Море. Венок сонетов

1.
С утра морская гладь спокойна.
Но свежий ветер днём подул.
И волны мчат толпой нестройной,
И моря слышен  шумный  гул.

В жаре томящей много лени.
А солнце днём  всё горячей.
Спасительной так жаждем тени
В потоке яростных лучей!

Девятый и огромный вал,
А ветер думы навевал
Про  мрачной бури грозный шквал,

Где чайка мечется, снуёт
Над изумрудом  тёмных вод.
Шар огненный над ней встаёт.

2.
Шар огненный над ней встаёт,
Над голубою чашей пенной,
И море дышит и живёт,
Волнуется, но постепенно

Отступит: кончился прилив,
Остыли пламенные чувства.
Но вспомню я родной Залив,
Прохладной Балтики вид грустный,

Что был в печали безыскусной.
Основан здесь любимый город.
Мечтая,  здесь властитель гордый,

Царь Пётр стоял, надежды полный.
Подует ветер влажный, вольный -
На берег набегают волны.

3.
На берег набегают волны,
И парус Лермонтова бел.
Прощаясь и грустя невольно,
Здесь морю Пушкин песню пел.

Дар Айвазовского прикован
К морям, красу их воссоздал.
И с русским флотом Ушакова
Народ на море побеждал.

И Северянин пел красиво
Ту чашу пенную под синью.
Певец  возвышенный России -

Высоцкий парус в море рвёт.
И чайки Чеховской полёт.
И лёгкий парусник плывёт.

4.
И лёгкий парусник плывёт.
Надежду он подарит сердцу.
Весной так тает серый лёд,
С ним реки борются усердно.

И воды быстрые бегут
Освободившись от покрова
Из льда, а люди берегут
Весну в сердцах своих суровых.

И всё круша, как  хулиган,
Бушует грозный ураган.
И в бурю море, как орган.

И мачта гнётся, как соломка.
Чайка качается в сторонке,
Скользит по самой дальней кромке.

5.
Скользит по самой дальней кромке
Весёлых рыбаков корабль.
Пираты, взяв бутылки с ромом,
Отправились в морскую даль.

Но не пленить корабль рыбацкий
И загорелых моряков
Бездушной нечисти кабацкой,
Им не достанется улов.

Душою море обнимая,
Бард Городницкий пел, мечтая,
На волнах к небесам взлетая.

И ликовал простой народ.
Поэты диво воспевали
Красы небес, пучины вод.

6.
Красы небес, пучины вод,
Воспетая поэтом, тайна.
И даль небесная зовёт
Меня к себе судьбой сакральной,

Своей Звездой, что в Рождество
Над миром радостью сияет.
Ведь с ней явилось Божество,
Великой тайною являясь.

Но горе смерти и вражды,
Боль человеческой беды,
Власть жёсткой, словно враг, узды.

Царь задремал  в своих хоромах,
Но грозы и раскаты грома.
И ничего не видно кроме.

7.
И ничего не видно кроме
Тьмы чёрной, гари, смерти, дыма.
Горе военных  похоронок,
Фашизм и узники Хатыни

Мне вспоминаются; полынью
Пропитан  горький, дымный воздух.
Беда пришла на Украину.
И опадают с неба звёзды.

Боль Курской области и Курска,
Подводной лодки с риском спуска.
Помню всё это с тихой грустью.

И вижу Ангела полёт.
И небо красотой зовёт.
Голубизна, и  даль поёт.

8.
Голубизна, и даль поёт
Прозрачных волн лазурь морскую.
Хочу увидеть вновь её,
Красу небесную земную.

И погрузиться в глубину,
(Прозрачность горного кристалла)
И слушать мира тишину,
Звон колокольчиков хрустальных.

Поют мне о любви они.
Прошедшие вспомянешь  дни,
Но ничего не зачеркни.

Прощаю людям априори
Обиды,  козни, боль и горе.
Зовёт манящая гладь моря.

9.
Зовёт манящая гладь моря,
Что скрыта в  мареве небес.
Уеду летом к морю вскоре
И позабуду хмурый лес.

И, словно сердце, будут волны
О берег биться бирюзой.
И в брызгах ярких, с громким стоном
Они покажутся слезой.

Но солнце дарит свет и радость.
Жары полуденной отрада -
Купанье в вод морских -  усладой.

И позабылся город гордый.
Все  кривотолки, сплетни, ссоры.
И реет парус на просторе.

10.
И реет парус на просторе.
И вспомню Лермонтова стих.
Иду дорогою не торной,
От сердца ближнему простив.

Судьба моя была не лёгкой,
Как, впрочем, все пути людей.
Живя в России, плыли лодкой,
По морю в плохонькой ладье.

И, слушая угрозы шторма,
Под ветра шквалистым напором,
Водой захлёбывались хором.

И крут для слабых ног пригорок.
И путь для многих был так горек!
И брызги, словно слёзы горя.

11.
И брызги, словно слёзы горя,
Иль, реже, счастья моего.
Словно шампанское, порою,
Открыто в праздник, в торжество.

И волны катятся на берег,
Ласкаясь, нежась и дразня.
И берег ласкам тем не верит:
В волнах прохладных нет огня.

Они притворно льнут к нему,
И берег знает,  почему.
Волны, дивясь его уму,

Темнеют грустно солнца без.
Лишь слышен их  размерный плеск.
Но серебрист на волнах блеск.

12.
Но серебрист на волнах блеск
Ночной красавицы – луны.
И берег  хитрый, словно бес,
В преддверье  ласковой волны

Стал тихим, словно ночью сон
Его сморил после жары.
Волна берёт его в полон,
А он устал от той игры.

Сиянье глаз людей в ночи.
И даже птица не кричит.
А утром – радости лучи.

Хоть тёмный плотной тьмы навес,
И мглы над солнцем перевес,
Но радость -  в синеве небес.

13.
Но радость – в синеве небес.
Она спокойна и глубока
И днём, и ночью солнца без,
Как очи девы черноокой.

Чудесна Троицы краса!
И счастье дарит Божья милость.
Я верю в Божьи чудеса.
Когда-то Троица приснилась.

Мне дорог свет любимых глаз
И чистых слов, и добрых фраз,
И чувства, что не напоказ.

Я вспоминаю поле, лес.
Деревья -  от дождя навес.
Свет солнца – счастье горя без.

14.
Свет солнца – счастье горя без.
Мы начинаем день с молитвы.
Но есть ещё лукавый бес,
И на земле есть  поле битвы.

Бог - Троица, любя Его
Хотелось людям жить достойно.
Но налетело вороньё,
А вождь скомандовал: «По коням».

Хотели жить мы без войны,
В объятьях мирной тишины.
Лишь красотой уязвлены,

Глядим с любовью на иконы,
Но вождь командовал исконно.
С утра морская гладь спокойна...

15.

С утра морская гладь спокойна.
Шар огненный над ней встаёт.
На берег набегают волны,
И лёгкий парусник плывёт.

Скользит по самой дальней кромке
Красы небес, пучины вод,
И ничего не видно кроме.
Голубизна, и даль поёт,

Зовёт манящая гладь моря.
И реет парус на просторе.
И брызги, словно слёзы горя.

Но серебрист на волнах блеск.
Но радость -  в синеве  небес.
Свет солнца – счастье горя без.