Благие намерения

Май выдался на редкость холодным. Случались и заморозки. На прогулку выходить не хотелось, поэтому Глафира, дворянская дочь, от скуки начала уборку в кабинете отца. Конечно, это было обязанностью прислуги, но, влекомая любопытством, девушка решила рассмотреть содержимое потаённых ящиков батюшкиного рабочего стола.

Там она и нашла примечательное письмо следующего содержания:

"Милостивый государь Александр Николаевич!
К несчастию нашему, должны упрекнуть Вас в пренебрежении родственными связями. На то есть причины. Уже около полугода назад Вы изволили прекратить ведение нашей любезнейшей и благожелательнейшей переписки. С чем сиё связано, судить не берусь, однако хотелось бы получить несколько строчек в ответ. Желаем сохранить с Вами самые тёплые дружеские отношения, с тем и остаёмся, надеющиеся на скорое возобновление общения, 

Константин и Анна Гагины".
          
Вскоре Глафире пришлось покинуть комнату, но письмо не выходило у неё из головы. Батюшка не открывал конверт, хотя тот пролежал в кабинете уже довольно длительное время. В последние месяцы он вообще не испытывал особого желания общаться с родственниками. Причины на то дочери были известны, однако она всё же решила внести свою лепту в "примирение семьи".
            
В один из дней, когда родители уехали на обед к знакомым, девушка снова пробралась в кабинет отца, взяла чернильницу, перо с бумагой и написала фальшивое ответное письмо Гагиным.

В следующий раз, получив почту, первым делом она проверила, есть ли что-то от них. Таковое было. Супруги писали, что несказанно рады оказанной им милости. И на сей раз Глафира не усомнилась в своей правоте, написала ещё одно письмо. Когда в очередных строчках Гагины приглашали родственника вступить в аглицкий клуб, членами которого была практически вся семья, девушка призадумалась, но ответила согласием.
            
Всё складывалось распрекрасно, пока однажды отец не решил сам прочесть недавно принесённое слугой письмо.
Двоюродный брат Александра Николаевича вопрошал, почему тот ни разу не посетил заседания вышеупомянутого клуба, хотя обещал, и потому вся семья ждала его, желая увидеться...
            
Опустим дальнейшие, такие постыдные для Глафиры подробности поиска виновных. Укажем лишь, что после этого небольшого домашнего расследования у барышни напрочь исчезло всякое желание вести переписки без ведома и разрешения на то маменьки и папеньки.