Подростковая любовь

На сеновале, в поздний час, девчонка парню отдалась.
На травке плед, одежды нет, невинности растаял след.
В костре дрова дымят едва, лежат бесстыжие тела,
Распухла пьяна голова, забылись нужные слова.

«Валяться с милым хорошо, но время вроде не пришло?»
– Какой же, Витька, ты подлец! Не пригласишь ли под венец?
Колечко с камушком подаришь! Зачем шары свои ты пялишь?
– Ты что, дурёха! Обалдела? Колечко с камнем захотела?
Откуда деньги, я же бедный, – сказал Витек, как вата, бледный.
– Мне мамка вовсе не велела, брать в жены порченое тело.

– Ах ты, нахал! Каков нахал. Я не позволю издеваться,
С тобою нужно нам расставаться.
Меня предательски вспахал, и напоил и надругался,
Внутри меня твой след остался.
Судом попахивает дело, – не потерплю я беспредела.
Да как не стыдно же, Витюша? Сердечко хлюпает, послушай.

– Поведай, Мань, в такую рань, зачем ругаться? Ну, привстань.
Тебя детально разгляжу и новый фокус покажу.
А по вопросу порчи тела, – съязвил Витек довольно смело.
– Тут, знаешь ли, такое дело: оно давненько переспело.

А посему видать всецело, в руках голодных часто млело.
Сказать по правде, Манька, в целом, не раз ты баловалась телом!
Такая нравственная речь не в силах Витю уберечь,
Возможно, доля правды есть, давно сошла девичья честь.

А Манька знай себе, твердит: «Тебе, отравленный Аспид!»
Жениться все-таки придется, коль даже лучшая найдется!»
Слова звучат, как приговор: «Да только ты не прокурор.
Таким меня не напугаешь, да ты сама прекрасно знаешь».

Недолго спорили ребята слепые, юные котята,
Познали в жизни маловато и оказались грубоваты.
Синдром любви возобновился, Витек на Маньку завалился.
Руками шарил неумело, лаская женственное тело.

Зажглась заря, дымится сено, трепещет в чувствах перемена.
Видать, голубчиков, не зря, родные ждут у алтаря.