает сильней,
И каждый мотив её всё интересней,
Всё ярче
И даже нежней…
А если уставшие струны смолкают,
То память мелодии эти хранит.
И поутру сердце все их обновляет
И в такт этим ритмам задорным стучит…

Скажи мне, о сердце моё дорогое,
Как жить ты без счастья когда-то пыталось?..

В ответ — лишь улыбка:)
И море покоя
У брега просторной души заплескалось…

И снова строки из романа века, о том, что главным героям был подарен только покой, а не счастье, и, конечно, они восходят к Пушкинским строчкам «На свете счастья нет, есть лишь покой и воля».
Работая над текстами Виталия Бабича, от Пушкина я все время пытаясь переключиться на других поэтов, но возвращаюсь к Пушкину. И тогда кольцо замыкается. Могу свидетельствовать, что из сотни статей о современных поэтах, о хороших поэтах и Игоре Цареве, в частности, и Михаил Анищенко, и близких им поэтах, Пушкин никогда не возникал так часто. Не было связанных с ним постоянных мотивов и ассоциаций, потому что мы страшно далеки от нашего гения, все. Если и есть исключение, то это именно поэт из Минска. Может быть, в этой небольшой стране сохранилось что-то большое, светлое и прекрасное. Может быть, там укрылось то, что должно спасти нас всех?
И удивительный парадокс: в Одессе, где Пушкин бывал и творил, сносят памятник Пушкину, а в Минске хранят память о нем, живут по его законам в 21 веке. А его Россия остается где-то посередине между этими мирами, и гармония нам с вами только снится, а часто и не снится, ведь у нас есть Демон. Он возник сначала у Лермонтова, а потом еще мощнее и ярче написал его Врубель. Оттого, что они оба были практически гениальны, так трудно нам выбираться из-под этих каменных цветов, из развалин мира и творчества.
И закончить эту часть размышлений хотелось бы короткими философскими творениями Бабича, которые кажутся самыми печальными из всех приведенных раньше. Но все же и здесь мне слышится Пушкинское «Печаль моя светла, и сердце вновь горит и любит – оттого, что не любить оно не может», когда поэт находился на холмах Грузии», вот уж точно «большое видится на расстоянии».

     Один средь Мирозданья

Недовольство. Замкнутость. Молчанье.
Пробегают-убегают дни…
Остаётся пустота в сознаньи.
Как зажечь потухшие огни?..

Недовольство. Замкнутость. Молчанье.
Миражей ожившие черты…
Я стою один средь Мирозданья
и не вижу дом, в котором — Ты…

Недовольство, замкнутость, молчанье
пусть с туманом утренним растают!
И пока горит свеча, мерцанье
её жить и верить помогает…

Но если в этом стихотворении сгущается мрак над головой поэта, и он признается в одиночестве, и кажется, совсем исчезает гармония, меркнет свет, остается одна свеча. Но ведь пока горит свеча, не все потеряно.
Разве не о том же нам говорит и Игорь Царев примерно в то же самое время, слышится перекличка поэтов:

Зажги свечу, пускай горит,
Пускай творит свое свеченье
Не для забав и развлеченья,
А как преддверие зари.

Тоскливый холод превозмочь
Поможет нам свеча вторая.
Беспечно в пламени сгорая,
Она согреет эту ночь.

А если протянуть световую нить еще дальше, к посланию князя Симеона Гордого, то и там о том же самом:
«А пишу я вам эти слова для того, чтобы не стерлась память о наших родителях и о нас [самих] и свеча чтобы не угасла».
И словно бы на машине времени переносимся мы из века 21 в далекий 14 век, и убеждаемся, что все так и было и есть, и будет в жизни нашей, и чтобы свеча не угасла, нужны как воздух такие вот нам поэты.
Но возвращаемся в наше время и снова слышится голос Виталия Бабича. Вот такой он – лирический герой таинственного поэта.

* * *
Птица счастья, выбери
меня!
Дам тебе я место
у огня.
Сам тебе, где надо,
послужу,
Спать тебя, не в клетке,
уложу.
Буду тебе песни
напевать,
Я не дам тебе, мой бог,
скучать!
А захочешь — сразу
отпущу,
Ничего взамен
не попрошу…