Москва 1947 Виктор Урин

(Отрывки из поэмы).

1.

Москва! Люблю твое начало,
Когда, уплывшая в пожар,
Непримиримо ты встречала
Набег литовцев и татар.
Ты вся щетинилась стрелками
И говорила: "Иже суть
Врата железны, стены - камень,
Не устращимся, не столкнуть!"
С тех пор крепчало войско стражье
И буйно разрасталась ты,
Московская, великокняжья,
Земля Ивана Калиты.

2.

Люблю Москву руки широкой,
Прославленных богатырей
В преданьях старины глубокой,
В делах давно минувших дней;
Москву движенья заревого,
Растившую сынов своих
От инженера крепостного
И до ученых мировых.
Москва! Ты вся, как на ладони,
Как шрам на боевом щите,
То в стройке ты, то в обороне
И вечно в праздничной мечте.
Люблю деянья Иоанна,
Градостроительство Петра,
И пафос сталинского плана
В Москве, родившейся вчера.

3.

Люблю Москву с ее природой,
С ямщицкой песнью удалой,
С ее державинскою одой
И лермонтовской прямотой;
С ее тревогою бессонной,
Когда лейб-гвардии полки
С уланами Наполеона
Схлестнулись у Москвы-реки.
Люблю я трубы боевые,
Твои былинные слова,
И купола твои златые,
Многовековая Москва!


4.

Века шумели за веками,
Чтоб, искрення и горяча,
Как развернувшееся знамя,
Рванулась "Правда" Ильича.
Как слов не выкинешь из песни,
Как не забыть "Иду на вы!",
Не вынуть баррикады Пресни
Из биографии Москвы.
Москва, с октябрьским рассветом,
Не ослабевшая от ран,
Люблю плакат твой "Власть Советам!"
В руках рабочих и крестьян,
Твой революционный голос,
Когда ты выслала декрет,
Переименовавший волость
В простое слово "Сельсовет".

5.

Я полюбил свой город гулкий,
Когда бывало со всех ног
Москва в Медвежьем переулке
За мной бежала на урок.
Из окон школы сто десятой
Я видел строящийся дом,
Он весь был в досках, полосатый,
Весь опоясанный трудом.
Я лез на крышу в перерыве.
Я пол-Москвы увидеть мог
В работе, в замысле, в порыве,
С дымка летящей на дымок...
А в классе юно, одержимо
К доске шел мальчик отвечать:
"Москва! России дочь любима,
Где равную тебе сыскать?"

6.

О, довоенный день в просторе!
Столица, слышишь, наяву
По шлюзам я в Московском море
Издалека к тебе плыву!
Как я любил твой профиль новый
И твой предпраздничный кумач
От новостроек по Садовой
И вниз, до пригородных дач!
Как я любил тебя в полете
Навечно, кровно, насовсем,
В Сокольниках, на повороте
С неоновою буквой "М"!
Как я любил рассветный иней,
Когда всю ночь не мог уснуть...
Я видел: в дымке легкосиней
Ты вышла на нелегкий путь.

7.

Я помню затемненный город
Коротких слов и гневных лиц.
Он был прожектором распорот
От мавзолея до границ.
Москва! Уверенно и смело
Ты шла сквозь бурные года.
О, как ты искренно болела
За все в Союзе города!
Орудья... самолеты... мины...
Противотанковые рвы...
Легли траншеи, как морщины,
Вокруг красавицы-Москвы!
И мальчик с юными глазами,
Стихи читавший у доски,
Упал (..."Ах, не Москва ль за нами!")
На подмосковные пески.

8.

Всю боль и горечь не измеришь...
Москва! Сегодня торжество...
Я знаю, ты слезам не веришь...
Нет, я не плачу... ничего...
А только так... В моей ладони
Прожилки, словно план Москвы:
Вот это - насыпь к обороне,
Вот - заградительные рвы;
Вот - рельсы в ребрах на заставе,
А вот - шоссе во весь размах...
Не потому ль сказать я вправе:
- Моя Москва в моих руках!
Я счастлив, что в борьбе кровавой
Душил я немца под Москвой
Вот этой преданной, корявой,
Не ослабевшею рукой.

Пусть на заре она проснется,
Пускай засучит рукава,
И чертит, строит, дальше рвется
Тридцатилетняя Москва.