Гёте. Часть седьмая

Над «Фаустом» трудился долго,
Он пьесе посвятил всю жизнь.
Был мучим тяжким чувством долга:
«На слово правды, положись!»

Не мог расстаться с пьесой мощной,
Вся жизнь людская в ней была.
Молитва стала еженощной —
Строка в ней розой расцвела.

Кабак земной с его отребьем
Иль разговор «на небесах...»
Всё стало Вольфгангу потребно,
Запечатлелось в словесах.

Господь пари сам заключает,
Враг Мефистофель — визави...
Кого же Фауст привечает?
Попробуй, силы призови...

Лик многоумный, но коварный,
Фольклорный образ изменён.
Напомнил Воланд знак товарный:
Добро и зло, как цвет знамён.

Шедевр загадкою блистает:
Богоотступник, лицедей?!
У Гёте образ вырастает:
Свободу ищет для людей.

О честолюбии нет речи,
Известно кредо, как закон:
Есть сила та, что злом излечит...
Она довлеет — чует он.

Поверил: зло небесполезно,
Оно же и добро творит.
Есть правда в логике железной,
О ней мыслитель говорит.

Он написал о тёмной силе,
Разоблачая и борясь.
Вот кредо Воланда — грязь Нила 
Благословляет люд, боясь.