Серый, бессолнечный, великопостный денёк...

Серый, бессолнечный, великопостный денёк.
Чёрно-пепельно тополя свиристели поздние облепили.
Но к последнему снегу уже не успели - вышел рубеж и срок:
к ссохшемуся боярышнику, мученической рябине.

Это время первых пленэров, когда оголённые пальцы не крючатся
холодом, сжав вкруговую полированный стволик кисти, тельце гранёное карандаша...
Это весна и жизнь, где кому-то - всё включенО, а кому, как на подстанции, - сеть на полную вклЮчена
и не тронь даже из любопытства, и ни к чему лишние антраша.

Сокол ли, с крыши стремглав сорвавшись, бьётся в голубя и пО ветру тают
лёгкие пёрышки, взгляду летящие поперёк, кружащиеся поверх голов...
Так проверь же и ты на хищность свои радужку и хрусталик
новой натурой, оголившейся от вчистую сошедших снегов.

Мечется по земле ворона, методично в клюв собирая
счёсанную собачью шерсть и всё-то ей мало волосяного добра нарасхват.
Дармовое, брошенное, никчемушное к рукам-крылам прибирает,
да и ты - я чай - не дурак, прёшь кули со снедью в гнездо не в промер, не в обхват.

Стерпится, схочется, счувствуется, как ни думай и не крути
вверх от нуля до погожей распаренности, духотищи, пылищи.
Узнаешь ли? Это она и, как замусоренное, городское, футбольное поле хотя б её перейти,
да дороги по чистому не сыскать, не надев до колен сапожищи.

Ляжешь к ночи уснуть – под утро мама негаданно, будто рай сошедший, приснится.
Сквозь ошалелый ветер кричишь ей: « Живи, только не умирай…»
Не слышит. Слёзы текут в подушку детской, пустой водицей,
мальчишескою обидой. Чёрная с неба музыка ливнем чёртовым не играй.

Март 2025г