В воде заледенелой...

Maura, I'll see you at the autopsy.
Мора, увидимся на вскрытии (англ.).
Rizzoli & Isles. («Напарницы»).

~~~* (Танатология)

Лежу в саду в воде заледенелой,
и снег мохнатый на меня летит
и укрывает рыхлым слоем тело,
что́ бездыханно и недвижно спит.

В меня трава врастает луговая,
и корни вишни цедят кровь мою́,
а я затих, себя не сознавая,
и только кожей воздух марта пью.

Мой мозг остыл, и мысли онемели,
окоченев от пустоты́ внутри.
А мог дожить до куличей в апреле
и навестить на Пасху Третий Рим...

Но миг настал -- и сердце раскололось,
не жаждет больше нежных чувств
и ран...
Есть у любого эта обречённость,
кто в чём-то Дон Кихот
иль Дон Гуан...

А где же Дульсинея?.. Донна Анна?
Иль гордая безумица Кармен?..
Их рядом нет...
Но разве это странно? --
какой я к чёрту
рыцарь-супермен!..

Я обездвижен и завьюжен стужей,
и скован талым серебристым льдом...
В хозяйстве бесполезен и не нужен,
исклёван труп мой будет вороньём.

Но -- нет: мой пёс их разогнал отродье,
он воет волком надо мной навзрыд
и ни на шаг от те́ла не отходит,
и лижет ру́ки, но... не оживит.

Его услышал из соседей кто-то,
пото́м они толпою собрались;
им ни к чему печальная забота,
поохали слегка -- и разбрелись.

Дед Вася всё же вызвал неотложку,
и закрутились скорбные дела́...
А память рассосётся понемножку,
как тает снег от вешнего тепла...

Но есть надежда: жизнь ещё вернётся:
быть может, где-то на Земле иной
воскреснет Всё, и вновь заблещет Солнце
над новой нашей Родиной
и мной.

И грянет май, и я в Москву
приеду --
в такой же по обличью Третий Рим,
и выпьем мы, как прежде,
за Победу
и Отчий край и мир благословим.

~~~
На фото:
Enrique Simonet: La autopsia (Anatomia del corazón), 1890.
Энрике Симоне: Вскрытие (Анатомия сердца), 1890. (Интернет).

АКМ (Алдр Климов Монни):
Жизнь во мне и вокруг.