Она слышна, - она видна

 
ОНА СЛЫШНА,–
ОНА ВИДНА...

  Поэзия – это
  лучшие
  слова в лучшем
  порядке.
  С.Т.Кольридж.*/

   ТИШЬ ДВОЯКАЯ

Высокая стоит луна.
Высокие стоят морозы.
Далекие скрипят обозы.
И кажется, что нам слышна
Архангельская тишина.
Она слышна,— она видна:
В ней всхлипы клюквенной трясины,
В ней хрусты снежной парусины,
В ней тихих крыльев
белизна —
Архангельская тишина...

1929 г.
Игорь Северянин**/

Поэт Виктор Красильников1 взял в качестве эпиграфа почему-то второй
отрывок из этого не так широко известного и не столь большого (одного из поздних) стихотворений
Игоря Северянина и создал
такой опус:

Грустный, «зарубежный дачник»,*
Ты в дыре эстонской навсегда,
Представлял и вспоминал себя   
Лишь на Родине.
Да праздник,   
Что поЭзы* звонкость нянчил.      

Ещё курьёз,
как Лев Толстой,
Стишата новые читая,* 
Взорвался вдруг, не понимая
Прообраз стильности другой   
И тряс седою бородой.

Кто у неё «Король поэтов» ?! *
Жёг Маяковский громким бредом.
Ты с розой* ворожил мечты,   
Как могут слова короли …   

Слезой туманились глаза.   
Дни серы, из ничтожной прозы.   
В России матушке,
морозы -
Ни стынь чужого очага.   
К Ней нет дороги для тебя.



*«зарубежный дачник» - так с горькой иронией называл себя Игорь
Северянин, находясь
в эмиграции по непринятию советской власти.
* поэза – так частенько именовали поэзию в начале 20-го века.
* Стишата новые читая – про случай с графом
Львом Толстым, когда ему в руки попался сборник стихов Игоря Северянина.
* «король поэтов» - 27.02. 1918 г. в Политехническом музее Москвы произошло состязание поэтов, где "прокатили" Маяковского. Титул «Короля поэтов» был
эаслуженно поднесён Игорю Северянину.
* хам Маяковский - так отозвался о нём Игорь Северянин в стихе "Маяковский".


_________
*/ Сэмюэл Тейлор Ко'льридж (также Колридж, англ. Samuel Taylor Coleridge; 21 октября 1772, Оттери-Сент-Мэри[англ.], Девон — 25 июля 1834, Хайгейт) — английский поэт-романтик, критик и философ, выдающийся представитель «озёрной школы».
Отец поэтессы Сары Кольридж (1802—1852) и литератора Хартли Кольриджа (1796—1849).

**/1.Свои первые стихи Игорь Северянин написал, когда ему было 8 лет.
2. По материнской линии он приходился родственником знаменитому поэту Афанасию Фету.
3. Настоящая фамилия поэта — Лотарёв.
4. На заре литературной карьеры за свой счёт Северянин издал 35 брошюр со стихами.
5. Поэт активно придумывал новые слова и словоформы. Благодаря ему русский язык пополнился словом «бездарь».
6. Сам поэт свой поэтический стиль называл лирической иронией.
7. Одним из основных его увлечений на протяжении всей жизни была рыбалка.
8. В 1918 году Северянин был избран Королём поэтов, обойдя при этом намного более знаменитых Маяковского и Бальмонта.
9. Женился он в Эстонии, где впоследствии и остался жить.
10. Когда у него родился сын, поэт назвал его Вакхом, убедив местного эстонского священника, что это реальное имя, подходящее для христианина.
11. В советское время творчество поэта находилось под запретом. Лишь в 1996 году в России был издан полный сборник его произведений.
12. Составители краткой биографии Игоря Северянина собрали все псевдонимы, под которыми он публиковал свои произведения. Чаще других использовались «Граф Анграф д’Аксанграф», «Мимоза» и «Игла».
13. Весьма лестно о творчестве Игоря Северянина отзывался Фёдор Сологуб. Он составил предисловие к сборнику «Громокипящий кубок», изданному в 1913 году. Именно этот сборник принёс поэту широкую известность.
14. Именно Игорь Северянин считается первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык.
15. В сербском Белграде в 1934 году был издан сборник Северянина «Медальоны», состоящий из 100 сонетов. Он интересен тем, что каждый сонет посвящён определённому писателю, поэту или композитору.

Как и у многих хороших поэтов значительную роль
в жизни Игоря Северянина играли женщины.
У Северянина была отмечена интересная особенность – он последовательно любил сестёр: Евгению и Елизавету Гуцан, Анну и Валерию Воробьёвых, Ирину и Антонину Борман, Веру и Валерию Запольских, Дину и Зинаиду Г, Елену Новикову и её кузину Тиану. Многие годы Северянин болел вялотекущей формой туберкулёза.

В Википедии я наткнулся на странную фразу: «Феномен таков, что в определённой стадии болезни туберкулезники становятся чрезвычайно любвеобильными (влюбчивыми)».

О себе поэт в 1912 году написал весьма скромное, но довольно длинное стихотворение из 15-ти строф, из которых я приведу только семь.

Я, гений Игорь Северянин,
Своей победой упоён:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!

От Баязета к Порт–Артуру
Черту упорную провёл.
Я покорил литературу!
Взорлил, гремящий, на престол!

Я – год назад – сказал: «Я буду!»
Год отсверкал, и вот – я есть!
Среди друзей я зрил Иуду,
Но не его отверг, а – месть.
...
Я выполнил свою задачу,
Литературу покорив.
Бросаю сильным наудачу
Завоевателя порыв.
...
Я изнемог от льстивой свиты,
И по природе я взалкал.
Мечты с цветами перевиты,
Росой накаплен мой бокал.
...
Не ученик и не учитель,
Великих друг, ничтожных брат,
Иду туда, где вдохновитель
Моих исканий – говор хат.

До долгой встречи!
В беззаконце
Веротерпимость хороша.
В ненастный день взойдет, как солнце,
Моя вселенская душа!

В стихотворении безусловно спрятана искромётная ирония.

В другом стихотворении о себе Игорь Северянин писал:

Моя двусмысленная слава
Двусмысленна не потому,
Что я превознесён неправо, —
Не по таланту своему, —

А потому, что явный вызов
Условностям — в моих стихах
И ряд изысканных сюрпризов
В капризничающих словах.
Во мне выискивали пошлость,
Из виду упустив одно:
Ведь кто живописует площадь,
Тот пишет кистью площадной.

Бранили за смешенье стилей,
Хотя в смешенье-то и стиль!
Чем, чем меня не угостили!
Каких мне не дали «pastilles»!
Неразрешимые дилеммы
Я разрешал, презрев молву.
Мои двусмысленные
темы —
Двусмысленны по существу.

Пускай критический каноник
Меня не тянет в свой закон, —
Ведь я лирический ироник:
Ирония — вот мой канон.


Игорь Северянин был, безусловно, талантливый поэт. Многие считают его стихи пошлыми. Его друг Маяковский постоянно подвергал их уничтожительной критике. Но так ли это? Я думаю, что нет. Северянин действительно шел по грани пошлости. Но он шутил, «прикалывался» на современном молодежном сленге. «Иронизирующее дитя» - так он себя называл. Действительно, его стихи очень музыкальны, пронизаны иронией и «детскостью». Он изобретал новые слова, как часто это делают дети. Оэграден, грозово, взорлил, морефея, зальдись и т.д.
Ритмы у него чаруйные, душа — монстриозная.
Свои стихотворения он называл поэзами.
Он поддразнивал публику: «Я, гений Игорь Северянин». И публика раздражалась и восхищалась.

Регулярно публиковаться начал с 1904 года.
Началу широкой северянинской популярности в некотором курьёзном смысле помог стареющий Лев Толстой, обругавший его стихотворение в котором были строчки:

Вонзите штопор в упругость пробки,—
И взоры женщин не будут робки!
(на мой взгляд, поэтически превосходные строчки)

Лев Николаевич рассердился – что, мол за поэзия, когда кругом в стране столько беды, а он про упругость пробки!
И тут же многие издатели и редакторы газет и журналов захотели напечатать что-нибудь северянинское, чтобы вслед за Львом Николаеви-чем покритиковать.

Игорь Северянин написал
и издал  много хороших серьезных стихов. У него всегда была четкая гражданская позиция.
Он обличал триумвират (чуть не сказал «тандем»): царь, царица, Распутин. Он написал прекрасные стихи о многих собратьях по перу: Ахматовой, Цветаевой, Есенине, Гумилеве, Лохвицкой. И ни о ком из литераторов не писал плохо (а они о нем писали и над его творчеством издевались).

Менее чем в двухстах километров от Петербурга
в Эстонии есть небольшой посёлок Тойла, рыбацкая деревушка на южном берегу Финского залива. Сюда Игорь Северянин любил иногда приезжать, будучи любителем рыбной ловли. В январе 1918 года в связи с большевистской
заварухой в Петербурге и в стране (заварухой, которую нас с вами учили называть Великой Октябрьской …) Игорь Северянин со своей гражданской женой Марией Волнянской переехал жить в этот посёлок. Дело повернулось так, что по соглашениям Брестского мира 24 февраля 1918 маленькая Эстония в очередной раз поменяла свою геополитическую ситуацию и вышла из состава России.
Северянин оказался в вынужденной эмиграции.
В Эстонии Северянин жил
и творил до конца жизни, издавал новые сборники в европейских странах. В первые годы эмиграции поэт активно гастролировал в Европе: Латвии, Литве, Польше, Германии, Чехословакии, Финляндии.
Позже, в 1934 году, в Белграде поэт издал знаменитый сборник «Медальоны», составленный из 100 сонетов – характеристик, посвящённых поэтам, писателям и композиторам. Игорь-Северянин также стал первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык. Ему принадлежит первая антология эстонской поэзии на русском языке, и несколько переводных сборников стихов эстонских поэтов.

Но это было потом.
А в 1921 Северянин обвенчался в Эстонии с Фелиссой Круут. Для этого Фелисса перешла из лютеранства в православие. Она стала единственной законной женой поэта. У них родился сын, названный Вакхом.

Цитата:
“До марта 1935 года Фелисса была ангелом-хранителем поэта, ей мы обязаны тем, что литературное творчество Игоря-Северянина не угасло в эмиграции, а получило развитие: стих приобрёл ясность и классическую простоту.”

Случилось так, что 6 августа 1940 года, в результате дипломатических
манипуляций между СССР и Германией, Эстония стала советской. Меньше года Северянин жил вроде как бы в СССР.
7 июля 1941 года Эстония была оккупирована нацистской Германией, а 20 декабря 1941 года Северянин умер.

Игорь Северянин в эмиграции тосковал по родине и много об этом писал.

В стихотворении «Классические розы» он писал:
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб.

Но страна не бросила
в его гроб цветов.

Славист и литературный критик Вольфганг Казак писал:

“Доходчивая музыкальность его стихотворений, часто при довольно необычной метрике, соседствует у Северянина с любовью к неологизмам. Смелое словотворчество Северянина создаёт его стиль. В его неологизмах есть многое
от собственной иронической отчуждённости, скрывающей подлинную эмоцию автора за утрированной словесной игрой.”

Валерий Брюсов, очень значительный поэт Серебряного века, о Северянине писал: «Истинный поэт, глубоко переживающий жизнь.»

Цитата:
«В эстонском посёлке Тойла есть домик-музей Игоря Северянина. Булат Окуджава, однажды побывав там, был потрясён тем, что, оказывается, всю жизнь имел неверное представление об этом поэте, что невежество и навешанные ярлыки мешали ему по-настоящему взглянуть на большого и яркого поэта Игоря Северянина. Нужно читать, заново открывать, понять и прочувствовать глубину и изысканную красоту его поэзии.»

Вот, например, стихотворение «Бетховен»:

Невоплощаемую воплотив
В серебряно-лунящихся сонатах,
Ты, одинокий, в непомерных тратах
Души, предвечный отыскал мотив.
И  потому всегда ты будешь жив,
Окаменев в вспененностях девятых,
Как памятник воистину крылатых,
Чей дух – неумысляемый порыв.

Создатель Эгмонта и Леоноры,
Теперь тебя, свои покинув норы,
Готова славить даже Суета,

На светоч твой вперив слепые очи,
С тобой весь мир. В ответ на эту почесть
Твоя презрительная глухота.

Это говорит об очень солидном знании бетховенской музыки.

А вот политическая сатира:

Насмешка короля.
Властитель умирал. Льстецов придворных стая
Ждала его конца, сдувая с горностая
Одежды короля пылинки, между тем,
Как втайне думала: «Когда ж ты будешь нем?»

Их нетерпение заметно королю
И он сказал, съев ломтик апельсина:
«О верные рабы! Для вас обижу сына:
Я  вам отдам престол, я сердце к вам крылю!»

И только он умолк – в разнузданности дикой
Взревели голоса, сверкнули палаши.
И вскоре не было у ложа ни души, –
Лишь двадцать мертвых тел лежало пред владыкой.

«Поэза правительству» актуальна и сегодня, почти через 100 лет после написания.

Поэза правительству

Правительство, когда не чтит поэта
Великого, не чтит себя само
И на себя накладывает вето
К признанию и срамное клеймо.

Правительство, зовущее в строй армий
Художника, под пушку и ружье,
Напоминает повесть о жандарме,
Предавшем палачу дитя свое.

Правительство, лишившее субсидий
Писателя, вошедшего в нужду,
Себя являет в непристойном виде
И вызывает в нём к себе вражду.

Правительство, грозящее цензурой
Мыслителю, должно позорно пасть.
Так, отчеканив яркий ямб цезурой,
Я хлестко отчеканиваю власть.

А общество, смотрящее спокойно
На притесненье гениев своих,
Вандального правительства достойно,
И не мечтать ему о днях иных...