Кот

«Кот»
(Сцена-монолог в одном действии)
 
 
Поздняя промозглая осень. В переулках уныло завывает ветер, а с неба, затянутого свинцовыми тучами, того и гляди начнёт срываться первый снег. Недалеко от ресторации «Яръ» на холодном тротуаре сидит голодный и продрогший старый кот.

КОТ (Чешется и вгрызается в свою лопатку, пытаясь выгрызть вредителей). Похолодало… Вот-вот и зима пожалует. Переживу ли я её в этот раз? Вот это вопрос. В прошлую чудом только богу душу не отдал. А ведь тогда у меня ещё были какие-то силы. Чего ты мчишься, как оголтелый!? Ну вот… Окатили.
Я кот помойный с грустными глазами. Лишай выгрыз клочья шерсти на моём костлявом боку. Словно выжженные бесформенные язвы после пожарища, зияют они розовыми засаленными пятнами. Я грязен. Я болен. (Кашляет.) Голоден и одинок. Эх, а ведь когда-то я был совсем другим. В каком году и в каком месяце это было? Того я не ведаю. Но ещё до того, когда я впервые увидел мир вокруг себя, я чувствовал, что он весьма благосклонен ко мне. Я одним из первых добирался до материнских сосцов и жадно пил из них сладкое молоко. Мне было тепло и уютно. Столько неизведанных запахов окружало меня. Совсем ещё крохотного, но самого шустренького и любознательного из всего помёта.
Какой-то важный господин идёт. Степенной и размеренной походкой. Не без труда переваливаясь с боку на бок. (Кланяется.) Доброго здоровьица. (Провожает взглядом.) Не барин, а преогромное портмоне на кривеньких ножках. Высокомерный. Шествует и никого вокруг не замечает. У этого клянчить - всё равно, что воду в решете носить. Скряга. Мне бы попроще кого. Тогда и поспрошать можно было бы. А кто попроще, так у того у самого ничего за душой нет. Но там хотя бы милосердие какое-то. Авось, что-то и перепадёт. А эта дамочка? (Всматривается.) О… Нет… Эта уж точно ничего не даст. Уж я-то знаю. Такая даже и не посмотрит в мою сторону. В такой-то шубе. А ведь когда-то и моя шёрстка была такой же густой и лоснящеюся. Эх… На чём же я остановился? Ах, да! Я был совсем ещё крохотным. Папашу своего, как водится у нашего брата, я не помню. А вот маменька… Маменька из мещан была. Городская дворовая. Дворянка, как она любила шутливо говорить про себя. Это была стройная красавица с пятнистым окрасом, клинообразной мордочкой и крупными, чуть раскосыми глазами зеленоватого оттенка. Хоть и беспородная, но могла дать фору любой благородной аристократке по части хороших манер. Так вот. Оказалось, что мир вокруг меня невероятно огромен. Мало-помалу я стал выбираться из своей коробки и с увлечением изучать его удивительное многообразие. Я был допытливым малым. Иногда, совершая довольно-таки продолжительные путешествия, я оказывался на весьма значительном удалении от своего дома. Так в один из прекрасных дней, когда мне от роду было не больше трёх месяцев, я познакомился с Настенькой. Она шла за гувернанткой по этому самому тротуару и с любопытством разглядывала прохожих. Мы сразу же прониклись друг к другу самыми нежными чувствами. Она бережно взяла меня на руки, улыбнулась и робко поцеловала. И с той самой минуты мы были с ней уже неразделимы. Помню, как совсем ещё недавно она называла меня котёнком. О, это было так трогательно. Моя девочка… «Mon cher Pierre» - говорила мне она. Боже мой, как же я её любил. Мы были неразлучны. А когда она что-то читала, по обыкновению сидя на скамейке в саду, я сворачивался в клубок на её коленях и в полудрёме мурчал от удовольствия. (Закрывает глаза.) Вспоминаю тепло её рук и нежный ласковый голос, её запах и невероятно заботливое отношение ко мне. (Открывает глаза.) Я видел любовь в её глазах. Да-да. Я помню, как ослепительно сияли они от счастья и обожания. Это было прекрасное, чудеснейшее время и лучшие годы в моей жизни. Всё это время я жил, как у Христа за пазухой и в ус не дул. Теперь же я всего лишь вшивый (Чешется.) и никому не нужный уличный бродяга. Жалобно выпрашивающий своим осипшим мяуканьем внимание и объедки у безразличных прохожих. (Приближается к рампе.) Эй! Люди! Ну что же вы проходите мимо? Неужели вы не замечаете меня?! Неужели вы не замечаете? (Пауза.) Меня. (Грустно опускает голову.) Лишь только редкие равнодушные взгляды в мою сторону, да пинки – вот и всё, что у меня осталось. Я сижу на холодном тротуаре и вспоминаю свою прежнюю жизнь.
Впрочем, я отвлёкся. Скоротечно проходили годы и моя Настенька стремительно росла. Я же неумолимо старел в это самое время. В конце концов, она повзрослела, вышла замуж за какого-то провинциального пройдоху и переехала в соседнюю губернию. Не прошло с того дня и недели, как её дражайший папенька, терпевший меня всё это время только ради дочери, указал мне на входную дверь. Вот так из счастливчика и баловня судьбы я в одночасье превратился в зловонного бродягу. Выбросили за ненадобностью. Словно я папиросный окурок какой-то. (Пауза.) «Мышей ловить перестал…» Во как. Давайте! Чего уж там. Обвиняйте меня во всём! Благо, что ещё не во всех смертных грехах. И как только язык у него повернулся такое сказать? Я же всю свою жизнь домашним был! Да я этих мышей проклятых и в глаза не видел до последнего времени. Я, может быть, от природы не перевариваю сырого мяса! В конце концов, они же все больные неизвестно чем, эти грызуны. Да и стар я стал для подобных дел. Ни зубов, ни когтей, ни былой прыти. Какое-то время, после моего унизительного выдворения, я ещё бродяжничал и скитался в поисках приюта. И вот я здесь. Практически на том же самом месте, где всё и начиналось много-много лет тому назад. До чего я докатился… Побираюсь, как нищий на паперти. Подаст ли кто-нибудь сегодня что-нибудь? (Жалобно и сипло обращаясь к зрителю.) Мяяяууу…
(Вздыхает) Эх… Никому я не нужен. Зазря только глотку деру. Всё псу под хвост. Знаете, как невыносимо жить такому, как я? Отовсюду тебя гонят, бранят последними словами, на чём свет стоит. Иной раз даже камнем запустят вслед. Вокруг тебя просто немыслимое количество всякого рода опасностей. И никому нет никакого дела до твоих невзгод. Н-да… Выйдет ли она ещё? Эта добродушная барышня, которая боялась ко мне прикасаться. Но всегда подбрасывала что-то съестное при встрече. Неделю тому назад это были вполне даже съедобные остатки какого-то рыбного пирога. А до этого что-то похожее на котлеты. Мяса там конечно же и не чувствовалось. Но внешне это были самые настоящие котлеты. Смешно даже вспоминать, что когда-то я воротил от них свой нос. Как давно это было. Сейчас же я сижу и с умилением мечтаю о них, как о чём-то невероятно восхитительном и прекрасном. (Пауза.)
Называла меня замухрышкой. И я охотно откликался на это досадное прозвище. А всё потому, что обычно после этого слова мой желудок наполнялся каким-нибудь скудным, но всегда долгожданным угощением. Как же оказывается мало нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливым. О котлетах он мечтает. А ведь у меня уже третий день к ряду маковой росинки во рту не было. Как же нестерпимо хочется есть. Хотя бы что-нибудь. Хотя бы малюсенькую крошечку. (Кланяется.) Доброго здоровьица. (Провожает взглядом.) Очередная парочка прошла. Такие счастливые. Идут под руку и нежно воркуют. Она было потянулась ко мне, а он одёрнул её и сказал, что я блохастый. Да нешто у меня выбор какой-то был? Блохастый! А ты поживи с моё в подворотне. Глядишь и не такими прелестями ещё обзаведёшься. Никакого сострадания. Никакого сочувствия чужому горю.
Ещё один идёт… (Съёживается.) От этого явно ничего хорошего не жди. Какое озлобленное лицо. Точно как у нашего дворника по утрам, когда Авдотья не даёт ему гривенник на поправление. А то ещё и поколотит вдобавок. Сейчас наверняка пнёт под бок своим сапожи… (Пауза.) …щееем. Боже… Ещё и со всего размаха. Какая боль… Только бы рёбра остались целы. Боже, как же это было больно. Найти бы в себе силы отползти поближе к стене. Но их просто нет у меня. Всё расплывается. И вот уже окончательно темнеет в моих глазах. (Закрывает глаза.) Ну почему вы такие злые? Я ведь ничего плохого не сделал. Абсолютно ничего. Я просто из последних сил цепляюсь за жизнь.
Я…
хочу…
жить…
Холодный ветер, словно алчный хищник, треплет моё почти уже бездыханное тело. И я как будто бы отрываюсь от бренной земли и парю над нею. Какое-то лёгкое тепло. Я слышу чей-то неясный голос где-то вдали. Он тихо зовёт меня. Должно быть это конец. (Пауза.)
Постойте-ка… Это же чьи-то руки! Это определённо чьи-то тёплые и мягкие руки. И даже голос мне теперь кажется до боли знакомым. (Открывает глаза.) Это она! Ma sauveuse! Ma bonne sauveuse! Та добродушная женщина, что подкармливала меня день ото дня, спасая от голодной смерти. (Пауза.) Укутала меня во что-то. Уносит с собой.
 
(Кланяется и уходит.)
 
 
* * *
Mon cher Pierre - Мой дорогой Пьер.
Ma sauveuse - Моя спасительница.
Ma bonne sauveuse - Моя добрая спасительница.
 
«Кот» монопьеса
© Автор М.М.Реденков