Путь Инваса Глава 6

Глава 6 Синие очи неба
Мать — это сердцебиение любого дома, а без нее сердце не бьется.
Лерой Бранлоу
Ветер. Люди редко задумываются, откуда он приносит свои песни. Но все знают, как эти песни влияют на дом, на дым, на самого человека, вытаскивая из подсознания воспоминания. Воспоминания, на которых основывается их опыт.
Пещера оказалась узким коридором, на шершавых стенах которого уже лег узорами иней, но от него шло особое синее свечение, что Алиос показалось, что оно похоже со свечением круга, который нарисовал шаман песчаников. При вхождении в воду она поранила ногу, рана саднила, поэтому императрица шла с трудом и стала отставать. Через пару поворотов девушка села на каменный пол, понимая, что она ослабла и очень устала. Жрец шел впереди. Инвас обернулся.  В этой пещере можно было и заблудится, но мужчина явно знал нужный путь. Но, не услышав шаги за собой, он понял, что Алиос остановилась.
- Здесь нельзя сидеть. В этой части священной земли бьют холодные родники, ты простудишься, - Алиос не отвечала, закрыв глаза. Инвас подошел ближе и заметил порез на ноге, который кровил. Жрец порылся в мешке, на удивление он его не выронил в реке и достал стеклянный флакон, затем он оторвал от рубахи полоску и налил немного бесцветной жидкости, которая пахла алкоголем. Длинные пальцы руки приложили ткань к порезу, девушка охнула, - Нужно было сказать раньше. Нельзя оставлять раны без присмотра. Это может быть опасно.
В дороге мужчина нес Алиос перекинув через плечо, но потолок пещеры не позволяли бы сделать это, поэтому Инвас протолкал руку под ее колени.
- Обними меня за шею.
- Я сама, - жрец свободной рукой накрыл ее рот рукой, призывая к молчанию, - девушка ощутила грубость кожи. Было много солнца и соли в дороге.
- Ты можешь не спорить. Так будет быстрее, пещеры лучше, чем снаружи, - в знак его слов раздался шум воды, которая ударилась об скалу под силой ветра, императрица вздрогнула и послушно обняла жреца, чувствуя мышцы на шее, их напряжении. Девушке хотелось отдалиться, но вряд ли бы получилось на руках, поэтому ничего не оставалось, как уткнуться в плечо мужчины. От влажной рубашки пахло рекой и кровью. Инвас стал дышать ртом, но шел не останавливаясь. Вспоминая лабиринт. Стоит ошибиться и заплутаешь. Возможно, и навечно.
- Почему вы поклоняетесь океану?
- Мы не поклоняемся океану, а живем возле него, берем его дары и радуемся.
- Но вы — люди океана.
- А вы — люди лесов. Все совершенно не так, как порой думают люди. Вода нужна всему живому на земле. Даже жизнь зарождается в воде. Зерно не прорастет без нее, лес не не будет расти до небес, как песок превратится в прах. Мы верим в Бога, как и все верят в высшие силы, которые и проявляет свой лик во всем, что нас окружает. И в тебе, и даже в таком варваре как я, - Мужчина улыбнулся настолько нежно, что Алиос поймала себя на мысли, что ,когда он улыбается, он похож на человека, который видел чудо, но императрица все равно сказала с раздражением.
- Не вижу ничего веселого  в варварах.
- Не спорю, не смешно, но варвары — это тоже дети Бога, поэтому они тоже заслуживают понимания и прощения. Но я улыбался по другой причине. Впереди показался свет, значит, я не заблудился.
- Мы могли заблудится?!
- Да, такая возможность была. Данный вход используется очень редко. Он построен еще моим прародителем и об нем знают только члены семьи, хотя знают ,что такой вход существует,  многие, но большинство не знают о правильном проходе. Нужно обладать сердцем, как у меня, чтобы довериться своей интуиции и выйти на свет. Остальные остаются в пещерах, боюсь никто не знает, сколько здесь ложных ходов. Не остались схемы. Может. И к лучшему. Но, если кто заблудился, то останется здесь ,искать его бесполезно. Можно сойти с ума. Одно радует, что здесь холодно. И запах мертвечины не будет распространяться. В детстве я боялся пещер — Инвас сам не понял, как разоткровенничался с Алиос. Но девушка слушала его внимательно, пытаясь понять: шутит он или нет.
Но Инвас наконец — то вышел на каменную площадку, от которой поднималась высоченная лестница. Здесь царил ветер, но с меньшей силой, закрывали боковые стены. На стенах были вылиты мраморные статуи драконов, во рту которых находились колокольчики. От ветра они звенели на разные голоса. Мужчина вздохнул, не опуская ношу.
- Остается подняться и будет пост. Там мы можем переночевать и отправить гонца с письмом, прежде, чем мы утром отправимся, - но договорить он не успел. На самом верху раздался лай собак, зажглись фонари. Стало слышно, как спускались люди, зажигая вдоль стен фонари. Алиос стало видно в освещении, что стены были расписаны: на их сером фоне были искусно изображены животные. Люди приближались быстро. Но жрец до сих пор испытывал напряжение. Неужели он сомневается, что к нему идут свои люди?
Когда осталось пару ступеней до них, Алиос услышала женский голос.
- Господи, Инвас, - жрец опустил девушку на каменный пол. Но женщина не обратила на нее внимание, она кинулась к мужчине и обняла его, прижимая его к себе. Алый платок чуть сдвинулся с ее головы, показывая каштановые волосы, которые местами затронула седина, - Как же ты нас напугал, - женщина расплакалась, Инвас обхватил руками ее располневшую талию, -Как же ты мог уйти, ни с кем не посоветовавшись? Когда — нибудь мое сердце может не выдержать! - но жрец молчал, лишь тяжело и горько вздыхая.
За него ответил высокий мужчина, которого чем — то напоминал Инваса мимикой и спокойным взглядом.
- Будет, Елена, будет, твой младший сын еще в утробе был своенравным. И он уже не ребенок, а муж. Он советовался со мной. Я понимаю, что он нас напугал.
- Спасибо, дед. Но как вы узнали, что я пришел из пустыни?
- Наши лазутчики донесли, что мост оборван. И молодой человек спрыгнул вниз в священные воды. Я не сомневался, что это ты,и что за тобой погоня. До нас доносились дурные вести. Мать уже не надеялась увидеть тебя живым, - старик похлопал в знак одобрения внука по плечу, но его руки дрожали далеко не от старости.
Женщина перестала плакать и наконец — то оторвалась от сына, чтобы посмотреть на спутницу, которую он нес. Алиос вздрогнула, она узнала женщину. Это ее муж был владыкой океанского простора. И, когда она была маленькая. Они были у них в гостях проездом, до смерти ее отца. Она заполнила глубокие проникновенные синие глаза женщины, которые и теперь с теплотой смотрела на нее. Тогда перед ней на просто жрец высшего ранга, он
- Ты не сказал, что ты сын императора воды.
- Это что — то меняет? - в зеленых глазах были холодны как воды, в которых они искупались.
Дед и мать переглянулись. Люди же, пришедшие с ними, поклонились ему.
- Не переживай, я — не император. Я — третий сын в семье океана.
Девушка снова посмотрела в синие глаза матери, которая крепко держала сына за плечо, не отпуская.
- А я, - Алиос расправила плечи.
- Я знаю, кто вы, - женщина опечалено выдохнула, - Вы — Алиос — императрица древовидников, как зовут Вас песчаники. И это хвала Господу , что ты провел ее через их земли. Боюсь, что они не смогут тебе простить, что ты не дал ее убить, - в голосе женщины не было жестокости. Она с заботой осмотрела девушку, заметив кровавый лоскут на ноге. - А вот ваш порез не хорош, - женщина взяла себя в руки, в ней уже не чувствовалось горе, - Сделать носилки и доставить ее в прибрежный храм. Там сегодня переночуем, а потом отправимся домой. Вьюнок тебя заждалась.
Глаза Инваса при этом странном имени потеплели.
- Я тоже по ней скучал. Но тебе не стоило приезжать самой. Здесь может быть опасно для тебя.
************
Путникам дали время умыться с дороге и покормили, выделив им по небольшой кельи для сна. В кельи были жесткие лавки, но Алиос настолько устала, что была рада и этому. Особенно, что в ее комнате была небольшая печь, в которой весело потрескивали поленья. Под звук треска и заснула императрица.
Инвас заснул не сразу, понимая, что дед и мать ему не все договорили. Да, и к обычным воспоминаниям добавились воспоминания об Алиос, которая спала в соседней комнате, а вчера, она спала рядом, по — детски положив руку, под голову, все угрожая ему, что убьет его. Но, когда она засыпала, то прижималась ближе к нему от страха перед темнотой. И от этих воспоминаний ему становилось больно и жарко в сердце. Он грел змею, но он не желал ей смерти.
Не спалось только Елене и деду Инваса, величественному Варламу. На удивлении он не носил бороды. Его подбородок был тщательно выбрит. Мужчина  был седой, но не дряхлый. От его исходило спокойствие.
Они находились в комнате пастыря, который зажигал свечи в подсвечнике. Затем мужчина разлил вино по чашкам и поставил хлеб и сыр на обычный деревянный стол, который был тщательно выскоблен до бела.
- Оставь нас, Милен.
- Слушаюсь, ваше величество, - пастырь поклонился и вышел. Елена же отпила вина, и на ее глаза навернулись слезы.
- Елена, не надо.
- Я понимаю. Но это чудо, что он вернулся живой и не изувеченный. Мы столько молились.
- Его выбрал верховный совет.
- Но он твой внук! Он отправлялся на верную смерть. И не говори, что, когда лазутчик принес весть, что стрелы прошли мимо. И что он идет по пещерам. Ты спокойно пил чай, рассуждая, что совет знал, что делает! - Глаза женщины полыхнули синим огнем. Мужчина же взялся за сердце и сел тяжело на табурет.
- Не будь жестока. Прошу. Я знаю, что рисковал. Но больше никто бы не смог пройти песчаников. Тем более добровольно сдаться им. Мы положили бы человека за зря.
- А Инвас бы погиб героем! - передразнила женщина, - Он — мой сын, которого я не хочу потерять, Варлам.
- Но он -мой внук, как ты заметила, который похож на меня. Я тоже не хочу его потерять. Но у нас не было выбора. Но сейчас мы еще в большем замешательстве. Он не убил ее.
- Инвас — не убийца. Ты сам это знаешь. Не хуже меня. Тем более ты видел, как он на нее смотрит?
- Как? - старик рассмеялся.
- Этот взгляд я знаю с самого его рождения. Взгляд собственника. Если остальных своих детей я могу отговорить, что то оставить. Но не Инваса. Если он решил, что это его. Его не сдвинуть с места, он будет биться за свое до конца. Гремучая змейка Алиос — является той, что он считает теперь своим. Даже, если она его смертельно укусит, он не отдаст ее ни совету, ни обратно древовидникам, ни даже небесам.
- Но ты сама знаешь, что их обручили еще при рождении.
- Но никто это не знает. Их отцы и ее мать уже  у Бога, правду знаю, только я. Никто не знает, кроме нас. И мы будем молчать. По весне ее муж придет за ней. А пока она поживет при главном храме. А, когда муж за ней придет, то и будем договариваться, так может и лучше. С мертвой императрицы толку мало. И кто нас стравливал только порадовался бы.
- А как же Инвас?
Женщина отпила еще вина, призадумавшись.
- Нужно за ним следить. Боюсь, что в его сердце — пожар по императрице. Лучше было бы отослать его в восточные районы. Но это озлобит его. Но зная своего сына, я начинаю бояться за главный храм и верховный совет, да за любого, кто попробует повернуть к ней голову, на ее красоту, - Елена впервые за вечер рассмеялась, - Но на все воля Господа, - женщина умолчала от Варлама, что и во взгляде Алиос она заметила особые искорки ревности, который зажег ее сын. Как же это не к добру. Ну, почему же совет не послушался ее и отправил Инваса?