Как у работника средней руки...

Как у работника средней руки –
пальцы подогнуты, грУбы, крепки,
из-под обшлага, где узкий просвет –
татуировка, загар или цвет...

По;лно ли праздновать, ли отдыхать,
резать скотину, тащить и пахать,
жить и бодриться, и спать наповал,
думать, любя ещё, «я убивал...»,

кровью, потугой, с экрана молвой
пахнет работник, когда он живой,
настороже или на кураже –
только бездельник не пахнет уже.

Чтоб не сиделось, стояла страна,
угля давала, несла имена
годных работников, дух их и зной –
только бездельник не пахнет страной.

За распорядок, где, как муравей,
хаос отвергший, живого живей,
крепнет любой. И слабеет любой,
если работа – внутри, над собой.

Ищет ударник труда и стыда
в слове «любовь» ударенье тогда
прямо на смысл, на значенье его:
не убивать – ни себя, никого.

Лучшей работой – попыткой любви –
лучше займись и ещё удиви;
кем бы ни стал, каждый день, каждый год
милость к любому – работа работ.